Петр Мохирев - Ссыльный край

• Название: Ссыльный край
• Автор: Петр Мохирев
• Жанр: Русское современное

Разные судьбы у людей, причём они не бывают лёгкими, каждому человеку приходится бороться в жизни за достойное существование – бороться с нуждой, болезнями, пьянством, бороться с самим собой, внутренними противоречиями…

В книге представлены рассказы про жизнь простых людей в глухих деревнях Сибири, на берегу Енисея. Действия происходят в основном в середине прошлого столетия.

Книга издается в авторской редакции.

---

Над Михаилом Константиновичем клубился рой мошки и комарья, он как бы нехотя ритмично от неё отмахивался ольховой веткой с зелёными ребристыми листьями. Иногда налетал порыв ветерка и тогда гнус куда-то исчезал сам по себе, но через несколько мгновений снова появлялся и напоминал о се6е тонким попискиванием и мельканием перед лицом. Через несколько дней начинался покос, а это почитай до самого сентября работа на островах в большой колхозной бригаде. После покоса снова рыбалка, только уже осенняя, а там до самого нового года в тайгу белковать, потом снова рыбалка, уже зимняя, сети на ямы ставить надо будет, колхозу планы большие спущены, отдыхать некогда. Но, в конце – концов, его мысли снова и снова возвращались к экспедиции. Видать для страны необходимо заготавливать не только рыбу и пушнину, но и добывать полезные ископаемые.

В трудах и заботах лето пролетело незаметно. По осени, как только начались первые заморозки по утрам, экспедиция в полном составе выехала из леса, собрала всё своё имущество, последний раз сходили в баню, выпили с местными мужиками по стаканчику бражки, и верхом на лошадях отбыла по береговой тропе в сторону Красноярска. Расстались тепло, с рукопожатиями, поцелуями и слезами на глазах. Нюрка так вообще громко плакала, уткнувшись в подол матери. Но вот, наконец, люди на лошадях скрылись в лесу, женщины принялись за свои привычные хлопоты по дому, а Михаил сидел возле стола, успокаивающе поглаживал по голове Нюрку и разговаривал с соседом по дому Нестером, своим неизменным напарником и на охоте, и на рыбалке.

– Да-а, хорошие люди, видно никогда не скучают, вечно с шутками да прибаутками, а что там, на душе у них на самом деле, кто их знает.

– А что Миша, не говорили они тебе, нашли, нет что у нас в тайге-то?

– Да кто же об этом скажет, об этом вслух не говорят, начальник – то ихний, Ефим Иванович намекнул только, что место ваше золотоносное и пригодно для промышленного освоения.

– Ну, вот видишь как, знать нашли они золотишко, нашли, поди ещё и прииск открывать будут.

– Намыть- то конечно что-то намыли, ведь почитай три месяца в тайге простояли, раньше и наши старатели там намывали.

– Зря ты им Миша подсказал, чтобы под водопад они перешли, пускай бы в ключе копались себе. Кто их знает, что за люди они, вон в газетах-то что прописывают, враги народа кругом, вредители, так что тут ухо надо держать востро.

– Да я им только про водопад и сказал, а про старое русло ничего не стал говорить, там-то раньше и находили самородки.

– Ну и правильно, так спокойнее, нето потом в сообщники можно угодить.

– Пап, а они приедут к нам ещё на следующее лето?

– Да кто их знает дочка, ведь они ничего не сказали на счёт следующего года.

Махорочный дым слоями нависал в воздухе и сразу же устремлялся в дверь, когда кто-нибудь заходил или выходил.

К весне дошёл слух в деревню, что в Красноярске арестовали всех членов экспедиции за то, что они якобы сдали государству не всё добытое золото. Бабы об этом рассказывали друг другу шёпотом, прикрывая рты ладонью. Стали опасаться, что в деревню могут приехать с разборами и обысками, дознавать, кто общался с экспедицией, кто им помогал. Но с расследованиями так никто и не приехал. Может про аресты всё слухи были, коих всегда бывает великое множество в отдалённых от цивилизации деревнях.

В щеках

Величаво и спокойно несёт свои воды могучая, сибирская река Енисей, лениво и нехотя журча на перекатах и переваливаясь иссиня – чёрными слоями воды через огромные камни, образовывая при этом большие, крутящиеся воронки на поверхности. Плывя по реке в лодке, можно спокойно думать о чём угодно и не смотреть, что там впереди, впереди не обозреваемые просторы. Лодка лениво покачивается на волнах, а в стороне медленно проплывают каменистые, непроходимые берега. Но не везде река тиха и спокойна, иногда она показывает свой буйный характер, бурлит и бьётся о камни, ревёт и торжествует, радуясь тому, что преодолела преграду.

