Лидия Алексеева - Удивительные сказки ниоткуда

• Название: Удивительные сказки ниоткуда
• Автор: Лидия Алексеева
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98604-272-5

Этих сказок Вы ещё не читали, ни одна не похожа на другую, но их объединяет одно: все они добрые, поучительные и жизнеутверждающие.

---

У ведьминой тётки

Надя день идёт и ночь,
Гонит страхи свои прочь,
Может всякое случиться,
А она за милого боится:

«Только б змея его не отравила,
Только б мне хватило силы
Стекло правдивое найти,
Степана от беды спасти».

Ночь настала, страшно и темно,
Отдохнуть пора давно,
Только шустренький сучок
Светит, словно светлячок.

Похоже он не устаёт,
Перед нею скок да скок.
Надя еле поспевает,
Страх её одолевает,

Слышит вздохи, стоны, вой,
Хрустит что-то под ногой,
Кто-то за косу хватает,
Даже ленту вырывает.

Сердце девушки стучит,
А сучок вперёд бежит,
Надя от него не отстаёт,
Всё скорей, скорей вперёд.

Вьются над ней летающие мыши,
Что во тьме видят и слышат.
Они Надежду углядели
И к старой ведьме полетели,

Чтоб о том ей доложить,
Узнать, как с девой поступить.
С шумом в дом они влетели,
И ей в уши загалдели:

– Там ходит по лесу девица,
Будто страха не боится,
Она очень молодая,
Да аппетитная какая!

Ведьма тут же всполошилась
И на мышек напустилась:
– Что ж вы медлите! Летите,
Крепко-накрепко вяжите

И доставьте её так
Поскорей мне на чердак,
Проявите свою прыть,
Я же стану печь топить.

Мыши так и поступили.
Они девушку схватили,
По рукам, ногам связали,
Даже пикнуть ей не дали,

Закрепили жгут узлом
И притащили к ведьме в дом.
У ведьмы знатный аппетит.
В котле вода уже кипит.

* * *

Лезет ведьма на чердак,
Она знает, что да как.
Прежде надобно помыть,
В котле уж чистую варить.

Ведьма Надю развязала,
Рвать одежду на ней стала,
Её за косу схватила,
Но только руки ей освободила,

Надя чётки тут достала,
Ведьме молча показала,
Молвила: – Ну, здрасте, тётя,
Эти чётки признаёте?

Их ваша племянница прислала,
Меня же она дочкой называла.
Значит вам внучкой прихожусь,
Чем, признаюсь, я горжусь.

Обошла ведьму кругом
И поклонилась ей потом.
Ведьма весточку признала
Извиняться тут же стала:

– Я манерам не училась,
Ну, слегка погорячилась.
Ты меня, дитя, прости,
Всё что хочешь попроси,

Я в лепёшку расшибусь,
Для тебя всего добьюсь.
– Тогда, сударыня хозяйка,
Познакомимся, давай-ка.

Прощенья не за что просить,
Да и не мне тебя судить.
– Спасибо, милая, на том.
Много видела я на веку своём.

Злой и старой я не сразу стала,
Молодой и доброй побывала,
Веселилась и влюблялась,
Но со злодеем вдруг связалась.

Для него была на всё готова,
Верила любому его слову,
Вершила злые для него дела,
Так злодейкой стала и сама.

Он же бросил меня. Гад!
Ненавижу всех подряд,
Зла желаю людям всем,
Их потому варю и ем.

Но тебя я не сварю,
А как родную полюблю,
Предложу хлеб, соль и ласки,
В баньке выпарю, как в сказке,

Накормлю и напою,
А потом и расспрошу,
Что на свете, как и где,
Какая надобность во мне?

Всё так и сделала старуха
И стала слушать в оба уха.
Тогда ей Надя рассказала,
Любила как и как страдала,

Как змея злодейка прицепилась,
В несравненную красотку обратилась
Да любимого её приворожила…
– На свете существует сила,

Степану очи приоткрыть,
Его чувства отрезвить —
Это правдивое стекло.
Может, у тебя оно?

– У меня такого нет,
Но я дать могу совет,
Как и где его найти,
Не погибнув по пути.

Слушай и запоминай,
Ничего не упускай.
Уже сотни лет подряд
Стекло хранит злодей, тот гад,

Которого когда-то я любила
И до сих пор не позабыла.
Готова разорвать, хочу убить,
Но его может погубить

Лишь непорочная девица,
Если ничего не убоится,
Сквозь воду и огонь пройдёт
И смерть злодееву найдёт.

Знай же, милая девица,
Что злодея смерть хранится
За водопадом, под скалой,
В шкатулке медной небольшой.

Бережёт шкатулку змей,
Что не жалует людей.
Он огромнейшего роста,
И с ним справиться не просто.

Но я дам волшебный мёд,
Его съест змей и уснёт.
Тут уж, детка, не зевай,
Бери шкатулку и ступай

За сучком-путивичком
К тому злодею прямо в дом.
Его немедля убивай,
Себе стекло то забирай.

