Лаура Кинсейл - Цветы из бури

• Название: Цветы из бури
• Автор: Лаура Кинсейл
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994

Американская писательница Лаура Кинсэйл пишет в жанре гак называемого «исторического романса». Действие этого любовно-авантюрного романа происходит в Англии XVIII века. Прелестная Архимедия Тиммс дочь бедного математика влюблена в блестящего герцога Жерво, который тяжело страдает от болезни, на первый взгляд неизлечимой…

---

— Мальчик только что прибыл из Монмута, ваша милость. Почте этого не доверили.

— От Бейли?

— Да. От мистера Бейли, ваша милость.

Жерво скользнул взглядом по пакету и повернулся к столу. Дворецкий положил пакет на картотеку, а толстую книгу на свободное место на столе. Книга выглядела куда более внушительнее, чем тетради по ведению хозяйства, которые давали просматривать Мэдди. Жерво открыл на заложенной странице.

Простые слова герцога «он не будет работать» не произвели на Мэдди такого уж пугающего впечатления. Мэдди казалось, что они задевают гордость Кристиана, дают ему почувствовать суровую реальность, но не больше. Она наблюдала, как Жерво просматривает указанную ему страницу.

Дворецкий откашлялся.

— Я очень рад, что ваша милость вернулись в Жерво, — заявил он.

Герцог ничего не ответил, он сидел неподвижно, глядя в книгу. Дворецкий стоял, сцепив старческие руки, шевеля пальцами:

— Я запрашивал мистера Бейли насчет денег, а мистер Бейли интересовался в Лондоне, и нам сообщили только, что главный исполнитель не может ничего сделать.

Герцог даже, кажется, не читал записи в книге. Он просто смотрел на страницу как загипнотизированный.

— Что касается других вопросов, — продолжал дворецкий, то я старался поддерживать дела в замке в обычном состоянии. Делал выплаты из фондов на домашние расходы, пока они не истощились. В связи с этим я пока не брал своего жалованья за квартал, ваша милость. Стоимость съестных припасов я также здесь учел. — Он смотрел не на герцога, а на доску над его головой. — Я хотел бы добавить также, что ваша милость теперь соизволит лично разобраться в создавшейся ситуации. Стало очень трудным и… простите, но ходят всевозможные слухи… — Он снова кашлянул. — Это совершенно ужасно, но многие торговцы необоснованно встревожены.

Жерво вдруг передвинул к Мэдди пухлый том. Она наклонилась над ним.

В гроссбухе была тройная система записей. Все, что касалось управления делами замка, доходы от ферм, угля, земельная рента, всякие проценты, — это проходило сначала через дворецкого, потом — через юриста в Монмуте, и, наконец поступало к главному управляющему в Лондоне, тому самому, который сейчас не мог ничего прислать.

Все траты в замке на освещение, ливреи, слуг, пудру для волос никак не компенсировались, наросли невероятные долги, судьба которых повисла в воздухе где-то в Лондоне.

Мэдди не понимала, почему дворецкий в такой тяжелой ситуации ждал, пока Жерво сам вникнет в финансовые дела. Ясно было, что он, пожалуй, стал слишком стар для такого дела. Но его преданность была столь очевидной, а его услуги для герцога казались столь естественными, что, разумеется, последнее слово оставалось за Жерво.

Но он, казалось, не очень заботился о ведении денежных дел. Суммы, изумлявшие Мэдди, видимо раздражали его, он просто просматривал книгу вместе с дворецким и кивал в ответ на его пояснения. Нет, не удивительная сумма долга Жерво в три тысячи заставила побледнеть герцога. Нет, пакет от Бейли. Пока Мэдди с дворецким просматривали книгу, герцог смотрел на этот пакет так, точно увидел на столе змею.

В одну из пауз он обратился к дворецкому:

— Что еще?

— Это все, что было в ваше отсутствие, ваша милость.

— Хватит, — герцог покачал головой, — теперь… идите.

Дворецкий поклонился и удалился с таким же видом, какой бывал у Дьявола, когда его выгоняли из комнаты.

— Открой, — сказал Жерво, кивнув на казенный пакет. Мэдди открыла, и оттуда выскользнуло несколько писем, перевязанных красной лентой. Она развязала их и положила перед Кристианом.

Жерво медленно прочел одно и вручил его Мэдди.

Банк Хоар в меморандуме несколько месяцев назад высказывал сожаление, что обстоятельства потребовали наведения некоторых справок, касательно выделения средств, и просили проинформировать их. Мэдди посмотрела дальше. Герцог держал бумагу с печатями страховой компании. Не меняя выражения лица, он передал бумагу ей. Это письмо было более поздним. В официальной части среди всяческих комплиментов, извинений и тоже ссылок на обстоятельства дирекция с сожалением сообщала, что они вынуждены были отступить от обычного курса и настаивать на немедленной выплате сорока пяти тысяч фунтов.

