Джулианна Маклин - Цвет неба

• Название: Цвет неба
• Автор: Джулианна Маклин
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97664-5

«Как много мыслей проносится в голове, когда умираешь…»

Так начинается история Софи Дункан, чей мир рушится после неожиданной болезни дочери и тяжелого расставания с мужем. Кажется, что ничего не может быть хуже, но однажды автомобиль Софи срывается с обледенелой дороги и погружается в замерзшее озеро. Там, в холодных и темных глубинах, Софи оказывается на волоске от смерти, и ей открываются удивительные секреты прошлого. А главное – она понимает, что любит жизнь по-настоящему.

---

Лоис была замечательной, и я никогда не забуду, как много эта женщина сделала для меня в тот жуткий первый год после смерти Меган. Она помогла мне справиться не только с отчаянием, но и с тем, что мой брак трещал по швам.

Глава 17

В один прекрасный день, через полгода после похорон, я пришла с рынка и увидела около дома машину Майкла, что меня весьма удивило, так как обычно он возвращался домой только поздно вечером.

Переложив пакеты с овощами из одной руки в другую, я открыла входную дверь и с любопытством заглянула в гостиную, а потом и в столовую.

В доме было тихо. Казалось, никого тут нет.

Я пошла на кухню, положила продукты на стол и позвала:

– Майкл, ты дома?

Никакого ответа.

Я подумала, что он, наверное, во дворе. Вышла, но и там мужа не нашла, так что я вернулась внутрь.

– Майкл?

Я быстро поднялась по лестнице, испугавшись, что он заболел или что произошло еще что-нибудь ужасное.

Сердце выскакивало из груди, а живот словно скрутило в тугой узел. В последнее время подобное ощущение вошло для меня в привычку. После смерти Меган я все время испытывала приступы тревоги, всегда опасаясь худшего в любой ситуации…

В нашей спальне было пусто, но дверь комнаты Меган была широко распахнута. Очень странно, ведь Майкл настаивал, чтобы ее спальню не открывали никогда.

Он не хотел входить туда. Не хотел смотреть на вещи дочери или чувствовать ее знакомый запах, что все еще был там. Он не хотел вспоминать.

В глубине души я его понимала, но в то же время и не могла принять этого. Иногда, когда я совсем невыносимо скучала по Меган, я отправлялась в ее комнату и садилась на кровать. Листала книги Меган, проводила рукой по ее плюшевым игрушкам. А потом ложилась и представляла себе, что Меган спит рядом.

Я чувствовала ее присутствие. Дочь могла положить крошечную теплую руку на мою щеку, как делала много раз за свою жизнь, и сказать, что все будет хорошо. «Мне теперь лучше, мамуля», – сказала бы она, я знаю. Такое времяпрепровождение меня утешало.

Майкл не мог этого понять категорически. Считал, что я только причиняю себе боль. Он говорил, что Меган больше нет, а мы должны жить дальше, сосредоточиться на будущем.

Возможно, именно поэтому мне было так тревожно смотреть на распахнутую дверь в комнату дочери. Неужели мой непоколебимый муженек нашел в себе силы не сдерживать чувств и сейчас бьется в истерике на ее кровати? Вдруг он уже залил слезами всю простыню?

Идя по коридору, я мысленно приготовилась к худшему.

* * *

Когда я вошла, Майкл обернулся и с неприязнью взглянул мне прямо в глаза.

– Мне казалось, я велел держать дверь ее комнаты запертой.

Я была сбита с толку его гневом. Просто не ожидала таких слов.

– Прости, наверное, забыла. Что ты делаешь дома так рано?

– Галстук меняю, – сказал Майкл. – Испачкался во время обеда.

Он закрыл дверь шкафа Меган и встал в центре комнаты.

Уперев руки в бока, муж окинул взглядом все свидетельства ее существования – белый туалетный столик, на котором стояла шкатулка с украшениями, плакаты с кроликами на стене и корзину с игрушечными зверятами.

– Нужно все отсюда убрать, – сказал он, не глядя на меня. – Мы можем пожертвовать все игрушки и одежду Меган Армии спасения. Она бы хотела этого. Она всегда была щедрой.

Я беспокойно сглотнула и сделала еще несколько шагов в сторону Майкла.

– Да, она была щедрой. Но я пока не готова расстаться со всеми этими вещами. Мне нравится иногда сюда приходить. Как будто она все еще рядом.

Майкл метнул на меня тяжелый взгляд – один из тех, что заставляют чувствовать себя глупой и слабой.

– Ее больше нет, Софи. И рано или поздно тебе придется это принять.

Во мне вспыхнул гнев.

– Прошло всего-то полгода.

– Да, полгода. Шесть мучительных месяцев. За которые ты не делала ничего, кроме как сидела и плакала. А эта комната превратилась в склеп. Мне уже даже по вечерам домой возвращаться не хочется. Думаю, было бы лучше, если бы кто-то смог прийти и все отсюда забрать. Мебель в том числе.

Пробарабанив все это, Майкл сделал шаг вперед и заговорил более мягким, обнадеживающим тоном:

– Мы могли бы достать тебе новый стол и компьютер. Превратить эту комнату в твой рабочий кабинет. Тебе нужно снова начать писать.

