Том Клэнси - Cлово президента

• Название: Cлово президента
• Автор: Том Клэнси
• Жанр: Триллер

Остросюжетный триллер одного из самых популярных сегодня американских писателей Тома Клэнси, продолжающий серию его произведений о Джоне Райане. Волею судьбы, обстоятельств, вопреки личным склонностям Райан становится президентом США. Становлению человека в этом качестве, его влиянию на внутренние и международные события, острие которых приходится на Ближний Восток, богатый запасами нефти и чреватый разрастанием исламского фундаментализма, и посвящена эта книга.

---

– Значит, Тегеран не нравится тебе из-за плохих воспоминаний?

– Нет, пожалуй, – пожал плечами Кларк. – Просто я так и не смог понять иранцев. Вот саудовцев я понимаю, и они мне нравятся. Стоит преодолеть внешнюю оболочку сдержанности, и они становятся друзьями на всю жизнь. У них есть правила и традиции, которые кажутся нам немного странными, но с этим можно примириться. Похоже на старые кинофильмы – долг чести, гостеприимство и тому подобное, – продолжал он. – Короче говоря, о Саудовской Аравии у меня остались самые лучшие воспоминания. А вот по другую сторону Персидского залива ситуация совсем иная. Эти страны лучше не трогать.

Динг поставил машину на стоянку. Офицеры ЦРУ взяли свой багаж, и в этот момент к ним подошла женщина-сержант.

– Мы вылетаем в Париж, сарж, – сказал Кларк, снова предъявляя свое удостоверение.

– Прошу вас пройти со мной, джентльмены, – сказала женщина, сделав приглашающий жест в сторону терминала для высокопоставленных гостей. В низком одноэтажном здании было пусто, только Скотт Адлер сидел на одном из диванов, читая бумаги.

– Доброе утро, господин секретарь. Адлер поднял голову.

– Попытаюсь догадаться, – сказал он. – Вот вы – Кларк, а вы – Чавез?

– Из вас вышел бы неплохой разведчик, – улыбнулся Джон. Они обменялись рукопожатиями.

– Фоули говорит, что, когда вы рядом, моя жизнь в надежных руках, – заметил государственный секретарь, укладывая документы в свой кейс.

– Он преувеличивает, – пожал плечами Кларк и подошел к соседнему столику за булочкой. Он не мог понять, что с ним происходит. Неужели я нервничаю? – удивился себе Джон. Но Эд и Мэри-Пэт правы – это самая рядовая операция. Прилетаем в Тегеран, говорим «привет», смотрим по сторонам и возвращаемся обратно. К тому же ему приходилось бывать и в более опасных ситуациях, чем Тегеран семьдесят девятого – восьмидесятого годов. Правда, их было не так много, но все-таки… Джон посмотрел на булочку, которую держал в руке. К нему вернулось прежнее ощущение надвигающейся опасности, словно ледяной ветерок шевелил волоски на коже. Он знал, что, когда наступает такое чувство, нужно внимательно оглянуться вокруг.

– Он также сказал мне, что вы входите в состав группы, занимающейся составлением материалов по оценке опасности, угрожающей нашей стране, и что мне следует принимать во внимание ваше мнение, – продолжил Адлер. Государственный секретарь казался спокойным, заметил Кларк.

– Мне довелось работать с Эдом и Мэри-Пэт в течение ряда лет, господин секретарь, – объяснил Джон.

– Вы уже бывали в Тегеране?

– Да, господин секретарь, – кивнул Кларк и за две минуты объяснил обстоятельства, при которых ему пришлось находиться в столице Ирана.

Государственный секретарь задумчиво покачал головой.

– Я тоже оказался там в это время. Мне повезло – меня из Ирана вывезли канадцы. В тот момент, когда иранские фундаменталисты захватили наше посольство, я искал квартиру и потому упустил все самое интересное, – закончил Адлер. – Слава Богу.

– Значит, вы знакомы с этой страной?

– Нет, не могу этого сказать, – пожал плечами государственный секретарь. – Знаю несколько слов на фарси, вот и все. Я приехал в Тегеран, чтобы получше познакомиться с Ираном, но у меня ничего не получилось, так что я занялся другими делами. Впрочем, мне интересно познакомиться с вашим опытом.

– Постараюсь рассказать все, что мне известно, сэр, – сказал Джон. К ним подошел молодой капитан ВВС и сообщил, что самолет готов. Сержант взял вещи Адлера.

Офицеры ЦРУ подняли свой багаж. В нем, помимо двух смен белья у каждого, находилось их личное оружие – Джон взял свой револьвер «Смит-Вессон», а Динг предпочитал «Беретту» – и портативные фотоаппараты. Никогда не знаешь, что и когда может потребоваться.

