Юрий Саваровский - Птицы на моей даче (сборник)

• Название: Птицы на моей даче (сборник)
• Автор: Юрий Саваровский
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-98604-488-0

«…Каких только птиц я не встречал на своей подмосковной даче и в ближайших от неё окрестности во все времена года, кроме зимы. Зимой я на даче не бываю. Как и многие горожане, открываю дачный сезон где-то в середине или конце апреля, когда полностью исчезает снег и приходит тепло. Дача моя всего-то в ста километрах от Москвы и в тридцати километрах от Сергиева Посада, в деревне Фёдоровское, на берегу речки Кунья. Речка плёвая, стремительно бегущая вниз по пологой равнине к реке Дубна…»

---

– Ишь, ты, умница сыскался! Сопливый ещё, чтобы меня учить.

Пашка не успел отреагировать на слова Харина. Лодка тупо уткнулась в берег Зелёного острова. Зелёный оказался вовсе не зелёным, каким он виделся с городского берега. На нём росла редкая, низкая трава, перемазанная песком и илом. Берег заводи был илистым и пологим.

– Выгребай манатки! – скомандовал Харин, и все принялись вытаскивать на берег рюкзаки и снасти. За работой Пашка забыл недавнюю неприязнь к Харину, он даже понравился ему в эти минуты. Харин умело развернул бредень, быстро скинул с себя одежду, смачно крякнул и полез с бреднем в воду.

– Для пробы. – объявил он. Пашка смотрел, как Харин, согнувшись, медленно и тяжело тянет бредень, не вытерпел и бросился ему помогать.

– Давай, давай, пацан, зарабатывай на уху. – одобрил Харин. Протянули метров десять и вытащили бредень на берег. Вот они щучки, бьются о песок, сбрасывая с себя ил. Пашка присел на корточки, взял в руки самую маленькую щучку. Она судорожно хватала жабрами воздух, глаза на выкате, как у Витькиного отца. Пашке стало жалко щучку и он осторожно опустил её в воду.

– Ты, что свихнулся! – заорал на него Харин. – Я пуп свой даром, что ли надрывал!

– Да, она же малюсенькая, ей ещё расти. – начал было оправдываться Пашка, но тут к нему подскочил Харин и прошипел:

– Слушай ты, гундосик. Если ещё хоть одну рыбу отпустишь, получишь по мослам. Валяй отсюда, пока цел!

Пашка, едва сдерживая слёзы, резко выпрямился и направился к костру, который раскладывал Витькин отец. Пашка уже точно ненавидел Харина, сидел недвижимо у костра и думал, как отомстить Харину. Харин же с Витькой продолжали делать заход за заходом, иногда подходили к костру перекурить и погреться. На Пашку никто не обращал внимания, даже Витька, он был поглощен Хариным и рыбалкой. Пашка ещё долго сидел бы обиженным, если бы его не окликнул Витькин отец:

– Ну, что Павел, заварим уху? – сказал он и по-отцовски шлёпнул Пашку по заднему месту. От этого шлепка Плашке вдруг стало спокойно и хорошо, и он с удовольствием стал помогать дяде Антону чистить рыбу.

Река и берег провалились в бездну ночи. Босые ноги стали чувствительны к прохладе земли и пришлось напяливать обувь.

– Вот, сволочь, как похолодало. – пробормотал Харин, присаживаясь к костру.

– Слышь, Антон, – обратился он к Витькиному отцу. – Подай-ка рюкзачок, пора опрокинуть стаканчик. Привычным движением коротких пальцев Харин открыл чекушку и опрокинул горлышком в кружку.

– У, зараза, щекочет нюх почище ухи. – воскликнул он, сложил три пальца перстом, перекрестил ободок кружки и опрокинул её в щербатый рот. В горле заклокотало, и, как паралитик, задёргался коленообразный кадык. Харин громко чихнул и удовлетворённо провёл пальцами по подбородку. За Хариным выпил Витькин отец и тоже чихнул. Пашка закрыл ладонями уши. Стало спокойно и тихо.

Вдруг Витька оттянул его руки и заорал:

– Ты что, глухой? Сколько можно звать? На, пей! Нам малость перепало, – сунул Пашке кружку.

– Что ты, Вить. Я ж сроду не пил, одурею.

– Не одуреешь. Я тоже боялся, когда в первый раз выпил. Знаешь, как здорово! Пей, не то простынешь, В воду ведь полезем. Харин говорит, что ещё пару заходиков нужно сделать.

– Разбавить бы… – говорит Пашка.

– Чё…? – услышал Харин. – Разбавить? Это тебе спирт что ли? Это ж московская, готовая к употреблению. Пей, пока дают, не то… Харин не договорил, и, матерясь, насильно прижал кружку к Пашкиным губам. Кружка сильно ударила по зубам. В глазах у Пашки потемнело, он всем телом отпрянул от кружки. Пролитая водка холодом обожгла подбородок и шею. Хохот взорвал ночь. Харин от хохота пошёл вприсядку и казался беснующимся шаманом в мерцающих бликах костра. Широкие полы его пиджака взлетали крыльями летучей мыши, оголяя голое пузо. Витька от смеха катался по песку, а Витькин отец сгонял пальцами слёзы смеха с выпученных глаз. Только Пашке было не до смеха. Он стоял, как вкопанный, его трясло от обиды. Смеялись долго, а когда смех закончился, Пашка вдруг почувствовал, что по телу побежало тепло и ему тоже захотелось смеяться.

Он громко захихикал и начал кривляться, но его грубо одёрнул Харин:

– Хватит комедиянить! Дохлёбывайте уху, и пошли в воду. Лодку окупать надо.