Сейчас поздняя пора,
В путь отправишься с утра.
За порогом ждёт путивичок,
Давно знакомый уж сучок.

* * *

Надежда вдаль опять идёт,
Туда, куда сучок ведёт.
Ей днём не страшно ничего,
Но становится темно,

Тучи небо закрывают,
Ветер злобно завывает,
Страшно ей и даже очень,
Под ногами пни и кочки,

Впереди, как светлячок,
Скачет светящийся сучок.
Тут вдруг молния сверкнула,
Огонь яркий всполохнул.

Впереди, как будто знамя,
Заплясало огненное пламя,
Ввысь до неба долетает,
Справа, слева полыхает.

Так куда теперь идти,
Как огонь тот обойти?
В голове ж её звучит,
Будто ведьма говорит:

«Чтоб смерть злодееву найти,
Ты сквозь огонь должна пройти».
Впереди шустрый сучок
К огню прыг да ещё скок.

Кричит Надя: – Стой, малыш,
Ты ж в огне дотла сгоришь!
В руки тот сучок берёт,
С ним к огню сама идёт.

«Чему быть, того не миновать,
От Судьбы не убежать!»
В огонь с ужасом шагает,
Её пламя обжигает,

Невозможно боль терпеть:
«Неужто суждено сгореть?
Но этого не может быть!».
Бежит Надя во всю прыть.

И вот огонь уж позади,
Тело больше не горит,
Целы руки, ноги, кожа
И одежда её тоже.

Удивляется Надежда:
«Надо же, цела одежда!
Смерть стороною обошла.
Я через огонь прошла!»

* * *

За сучком Надежда еле поспевает.
А впереди река сверкает.
Тут из рук её сучок
Наземь прыг, к речке скок.

Вот он к воде уж подлетает,
Его Надя налету хватает:
– Эй, малыш, а ты куда?
Унесёт тебя вода.

Не скачи ты, ну, постой,
Залезай в кармашек мой,
Вода в реке бурлит и стонет:
«Кому быть повешенным, тот не утонет».

У реки остановилась,
Поклонясь, перекрестилась
И вошла, не зная броду,
В ледяную просто воду,

Не раздевшись, в чём была,
Через реку поплыла.
Холод, страх её изводит,
Судорога ноги сводит.

Вода плещет в нос и рот,
А тут ещё водоворот,
Словно щепку, подхватил,
Закружил и потащил,

Вниз по речке к водопаду.
Нет с потоком этим сладу!
Вместе с Надей в пропасть ух,
Захватило даже дух.

Так и умереть ведь можно!
Но поток довольно осторожно
На камень Надю посадил,
А сам дальше покатил.

* * *

Цела Надя, счастлива и рада.
Она внизу, у водопада,
На травке, у ручья сидит,
Снизу на поток глядит.

Вот уж пройдена вода,
А дальше путь лежит куда?
Со скалы вода течёт,
Меж ними и ведёт сучок.

Справа гладкая скала,
Слева водная стена,
Впереди огромный змей
На неё глядит, злодей.

Вынимает Надя мёд
И бросает ему в рот.
Целиком змей мёд глотает
И спокойно засыпает.

Надя рядом с ним прошла,
Шкатулку медную нашла,
Ту, в которой, по идее,
И хранилась смерть злодея.

В складках одежды примостила,
Накрепко булавкой прикрепила,
Да и отправилась потом
В путь дальнейший за сучком.

У «злодея»

Опять идёт, идёт одна,
Видит дом вдали она,
Обветшалый весь стоит,
За сучком туда спешит.

«Похоже, это дом злодея.
Как же злодея одолею!?
Наверно, страшен и силён,
Кровожаден и умён».

В дверь осторожно постучала,
Мужской голос услыхала:
– Что за дверью-то стоите,
Не закрыто, проходите!

Надежда в горницу вошла,
На пороге замерла.
Мужчина перед ней стоит,
Не мал ростом и не брит,

Не слишком стар, немного важен,
Очень учтив, ничуть не страшен.
Рядом серый волк сидит,
Из-под густых бровей глядит.

Им Надежда поклонилась,
За вторженье извинилась,
А в ответ мужчина ей:
– Проходи же, не робей.

Здесь тебе нечего бояться,
Попрошу располагаться.
Это волк, слуга и друг,
С ним делим будни и досуг.

Надя думает: «Как быть?
Должна злодея я убить.
Но какой же он злодей,
Коль встречает так людей?

К тому ж я ничего не обещала,
Лишь речи ведьминой внимала.
Не мною жизнь дана ему,
Не я её и отниму.

Он меня радушно привечает…»
Ему с улыбкой Надя отвечает:
– Здравствуй, сударь, и ты, волк,
Не возьму я что-то в толк

И уж вовсе не пойму,
Приветлива так встреча почему?
Ведь меня не приглашали
И, конечно же, не ждали.

