Вера Доратникова - Студент-таракан

• Название: Студент-таракан
• Автор: Вера Доратникова
• Жанр: Повести

История, рассказанная молодым и неопытным ассистентом великого мага Дурандарте, известного нам по сказке Карло Гоцци "Король-олень". Дурандарте продолжает творить чудеса в наше время под видом Дмитрия Евгеньевича Канарского – профессора одного из московских вузов. Молодой ассистент часто совершает ошибки, но в конце концов два волшебника помогают студентам – героям повести принять правильные решения и найти верный путь в жизни.

---

Возьмём частный случай с вашей Кирой. Я досконально изучил её и увидел, что у неё не имеется ни малейших признаков души, а духовного возрождения не намечается. Я вселился в неё (метод два), потому что мне нужно было сегодня поговорить с вами именно в этой замечательной обстановке. Но вы не бойтесь, с Кирой всё в порядке. Она и дальше будет работать в модельном агентстве вашей матушки. Пользуясь опцией три, я могу рассказать вам, что сейчас Кира спокойно едет отсюда домой. Она отлично помнит всё, что произошло нынче ночью, и эти события грели бы её душу, если бы бедная девушка таковой обладала.

II

. Волшебники для масс и для элиты. Непроваленный концерт пианиста Пирожкова

Гвоздев уже смирился с тем, что старикашка настолько осведомлён о жизни самого студента, его матушки и Киры. Гораздо больше нашего героя волновал другой вопрос:

– И… как долго вы были в теле девчонки?

– Неужели это вас так тревожит? – спросил волшебник. – Поверьте, моё пребывание в теле Киры нисколько не умаляет его поистине впечатляющих достоинств. Вы же не станете отрицать, что эти достоинства вас всё же интересовали?

– Вы Дамблдор2! – вскричал Гвоздев, поняв наконец, кого ему напоминает этот дедуля.

– О что вы! – волшебник оскорбился. – У меня с этим персонажем – вымышленным, кстати, – почти ничего общего. Забудем о том, что он мёртв, а я жив. Во-первых, у меня более совершенные методы творения чудес. Во-вторых, я более избирателен в учениках. В-третьих, я прекрасный семьянин. В прошлом году у меня появился пра-пра-пра-пра… какой-то там внук. Сложно вспомнить, я, видите ли, тоже, как и вы, гуманитарий. Плохо со счётом – даже свой возраст вычислить не могу. О чём я рассказывал? Ах да, правнук… Славный карапуз родился, но способностей к магии у него нет. Так вот… В-четвёртых, у меня более изысканное чувство юмора.

– Это я заметил, – пробормотал Гвоздев.

– В-пятых, я полиглот. В-шестых, я космополит. В-седьмых, я с гораздо большим рвением, чем этот ваш Дамблдор, ухаживаю за собственной бородой. В-восьмых, я озабочен вопросами экологии. В-девятых… Да что уж там! Дамблдор и все прочие выдуманные самозванцы – волшебники для масс, я же – истинно элитарный волшебник.

Гвоздев слегка покраснел: несмотря на весь абсурд ситуации, тщеславие студента приятно щекотал факт присутствия в гостиничном номере не простого волшебника, а истинно элитарного.

– Как же вас зовут? – Гвоздев даже страх позабыл.

– Можете называть меня Дурандарте3.

– Ду… как?

– Ах, это мой итальянский псевдоним! Я и позабыл на пике вдохновения, что нахожусь в России. Если вам так сложно выговорить итальянскую тарабарщину, разрешаю звать меня просто – Дмитрием Евгеньевичем.

– Но это имя-отчество моего научного руководителя!

– Я предупреждал, что у меня изысканное чувство юмора!

– Боже мой! – Гвоздев выпростал из-под одеяла руку и перекрестился.

– Неужели вы относите своего научного руководителя к нечистой силе? – не унимался волшебник. – Что вы, ни он, ни, тем более, я не имеем дела с Воландом и свитой (хотя насчёт этого вашего Дмитрия Евгеньевича я всё-таки немного сомневаюсь). Я, если выражаться современным языком, фрилансер. Работаю независимо от сил тьмы и света. Но – справедливость ценю не меньше. Пожалуй, стоит поведать вам один случай из моей практики, он хорошо иллюстрирует моё представление о справедливости. Однако случай, сразу скажу, не очень удачный. Он изрядно подпортил мою карьеру.

Волшебник уселся поудобнее и пригладил бороду.

– Кхм… Говорит ли вам о чём-нибудь фамилия Пирожков? Не отвечайте, я знаю, что ответ будет отрицательным. Это прославленный пианист.

– Пирожков? – переспросил студент, довольно равнодушно относящийся к пианистам. – Как же! Одна моя однокурсница клялась ему в любви. Говорит, послушала его выступление на открытии новой патриотической выставки и влюбилась с первой ноты.