Я нахмурилась.

– Я не могу писать. Только не сейчас. Мне нужно время.

– Но ты не можешь просто замкнуться в собственном горе, Софи. Наоборот, надо постараться забыть о нем, научиться жить. Нам обоим нужно двигаться дальше.

Я покачала головой.

– Нет! Может быть, ты и готов двигаться дальше, а я нет. Я все еще в агонии. Я не могу просто забыть о Меган, сделать вид, что ее никогда не было.

– Я не это имею в виду.

– А что же ты тогда имеешь в виду? – Мой голос почти сорвался на крик.

Майкл перевел взгляд на окно. Повисла долгая мучительная пауза.

– Знаешь что? Забудь, – сказал он, проходя мимо меня к двери. – Мне нужно вернуться на работу. Сегодня скорее всего буду поздно. Почему бы тебе не посмотреть какой-нибудь хороший фильм?

Пока я смотрела ему вслед, казалось, пол ушел у меня из-под ног. Я почувствовала себя в несущейся по волнам утлой лодчонке, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить равновесие, а волны тем временем нещадно бились о борт.

* * *

Позже тем же вечером позвонил папа. Впервые со дня похорон.

После ссоры с Майклом папина отстраненность стала для меня особенно тяжелым ударом. Я начала чувствовать, что разочаровываюсь в мужчинах своей жизни. Муж, похоже, не разделяет ни единого моего порыва, и, откровенно говоря, я его тоже не особо понимаю. Как он может быть готов двигаться дальше? Он что, никогда не любил Меган так сильно, как я? Или это у него просто отрицательный рефлекс? Брось, а то уронишь. Так он, что ли, думал?

– Привет, папа, – ответила я в трубку, садясь за кухонный стол и потирая лоб. – Как дела?

И какого черта тебе надо? Что ты можешь сказать мне теперь, когда всю жизнь я от тебя слышала лишь упреки? Наверное, как и Майкл, ты собираешься сказать, чтобы я заткнулась и взяла себя в руки.

– Все в порядке, – ответил он. – Как у тебя дела?

Отлично. Прямо то, что нужно мне сейчас. Обычная беседа.

Я посмотрела на часы и подумала, насколько папы еще хватит.

– Бывало и лучше, – на последнем слове мой голос сорвался, и горькие слезы затопили глаза. Я ударила себя по губам, пытаясь не допустить очередной истерики. Не могла я плакать при папе. Только не при нем.

– Похоже, у тебя был трудный день.

Я с трудом подавила желание разрыдаться и ответила:

– Да.

Вытерев слезы, я встала и стала наливать воду в чайник, зажав телефон между плечом и ухом.

– Мы все любили Меган, – мягко произнес папа. – Она была особенная. Мне так жаль, Софи.

Ну все. Я больше не смогла сдерживаться. Выключила воду, поставила чайник на стол и зарыдала прямо в трубку.

– Спасибо, пап. Это много для меня значит. Мне очень плохо.

– Конечно. Она же была твоей дочерью.

Я снова попыталась перестать плакать, но тщетно. Слезы потоком лились из глаз.

На другом конце провода какое-то время была тишина, и когда папа, наконец, заговорил, голос его дрожал.

– Всегда трудно терять тех, кого любишь.

Хотя он не сказал, я знала, что он имеет в виду день, когда мама покинула нас. После того жуткого дня в 1984 году, когда она ушла от нас, все пошло наперекосяк. Мне было четырнадцать, и я помню, как смотрела ей вслед, когда мама проходила проверку в аэропорту. Я помахала на прощание, но ненавидела ее за то, что она бросает нас. Я ненавидела ее.

И больше всего за то, что она спихнула меня на папу.

Ах, как бы я хотела тогда, чтобы она вернулась. Если ты меня любишь, то не бросишь нас. Я закрыла глаза и прошептала вслух: «Обернись, не уходи!»

Но она ушла в любом случае.

Через два месяца мы переехали. Папа не мог жить в доме, где все напоминало ему о ней…

Совсем как Майкл.

– Не знаю, как я с этим справлюсь, – сказала я в трубку, вытирая нос тыльной стороной ладони.

– Справишься, – ответил отец. – Просто не загадывай дальше завтрашнего дня. Не торопись. В твоем положении грустить – это нормально. Просто знай, что…

Он сделал паузу, потом снова начал:

– Я хочу, чтобы ты знала, что я с тобой. Я не всегда был идеальным отцом. И не всегда поступал правильно, прости, если когда-то причинил тебе боль, но если есть что-то, что я могу для тебя сделать, только скажи.

Оправившись от удивления, я поблагодарила его и повесила трубку – и испытала какое-то странное тепло, как будто папины слова меня слегка утешили.

Может быть, есть надежда на счастье. Когда-нибудь оно придет. Может быть, я не вечно буду в трауре.

Я поставила чайник на конфорку и открыла новую упаковку чая.

Глава 18

Через пару дней после нашей ссоры в комнате Меган я приготовила для Майкла особенный ужин. Его любимый: лосось в глазури из кленового сиропа, картофельное пюре с чесноком и тушеными овощами.