Лаура Кинсейл - Летящая на пламя

• Название: Летящая на пламя
• Автор: Лаура Кинсейл
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023142-3, 5-9578-0780-Х

Юная англичанка по прихоти судьбы становится принцессой маленького государства на экзотическом Востоке — и это очень не правится коварным, искушенным в придворных интригах вельможам…

Опасность поджидает ее за каждым углом, таится в каждом бокале, в каждом цветке. И не у кого просить помощи, кроме отчаянного моряка, запросившего взамен огромную плату — тело и душу принцессы…

Любовь нельзя купить — это знают все.

Но быть может, настоящий мужчина способен ее завоевать?..

---

В хижине Шеридан сел на песчаный пол и, засунув руки в карманы, прислонился спиной к сложенной из камней стене. Наполеон, который за полчаса до прихода хозяина наелся моллюсков из рук Олимпии, заковылял своей смешной походкой вразвалку к Шеридану и устроился между его ног.

Но Шеридан отогнал от себя пингвина, и тот разразился обиженным криком и закружился в своем обычном танце, усердно кланяясь Шеридану, а затем выжидающе взглянул на него.

— Ты ошибся, малыш, я не гожусь тебе в друзья, а тем более в подруги, — сказал Шеридан.

Наполеон подошел к очагу, взял в клюв вырезанную из китового уса ложку, вернулся и положил ее у ног хозяина, виляя хвостиком.

— Ну и глуп же ты, братец, — сказал Шеридан. Он бросил ложку на полку и взглянул на Олимпию. — Дай мне свой плащ, я заверну в него пингвина и отнесу его на берег.

Раньше Олимпия не понимала, почему он бывает порой таким резким, жестким и даже грубым.

— Можно, я пойду с тобой?

Шеридан встал, хмуро поглядывая на Наполеона.

— Зачем?

— Я так хочу.

— Ты слишком занята, у тебя много дел по хозяйству. Я вернусь еще до заката.

Он взял плащ и завернул в него ничего не подозревающего Наполеона. Пингвин начал было вырываться и кричать, но тут же успокоился и затих. Шеридан, сунув узел под мышку, направился к двери.

— Ты же знаешь, я тоже буду сильно скучать по нему, — тихо сказала Олимпия.

Шеридан обернулся на пороге. Пингвин издал приглушенный крик, еле слышный из-за немолчного рокота волн.

— Черт возьми, — пробормотал Шеридан. — Ну ладно, раз так, пойдем вместе.

И он протянул ей руку. Как только их пальцы сплелись, Шеридан крепко пожал ей ладонь, и Олимпии передалось его состояние. Она затаила дыхание и взглянула ему в глаза, но он быстро подтолкнул ее к выходу.

— Только не хнычь, черт бы тебя побрал, — грубовато сказал он. — Терпеть этого не могу.

Олимпия опустила голову, чтобы Шеридан не заметил выражения ее лица.

— Да, я знаю это, — сказала она, чувствуя, как его крепкая рука легла на ее талию.

Колония пингвинов расположилась на подветренной стороне острова, где морские пенистые волны с грохотом разбивались о пологий скалистый берег. За линией прибоя на вздымающихся волнах виднелись черные точки — плавающие пингвины; они время от времени ныряли под воду, спасаясь от морских львов, бросающихся в море прямо со скал.

Пингвины собирались целыми стаями, чтобы противостоять своим врагам. Но все равно время от времени кто-нибудь из них попадал в пасть морскому льву. Пингвины выскакивали из моря, как маленькие торпеды, и собирались на террасе скалы, где они расхаживали вперевалку или ползали на брюхе, помогая себе крыльями.

На берегу их тоже подстерегала серьезная опасность — тюлени, которые нападали на слабых и больных пингвинов, отбившихся от колонии, расположившейся на скале. И эта дорога от прибрежной полосы до скал, где десятки тысяч маленьких наполеонов строили себе гнезда из гладких морских камешков, была дорогой жизни, на которой птиц ежеминутно подстерегала смерть. Но все равно нельзя было без улыбки смотреть на этих прыгающих и суетящихся увальней, размахивающих крылышками, похожими на плавники. Они вернулись домой, чтобы выводить потомство.

Как только Наполеон услышал истошные крики своих сородичей, он сейчас же начал вторить им. Шеридан крепче прижал к себе узел. Они остановились на вершине пологой скалы, глядя на неуклюжие черно-белые фигурки птиц, снующих по берегу.

— Сейчас их немного меньше, — заметил Шеридан.

Пингвины не обращали на появление людей никакого внимания. Можно было спокойно расхаживать между ними. Правда, когда Шеридан и Олимпия слишком близко подходили к сложенному из камешков гнезду, пингвины начинали клеваться. Олимпия поморщилась от сильной вони.

Шеридан нашел свободную площадку и, развернув шерстяной плащ, выпустил Наполеона. Пингвин изо всех сил захлопал крылышками и, не оглядываясь, устремился к ближайшему гнезду.