Осиновский порог. Здесь когда-то неведомые силы решили перегородить реку, швырнув своей могучей рукою, целую груду огромных камней. Мощная полноводная река с размаху наскочила, упёрлась всей силой, но не повернула вспять, а начала искать себе ходы между камней, медленно и терпеливо подтачивая их. По всей ширине реки лежат камни – вода проходит где – то между ними, где – то через верх, бурля и закручиваясь в огромные воронки. Насколько хватает глаз, всё здесь бурлит белыми бурунами, образовывая толстые слои пены. Грохот воды о камни создаёт монотонный гул, который стихает лишь в зимнее время, когда вся поверхность порога покрывается толстым слоем льда. Кажется, что ничего здесь не проплывёт, всё разобьётся, сломается о подводные препятствия, ничто не сможет противостоять силам природы. Рёв порога заканчивается, не видать уже торчащих упрямо из воды каменных глыб, но по всей ширине реки ещё долго вспенивается и закручивается в огромные воронки вода. За порогом река расширяется и прямо на середине появляется большой остров Стародубов, заросший тёмнохвойной тайгой. Никаких дубов там конечно не растёт, а вот за черникой из Осиново сюда каждое лето, в начале августа приезжают на лодках бабы с ребятишками. Затем Енисей резко сужается, здесь суша так сдавливает реку высокими скалистыми берегами, что той приходится пробиваться буквально по ущелью через скалы. Отвесные берега так сжимают реку, что у неё резко поднимается уровень воды, и глубина здесь становится неимоверной. Осиновские старожилы, рыбачившие в этих местах, говорят, что в некоторых местах она достигает семидесяти метров. Течение и огромная глубина образовывают на поверхности иногда такие водовороты, что случайно попавшей проезжающей одинокой лодке непросто и выгрестись. Высокие скалистые берега, так сильно сжавшие огромную мощную полноводную реку, похожи на щёки, поэтому их так в народе и назвали щеками.

Случайно попавшие сюда люди, высоко задирая голову, рассматривают отвесные утёсы, страшно нависшие над водой, огромные каменные глыбы и стоящие далеко наверху одинокие сосны. Какая мощь! Какая дикая, первозданная красота! Ниже по течению скалы чуть раздвигаются и посредине реки, друг за другом стоят два острова: первый – высокий, скалистый, заросший до самого берега непроходимой тайгой; второй – поменьше и пониже, заросший кустарником. Эти острова похожи на два плывущих по реке судёнышка, как будто первое, большое, главенствующее в этой паре, тащило на буксире второе, их в народе и назвали – кораблик и барочка, то есть корабль с баржой. Острова стоят посредине реки, разрезая мощные слои воды своими отвесными каменистыми берегами. Судёнышкам, проплывающим эти места, не надо никакой речной обстановки, чтобы показывать фарватер, здесь везде глубоко от берега до берега и острова можно обходить как с одной стороны, так и с другой. Далее берега ещё более расширяются, река успокаивается, не бурлит так страшно, как в пороге, не крутит водовороты, здесь тихо, спокойно и красиво. Енисей делает огромную петлю, очевидно, когда он пробивался через скалы, то не смог найти себе прямой дороги, а пошёл дальше в обход, в круговую, но чуть ниже вновь вышел на свою дорогу и уже никуда не сворачивая, катит свои воды прямиком на север. На самом изломе, по левому берегу в воду вдаётся огромный, массивный каменный утёс, он как бык упёрся на берегу реки и никак не хочет сдаваться. Река мощно бьётся в скалу, но столкнуть её со своего пути никак не может. Этот утёс так и назвали здесь Быком. А на другой стороне Енисея, в самой излучине реки стоит избушка, сюда на всю зиму заехала бригада рыбаков с Осиновского колхоза. Бригадир – Игнатов Михаил Константинович, когда – то здоровый, работящий мужик, недавно весь израненный вернулся с войны. Списали его со службы, как могли, подлечили в госпиталях и отправили восстанавливать своё здоровье домой, поближе к семье. Ему бы отлежаться ещё некоторое время, да больно уж тяжело жилось в колхозе. Шёл четвёртый год войны, мужиков всех забрали на фронт, и работать в деревне просто было некому. Война высасывала все силы из страны, колхоз заготовлял и вывозил рыбу, пушнину, хлеб, мясо, масло, стране отдавали всё, у себя не хватало ни продуктов для людей, ни кормов для скота.

Колхоз имени В.И. Чапаева, героя гражданской войны, был образован в 1935 году. Создавался он тяжело, люди привыкли жить индивидуальным трудом, своим личным хозяйством. С Енисейска тогда прибыла делегация по раскулачиванию, в деревне были и довольно зажиточные мужики, и так называемый средний класс. Люди уже были наслышаны, как проходило раскулачивание в России, поэтому и отдавали в колхоз добровольно своё добро. Первым сдал в колхоз большую часть своего хозяйства – три коровы, три лошади, два плуга и одну борону – самый зажиточный житель деревни, тесть Михаила Константиновича – Михаил Сахардонович. Опасаясь каких либо репрессий со стороны властей, за ним последовали и остальные богачи деревни. Комиссия по раскулачиванию долго рассматривала их дела и, учитывая то, что они отдали в колхоз «излишки» хозяйства добровольно, высылать их из деревни никуда не стали, да и куда дальше ссылать, итак на самом краю земли жили. В колхоз заставляли вступать целыми семьями, бабы плакали друг перед другом, да куда было деваться, поперёк власти не пойдёшь. Многие в деревне ещё были очевидцами тех событий, когда бойцы новой власти зимой 1920 года вылавливали в деревне и в округе разбежавшихся колчаковцев. Их никуда не отправляли, не вешали и не расстреливали – не было им дано такой чести, их топили в проруби под лёд, прямо на глазах жителей деревни. Утопили тогда и двух деревенских мужиков, якобы помогавшим спрятаться колчаковцам.