Ещё полчаса назад, когда уха только варилась, Пашка в нетерпении облизывал губы, а теперь, когда его насильно заставили хлебать, он ел уху вяло и без аппетита. Витька же хлебал уху с жадностью, отрываясь от котелка только для того, чтобы дурашливо улыбнуться.

– Глянь, Фёдор, как пацаны ноне заласканы, – приглашает к разговору Харина Витькин отец. – Растут мужики нам на смену, учёными будут, вот только хилые, не ровня нам.

Верно, я говорю?

– Верно, Антон, верно, – поддерживает Харин. – Где им быть здоровыми, ежели над учебниками корпят, да пылью в классах дышат. Я вот всю жизнь на свежем воздухе, то на стапелях, то на лесоповале.

– Во, и я о том же, – продолжает Витькин отец. – Я своему сколь раз говорил, что учиться дело нужное, станешь инженером иль бухгалтером, всегда чистеньким и денежным.

– Вот насчёт деньжат, я сомневаюсь, – договаривает Харин. – Инженеришки не много получают.

– Всё поговорили. Давай, Антон, ложись на «Храповицкого», а шпана пусть ещё поныряет, а то почти всех щучек пожрали.

Харин насильно поднял мальчишек, сунул им в руки бредень и загнал в воду.

Остывшая в ночи вода сразу отрезвила. Витька зашёл глубже, он едва доставал дна, иногда проваливался, уходил под воду с головой, но желание угодить Харину заставляло его тащить бредень. Пашка шёл параллельно Витьке, но ближе к берегу. Бредень дёргался, застревая в неровностях дна, собирая ил, водоросли, и вместе с ними полусонных, глупых рыбёшек. От напряжения и холода у Пашки дрожали руки и ноги, хотелось бросить бредень, но вдоль берега шёл Харин и кричал:

– Куда вздымаете! Прижимай ко дну! Давай дальше!

От его крика, как от удара кнутом, мальчишки ещё сильнее давили на бредень, отчего он шёл ещё туже, дёргался, как буксир на мелководье.

– Давай поворачивай! – командует Харин, и пацаны незамедлительно потянули бредень к берегу. Бредень пошёл легче и быстрее, как лошадь, почуявшая конец дальней дороги.

Рыбы взяли много. Харин, хихикая от удовольствия, орудовал в бредне обеими руками.

Он ловко поддевал широкой пятернёй, как совком, из иловой кашицы сонных рыбёшек, окунал их в тазике с чистой водой и тут же бросал их в корзину. Щучки спросонок почти не шевелились, лишь оказавшись в корзине, начинали биться в агонии.

– Молодцы, шпендили! – хвалит мальцов Харин. – Ещё пару таких заходиков и полный порядок!

Витька и Пашка сильно устали, но мальчишеская гордость и похвала Харина заставили их вновь лезть в воду. Ушли метров на десять против течения. Там вода чище и рыба не пугана. Поменялись местами, теперь Пашка шёл глубже, а Витька ближе к берегу.

Бредень шёл тяжелее, чем в прошлый раз.

– Давай, Паша, жми! Харин с выручки деньжат подкинет! – кричит Витька.

– Зачем деньги? – удивляется Пашка. – Разве мы на него работаем? Это ж просто рыбалка!

– За просто так я бы не был водяным. – промычал Витька посиневшими губами.

Метров семь тянули молча, только сопели и отфыркивались от надоевшей воды.

И снова окрик Харина:

– Эй, голопупики! Чего замешкались, плавно нужно, в одном темпе!

Пашку бесит этот издевательский крик. После каждого такого окрика, он порывается бросить бредень и послать к чёрту этого рыбака Харина с его рыбалкой, но продолжает тянуть.

– Чего он всё на нас орёт? – жалуется он Витке.

– Глотка у него луженая, это верно, – соглашается Витька. – Ну, и фиг с ним, рыбак то он, что надо!

– Какой он рыбак!? Собака цепная! – не унимается Пашка.

Он решает, что такая рыбалка ему противна. Это ж не рыбалка, а просто принудительная работа. Тридцать метров показались Пашке, по меньшей мере, километром. Он ослабил руки, остановился, бросил бредень и направился к берегу.

– Куда ты? – услышал он крик Витьки и тут же увидел бегущего к нему Харина. Оттолкнув Пашку, он ухватил бредень и вытащил его на берег.

– Порвали бредень, сукины дети! – заорал он уже на берегу. Харин ползал на коленях вокруг бредня и выгребал из него грязь.

– Пусто! Одна тина! – негодовал он. Рука нащупала в бредне какую-то железяку. Он схватил её и бросился на Витьку.

– Видишь, водянка, что поймал?! Ты думаешь, что я тебя гулять привёз, а твоего отца спать на свежем воздухе! – орёт Харин, брызжа слюной.

– Где твой заморыш? Я ему, сучонку, рук и ноги переломаю! Крича, он набросился с кулаками на Пашку.

– Не тронь! – задрожал Пашка.

Харин сбил Пашку с ног и начал бить по лицу и по туловищу ногами, бил озверело и беспощадно. От каждого удара Пашка вскрикивал, извивался змеёй, соскакивал, пытался убежать, но снова падал. Витька оторопело стоял у грязного бредня. Пашка почувствовал, что от очередного удара по лицу из носа брызнула кровь. Стало страшно. Он дико закричал и отчаянно бросился на своего врага. От неожиданного удара в живот, Харин упал. Пашка автоматически схватил злочасную железяку и, весь, дрожа, замахнулся на поверженного Харина, но его руку перехватил, пришедший, наконец, в себя, Витька. На крик прибежал и Витькин отец. Он спросонок не понимал, в чём дело, метался вокруг дерущихся, не зная, что делать.