Если люди, казалось, не вызывали у пингвинов особого беспокойства, появление Наполеона наделало в колонии настоящий переполох. К нему сразу же бросилось несколько разъяренных птиц, громко верещавших и махавших крылышками. Они сбили беднягу с ног. Наполеон вновь поднялся, отскочил назад, но и там его атаковали столь же яростно старожилы колонии. Бедняга попытался оказать им сопротивление, но ничего не вышло, он устремился в другую сторону, но отовсюду на него сыпались удары.

Олимпия хотела броситься к нему на подмогу, но Шеридан остановил ее.

— Они же убьют его! — воскликнула Олимпия.

— Мы ничем не можем помочь ему, — возразил Шеридан. Олимпия хмуро наблюдала за царящей вокруг суматохой.

Теперь она, пожалуй, не смогла бы отличить Наполеона от остальных пингвинов, если бы не агрессивность последних. Воспитанник Шеридана выделялся только тем, что с громкими криками пытался увернуться от теснивших его со всех сторон сородичей, спускаясь под их напором все ниже и ниже по скале.

— Боже мой, что мы наделали! Неужели они ненавидят этого беднягу из-за нас? — простонала Олимпия.

Шеридан молча наблюдал за происходящим.

— Посмотри! — внезапно сказал он.

Наполеона мало-помалу вытеснили с участка гнездовий туда, где расположилась группа пингвинов, лениво взирающих на мир и на тех своих соплеменников, кто усердно собирал камешки и суетился вокруг своего гнезда. Наполеон, преследуемый одним особенно агрессивно настроенным сородичем, который чуть не выщипал все перья из его хвостика, стремглав влетел туда.

Олимпия сразу же насторожилась, ожидая, что на него нападут. И действительно возник небольшой переполох, когда ворвавшийся в тесные ряды неподвижно сидящих птиц Наполеон налетел на одного из дремлющих пингвинов. Стая заволновалась, раздались недовольные крики. Когда, успокоившись, пингвин отошел к своему гнезду и стал мирно чистить клювом оперение, волнение среди птиц улеглось. Олимпия с удивлением заметила, что Наполеон смешался с остальными сородичами и стал совершенно не отличим от них. Шеридан засмеялся.

— Итак, наш Наполеон принят в Клуб скучающих молодых холостяков.

— Или, может быть, стал одним из изгоев. Капитан обнял Олимпию.

— Не думаю. Это сильный и красивый пингвин. Когда он встретит свою подружку, то не упустит ее. — Шеридан взглянул сверху вниз на Олимпию с улыбкой на устах. — Не забывай, кто его воспитатель!

— Ты думаешь, что это меня может успокоить? Теперь я, напротив, уверена, что он свяжется с дурной компанией!

Шеридан шутливо ущипнул ее, и Олимпия взвизгнула. Затем он наклонился к ней и поцеловал в висок.

— Прежде чем мы узнаем, удалось ли тебе внушить моему воспитаннику свои высокие моральные идеи, я, пожалуй, проверю прямо сейчас, обладаешь ли ты сама склонностью к греху!

— Но не здесь же, право! — Олимпия задохнулась от возмущения и попыталась вырваться из его рук в тот момент, когда он начал уже расстегивать ей платье на спине.

— А где? — спросил он, целуя ее в шею. — Где, по-твоему, мы должны заняться этим?

— Ну хорошо, я…

— На вершине скалы? — Шеридан схватил ее на руки и начал взбираться по пологому откосу.

— Подожди! — Олимпия ударила его по плечу. — Я слишком тяжелая. Ты надорвешься!

Он засмеялся.

— Я же не надорвался, ежедневно таская валуны и сырой торф! Не будь такой занудой. Кроме того, ты сильно похудела за последнее время. — Правда? — радостно спросила Олимпия.

— Ей-богу. И как только мы снова вернемся в лоно цивилизации, я начну откармливать тебя конфетами и пудингами.

Он взошел на гребень откоса, где гулял ветер, и опустил ее на ноги.

— Мне действительно кажется, что платье сидит на мне более свободно, — довольная собой, заявила Олимпия, ощупывая свою талию.

Шеридан хмыкнул и погладил ее грудь.

— Ты понятия не имеешь, что такое красивая женская фигура. Ты просто чахнешь на глазах.

— Я бы этого не сказала.

— Ты становишься прозрачной, я должен… — Он заключил ее в объятия.

— Шеридан, — внезапно прервала его Олимпия, замирая на месте, и вдруг рванулась вперед, указывая на море: — Посмотри!

— Слава Богу! — без конца повторял капитан Фицхью. — Слава Богу!

Он обнял Олимпию за плечи сразу же, как только она ступила на борт «Терьера», и прижал ее к груди, но, вовремя опомнившись, выпустил девушку из объятий, отступил на шаг и неловко подал руку поднявшемуся по трапу Шеридану.

— Честно говоря, я уже не рассчитывал найти вас в живых, сэр! Это просто чудо! Милость Божья!

Шеридан пожал протянутую руку и взглянул на шеренгу выстроившихся морских офицеров, туда, где сидел закутанный в одеяло Мустафа.

— Похоже, — сухо заметил Шеридан, — что чудо произошло не без помощи некоторых вполне земных созданий.

Слуга поклонился ему.

— Машаллах! — воскликнул он.