– Бедная девочка! – покачал головой волшебник. – Не советовал бы вам расстраивать её пересказом моей истории. Так вот, знайте, тщательный анализ показал, что пианист Пирожков абсолютно бездушен, о чём свидетельствует его игра. Отсутствие души нисколько не мешает господину Пирожкову с механической виртуозностью стучать пальцами по клавишам, пытаться быть эпатажным и упиваться плодами своей деятельности, которые заключаются во всеобщем признании и деньгах.

На слове «деньги» Гвоздев неожиданно почувствовал интерес к пианисту Пирожкову и его бездушию. Студент весь превратился в слух, он даже позволил одеялу сползти от подбородка на плечи, приоткрыл рот и устремил внимательный взгляд на волшебника.

– Разузнав всё о пианисте Пирожкове, – продолжал старик, – я понял также и то, что потеря души вовсе не связана с его альтруизмом. Пирожков не отдаёт душу почтительной публике. О нет, его душа застряла много лет назад в каком-то баре. Я её видел. Томится, сиротка неприкаянная, скоро совсем истончится и умрёт. Такое отношение к собственной душе неприемлемо. Он ведь даже не продал её дьяволу, просто бросил, как жестокий возлюбленный: мешала, видимо, жить комфортно. Я решил проучить мерзавца и вселился в него прямо перед концертом. Я надеялся сорвать концерт, барабаня по клавишам как бог на душу положит, играя какофонию, хаос. И что же? Провален концерт не был, это я провалился. К сожалению, я выбрал не самое подходящее время для срыва выступления, потому что приурочено оно было к открытию павильона современного искусства в одном музее. Моя жуткая игра на фоне мусорных инсталляций и красных квадратов слушалась очень гармонично и вконец убедила всех в гениальности Пирожкова. Понимаете! Я был оплёван. Мой план не осуществился, справедливость не восторжествовала, и у меня начался ужасающий творческий кризис. Однако, кажется, теперь он миновал. После сегодняшнего инцидента с Кирой я чувствую прилив сил и вдохновения. Согласны ли вы экспериментировать, господин Гвоздёв?

III

. Древний род Гвоздевых

Услышав фамилию «Гвоздёв», прозвучавшую из уст волшебника, студент чуть не задохнулся от возмущения.

– Я никакой не Гвоздёв! – воскликнул он. – Я Гвоздев. Гвоздев, с ударением на первый слог. Это куда более изысканная, благородная фамилия. Именно так – я сейчас цитирую своего отца – достоин называться отпрыск нашего древнего рода.

– Благородная? – переспросил волшебник. – По вашему лицу, мой юный друг, я вижу, что ваши предки были довольно низкого происхождения.

Гвоздев насупился, но тут же бросился защищать своих предков – снова цитируя Гвоздева-отца: сам студент на такую возвышенную речь не был способен.

– Пусть так. Но у меня необыкновенный род. Он ведёт начало от незаконнорожденного сына самого Марко Поло! Матерью нашего родоначальника была китайская девица лёгкого поведения. Когда он вырос и возмужал, за свой стойкий характер получил прозвище Динцзы – Гвоздь, чем и положил начало нашей фамилии. Переведена на русский язык она была несколькими столетиями позже. После долгих скитаний мои предки осели на территории Российской империи, в городе Благовещенск. Однако они недолго благоденствовали. После обстрела Благовещенска4 случилась резня на Амуре. Одному из моих предков удалось выжить: он спрятался от обезумевших преследователей в помойной яме и просидел там почти сутки, пережидая грозу. После чудесного спасения он крестился, принял русскую фамилию «Гвоздев», стал священником, женился на упитанной матушке. У них было десять детей. Самый младший и приходится мне пра-пра-прадедом. Он был гениальным предпринимателем. Эту черту унаследовали и мы с отцом.

Волшебник внимательно выслушал Гвоздева и заметил:

– Эта тяга к предпринимательству… её можно с первого взгляда различить в вас.

– А то! – воскликнул Гвоздев. – Знали бы вы, как вдохновляет меня история отца. Прежде чем стать издателем – я тогда ещё не родился – отец жил под Москвой и торговал навозом. Потом он женился. Мама считала деятельность отца слишком «низменной», и ему пришлось переквалифицироваться на корм для собак. А затем наступили девяностые, и уж тут-то отец не упустил возможности обогатиться. И вот, скопив приличный капитал, отец открыл издательство, оно росло, приносило всё больше дохода, а в это время мой бедный дядя, брат моей матери… – Гвоздев выдержал театральную паузу. – Занимался спекуляциями с бензином на границе Латвии и России! Неужели он не мог придумать ничего пооригинальнее? Граница Латвии! Бог знает как его туда занесло из Чебоксар!

– Ну, а вы молодой человек? – спросил волшебник. – Видите в себе наследника отцовского дела?

– Знаете, я не люблю наше издательство. Я бы хотел, например, открыть крупный интернет-магазина… Ох, на самом деле у меня столько идей! – воскликнул Гвоздев, потирая руки и совершенно забывая о своём недавнем смущении и страхе.