***

Бобу Хольцману в одиночестве своего кабинета было о чем подумать. Правда, окружающие стеклянные стены создавали иллюзию уединения, однако никто не мог услышать его разговоров; а он видел огромный зал с множеством столов, за которыми работали рядовые репортеры. Все, что ему сейчас хотелось, – это сигарету, однако курить в здании «Вашингтон пост» было теперь запрещено.

Кто-то сумел переубедить Тома Доннера и Джона Пламера, и этим человеком наверняка был Келти. Отношение Хольцмана к Келти было диаметрально противоположным его отношению к Райану. Политические взгляды Келти, размышлял Боб, просто превосходны, они прогрессивные и разумные. Вот только человек, обладавший этими взглядами, никуда не годился. В другое время на его распутное поведение и бесцеремонное отношение к женщинам не обратили бы особого внимания, и, действительно, политическая карьера Келти охватывала оба периода – прошлый и настоящий. Вашингтон был полон женщин, которые летели на призывный зов власти, подобно пчелам на мед или мухам на кое-что не столь привлекательное, и падали жертвой своих желаний. В результате почти все становились печальнее и умнее; в век, когда аборты делались по их желанию, более серьезные последствия остались в прошлом. Политики по своей природе обладали такой способностью очаровывать их, что «птички» – этот эвфемизм начал использоваться много лет назад – даже покидали столицу с улыбкой, вспоминая свои приключения, не замечая, что их использовали и выбросили, как одноразовые салфетки. Но некоторые страдали и получали глубокие душевные раны, и одним из виновников этого был Келти. Одна из женщин даже покончила с собой. Либби Хольцман, жена Боба, разрабатывала эту тему, однако в тот самый момент разразился непродолжительный конфликт с Японией и про историю забыли. Затем средства массовой информации пришли к выводу, что по сравнению с остальными событиями тема не заслуживает внимания, и в памяти всех репутация Эда Келти была восстановлена. Даже феминистски настроенные круги сравнили поведение Келти по отношению к женщинам с его политическими взглядами и пришли к выводу, что второе перевешивает первое. Все это не могло не раздражать Хольцмана. Должны же быть у людей хоть какие-то принципы!

Но это был Вашингтон.

Келти сумел переубедить Доннера и Пламера и сделал это в промежуток между утренним интервью, записанным на видеопленку, и вечерней передачей, которая шла в прямом эфире. А это значит…

– Проклятье! – выдохнул Хольцман – казалось, в голове вспыхнула яркая лампа.

Вот это и есть сенсационная тема! Но что еще лучше, она придется по душе редактору газеты. Выступая в прямом эфире, Доннер заявил, что видеопленка с записью утреннего интервью повреждена. Наверняка это ложь. Подумать только, репортер солгал своей аудитории! В журналистике не так уж много правил, а те, что существуют, весьма аморфны и неопределенны, их можно обойти или исказить. Но только не это. Оно является исключением. Репортер не имеет права бесцеремонно обманывать свою аудиторию, этого ему никогда не простят. Печатные и электронные средства массовой информации не ладят между собой. Они конкурируют друг с другом, стараясь привлечь на свою сторону одну и ту же аудиторию, при этом одни выигрывают, тогда как другие проигрывают. Но кто выигрывает? – спросил себя Хольцман. Разумеется, телевизионная картинка нагляднее и стоит, может быть, тысячи слов, но только не в том случае, когда кадры выбирают, полагаясь больше на их развлекательную, чем информативную ценность. Телевидение можно сравнить с привлекательной девушкой, на которую приятно посмотреть. Зато печатные средства массовой информации – это женщина, воспитывающая ваших детей.

Но как это доказать?

Разве может быть что-то слаще подобной мести? Он сможет подорвать репутацию этого павлина с его сшитыми на заказ костюмами и напомаженными волосами, бросить тень сомнения на телевизионные новости и тем самым сразу увеличить тираж своей газеты! Все это будет выглядеть, как жертвоприношение на алтарь журналистской честности и неподкупности. Перечеркнуть карьеру подонка – его профессиональный долг. Еще никогда он не делал этого, ни разу не выступал против коллеги-репортера, но сейчас испытывал радостное предвкушение, представляя себе, как выгонит этого павлина из журналистских рядов.

А как быть с Пламером? Хольцман знал и уважал его. Пламер пришел на телевидение в другое время, когда оно старалось стать респектабельным, завоевать уважение публики, и потому нанимало известных журналистов, исходя из их профессиональной репутации, а не благодаря внешности кинозвезды. Пламера придется посвятить во все это, и он вряд ли останется доволен.

***

Райан не мог не принять посла Колумбии. Он знал, что посол принадлежит к кадровым дипломатам, происходит из аристократической семьи и всегда безупречно одет, а тем более для встречи с главой Соединенных Штатов. Их рукопожатие было крепким и дружеским. Они обменялись обычными любезностями перед группой фотографов и затем занялись делом.