— Сорок пять тысяч! — выдохнула Мэдди. Жерво все так же сидел, облокотившись на руки. Он даже не поднял головы.

— Мэдди! — сказал он. — Я буду писать. Ты смотри… ошибки.

Наконец Кристиан покончил с письмом Хоару и отдал Мэдди, чтобы она переписала, а он подписал. Письмо содержало указания о выделении пяти тысяч с краткосрочного счета Жерво. В страховую компанию и другим кредиторам он написал извинения и заверения, что дело будет непременно решено. Бейли Кристиан послал короткое уведомление об увольнении.

И вот. Все пропало. Кристиан держал в руках ответ из банка. Там очень неловко сообщалось о каких-то новых правилах, временных сложностях и неизбежных отсрочках, касательно распоряжений его милости. Возникла тень подозрения, связанного с деятельностью его матери.

Денег нет. Из банка — ни одного шиллинга, хотя там, как он хорошо знал, общий баланс возрос в четыре раза. Он смотрел на письмо, пока слова перед его глазами не слились в какие-то странные иероглифы.

Кристиан нес бремя в шесть, а то и в семь сотен тысяч. Стройное здание его предприятия, доходы, долга и расходы, исправления и спекуляции, сложный оборот его собственного капитала, требовавшего постоянного приложения усилий… И каменная уверенность в нем людей, которые вместе с ним вкладывали деньги. Нечто похожее на какой-то древний мост, который должен стоять вечно, но вот-вот может обрушиться от неожиданного удара. Уничтожьте краеугольный камень — и все развалится.

Ему надо было знать об этом, следовало предвидеть такое развитие событий. Но он жил, как в тумане, который вдруг рассеялся по его собственной прихоти.

Вся структура никогда не могла долго существовать без внимания Кристиана, и вот наступил паралич. Письмо Стонхэма, пакет требований от Бейли и страховой компании, уклончивый ответ из банка. Все это наращивало процесс разрушения. Они, оказывается, не хотят ждать слушания, они хотят уничтожить его сейчас и прямо здесь, в его убежище, в замке Жерво.

Кристиан, переживший день тихой паники, опять и опять смотрел на письмо из банка.

Оказывается, все, что окружало его, было иллюзией. Его безопасный замок, картины, ковры, слуги. Он понимал это, но не знал, как защитить себя.

Они по-прежнему могут отправить его туда, сломить и уничтожить. Никакие протесты Мэдди, конечно, не помогут, обещания его тети будут забыты. Все это бумажный туман. Конечно, можно устроить слушание, чтобы выбить из-под его ног почву закона.

Как остановить их, как вообще можно помешать избавиться от неудобного родственника.

Кристиан оглядывал стены замка. Можно, конечно, опустить ворота, мобилизовать людей, приготовиться к осаде… К осаде…

Из пустого коридора на него смотрели рыцарские доспехи. Его возбужденный мозг сосредоточился на этом зрелище. Итак, он в осаде, они осадили его. Как их остановить? Замок Жерво никогда не знал осад. Во время гражданской войны парламент даже не пытался атаковать здешний сильный гарнизон. Жерво все смотрел на доспехи. И вот пришел ответ.

Он должен стать очень сильным. Он должен снова стать герцогом. Настоящим герцогом, а не лишенным мужества созданием, ищущим убежища. Настоящая защита — власть, власть встретить силу силой. Имя. Влияние. Удача. Контроль. Он потерял все. Они могут прийти сюда и снова отправить его в то страшное место. Туман. Он жил в тумане, ожидая будущего.

Дарэм восклицал:

— О, Господи, только послушайте! В городе говорят, что ты вовсе не болен. Просто потерял контроль и стал банкротом.

Дворецкий говорил со слезливым сожалением:

— Торговцы вином просят извинить, но в этом году они не смогут поставлять напитки в замок, ваша милость.

Тетушка Веста глядела на лондонскую бумагу с ужасом:

— Боже милосердный! Что будет с его милостью! Нищий или сумасшедший! — Она полезла за нюхательной солью и сделала глубокий вздох: — О, Господи помилуй, и зачем я дожила до такого дня!

А Мэдди просто сидела в кабинете вместе с ним и писала ответы. Она с удивлением каждый раз смотрела на суммы, но в ней возникла какая-то новая твердость и непорочная суровость, которая поддерживала его.

Кристиан решил, что раз не будет работать Бейли, будет работать сам. В Лондоне чертов идиот, пусть он попробует спасти самого себя.

— Завтра опять домой, — весело сказал Дарэм за десертом, включавшим пироги с фаршем, пудинг, желе и сырный пирог. — Дорога становится нам знакомой. Позвольте угостить вас пирогом, герцогиня.

Мэдди покачала головой. Ей трудно было есть и пить, когда она знала, что ничего еще не оплачено, включая даже жалованье повара.