– Здесь очень одиноко нам,
Всегда рады мы гостям.
Только к нам никто не ходит
И беседы не заводит,

Так что гость для нас – святыня,
Под защитой нашей ты отныне.
Погрейся, дорогая, у огня,
Пока справим баньку для тебя.

Банька вмиг была готова.
Стала Надя мыться. Что такого!
Ведь не малый пройден путь,
Не грех помыться, отдохнуть.

Пока же в бане она мылась,
Хозяева всё приготовить торопились:
Зажгли свечи, стол накрыли
На перину простынь постелили,

Белую и гладкую,
Чтоб спалось ей сладко,
Чтоб всё душевно было и опрятно,
Чтоб уютно было гостье и приятно.

* * *

Вошла в горницу Надежда,
На ней свежая одежда,
Глазки синие блестят,
Щёчки розою горят.

Знать затевали жар недаром.
– Дорогая, с лёгким паром!
За стол гостью приглашают,
Самым лучшим угощают.

Сидят вместе за столом,
Едят яства все втроём.
А когда уж есть невмочь,
Говорит хозяин: – Дочь,

Ты так красива, молода,
Куда идёшь совсем одна?
Может, что-то потеряла
Иль откуда убежала?

Случилась, может быть, беда,
Или в чём-то есть нужда?
Расскажи мне всё точь-в-точь,
Глядишь, я смогу помочь.

– Благодарствую, хозяин,
Только начать с чего, не знаю.
– Начни с самого начала,
Времени у нас немало.

Рассказ свой Надя начала
С того, как счастлива была,
Про девичью любовь свою,
Про Степана и змею,

О том, чтобы любимого спасти,
Стекло правды нужно ей найти.
Что в путь за ним она пустилась,
Вот почему здесь очутилась.

– Это горе небольшое,
Есть у меня стекло такое.
С радостью я подарю его тебе,
Очень нравишься ты мне.

«Он сам стекло мне предлагает подарить.
Я смерть его должна на место положить,
Пока сама злодейкою не стала».
А вслух ему вот так сказала:

– О счастье! Да за что, за что же?
– В моей жизни было почти то же.
Вздохнул хозяин, помолчал
И так рассказ свой продолжал.

* * *

– Когда-то я любил девицу.
С ней никто не мог сравниться,
Изобретательна, умна,
А до чего же озорна!

Чего мы с нею не творили
И кого не проводили!
Но появилась тут другая,
Даже как, и сам не знаю

К ней на удочку попался,
А с любимою расстался.
Мне б её через стекло кто показал,
Беды б большой я избежал.

Но бороться за меня любимая не стала,
На меня голубушка сильно осерчала.
За то, что тогда другая совратила,
До сих пор любимая мне не простила.

А я по ней всё сохну и страдаю,
Ежедневно дорогую вспоминаю.
– Теперь, сударь, мне открой,
Что случилось с той, другой?

– Хочешь знать, что с нею стало?
Да, она меня до нитки обобрала,
Была готова даже жизнь отнять,
Но смерть свою надёжно я успел убрать…

(Где смерть его, Надежда знала,
В своей одежде даже ощущала,
Но не сказала ничего,
Слушала внимательно его.)

– К ней не смогла злодейка подобраться,
И ей пришлось подальше убираться.
С моим добром за море укатила
И злодеянья там свои творила.

Может, до сих пор творит,
Но здесь о том никто не говорит,
Даже слух и тот о ней пропал,
А я отшельником жить стал.

Сама видишь, как я здесь живу.
Тебе с радостью, девица, помогу.
– Спасибо, сударь дорогой,
Ты поступаешь, как отец родной.

Век твоей должницей буду,
Ни за что добра не позабуду.
Вскоре тебе за это заплачу.
– А вот этого не надо, не хочу.

Ведь добро, только тогда добро,
Бескорыстное когда оно.
Теперь пора на час-другой заснуть,
Ведь завтра снова тебе в путь. —

* * *

Рано утром Надя встала,
По холке волка потрепала,
Хозяину в пояс поклонилась,
Сердечно с ними распростилась

И скорей в обратный путь.
Теперь ей нужно заглянуть
Под скалу, за водопад,
Чтоб шкатулку положить назад.

Пусть и дальше там хранится,
Жизнь ведь каждому годится.
И навсегда забыть туда дорогу,
Пусть хозяин живёт много.

Долго, коротко ли шла,
В место заветное пришла.
Змей-змеище ещё спал,
Что нет шкатулки и не знал.

Надя её на место положила,
Как до этого там было,
И заспешила прямиком
За своим дружком-сучком.

А змей сладко потянулся,
От сна долгого проснулся,
Как и должно было быть,
Продолжал шкатулку сторожить,

Где смерть хранилась не обычного злодея,
А добрейшего на свете чародея.
Она там и до сих пор хранится.
Только Наде домой нужно торопиться.

Гибель зла, торжество добра