Лаура Кинсейл - Госпожа моего сердца

• Название: Госпожа моего сердца
• Автор: Лаура Кинсейл
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-333-6

Действие этого романа происходит в средневековой Англии. В центре повествования — история счастливой любви простого рыцаря и принцессы. Интриги, измены, любовь, коварство — настоящая любовь и верность преодолевают все это…

---

Он допил эль и произнес:

— Да, нас легко можно заметить. В такой местности, как эта, лучше не обращать на себя внимания. Здесь надо таиться и быть внимательным.

Он встал, подошел к шатру и уже готов был войти внутрь, когда она неожиданно поднялась и проскочила вперед него. Затем она появилась из шатра, уже более медленно, неся свою птицу.

— Гринголет будет охранять нас. Принеси шест.

Ему понравилась ее мысль. Он взял длинный шест для шатра, заостренный в форме конуса, и загнал его в песок, прочно закрепив его там. Принцесса Меланта сняла с сокола путцы и, наклонившись, прошептала:

— Карауль своего любимца. Карауль Аллегрето.

Сокол взмахнул своими крыльями, белыми, как молоко. Его бубенцы зазвенели. Яркие темные глаза остановились на Руке, затем — на чем-то дальше за ним.

— Это благородная птица, — сказал он, произнеся похвалу, сам не желая того.

— Grant merci, sir, — сейчас, казалось, она уже пришла в себя. — Мне его подарил один скандинав! — она взглянула на Рука. — Он был таким же высоким, как ты, но со светлыми волосами.

Казалось, что этим она хотела выразить еще что-то. Он подумал, что, должно быть, этот высокий светловолосый скандинав был еще одним ее любовником. Эта мысль вызвала у него раздражение и злобу. То, что в качестве подарка ей можно было подарить такую ценную птицу, ему даже не приходило в голову.

— Он умер в постели, пронзенный кинжалом, — продолжала она так, будто делилась слухами со своей знакомой. — Мне кажется, что его душа перешла в Гринголета.

Услышав такое богохульство, Рук машинально перекрестился, но он не стал осуждать ее.

— Если Аллегрето появится, Гринголет немедленно сообщит нам об этом, — добавила она загадочно.

Очень хорошо. Значит сокол был не только помощником ведьмы, но еще и ревнивцем.

Рук решительно двинулся в шатер, ухватился за ручку тяжелого сундука и выволок его наружу. Затем он начал работать, собирая меховые накидки, складывая их на сундук. Он выбил все колья, на которых держалась материя шатра. Яркий шатер рухнул. Тогда он стащил свои рукавицы, помогая себе зубами, и присел, чтобы отвязать веревки. Взглянув на принцессу Меланту, он увидел, что она присела с другой стороны упавшего шатра и делает то же самое.

— Оставьте это, госпожа, — сказал он изумленно. — Я сам выполню эту работу.

Ей никак не удавалось развязать тугой узел. Он встал, ухватившись за веревку, и вытянул кол с веревкой из ее рук.

— Ваше величество, это недостойное для вас занятие, — сказал он с досадой. Затем подхватил ее за локоть, потянув вверх, заставил встать и отвел от упавшего шатра.

— Мне так не нравится наше ожидание, — сказала она, сцепив пальцы рук. — Неужели мы не можем отправиться сейчас же?

— Если никто не явится к утру, то ждать больше бессмысленно, — он переложил ее меха на бревно, открыл сундук, порылся в нем, нашел книгу и вручил ей. — Одной ночи вполне достаточно, чтобы отпала всякая охота разгуливать по Вирейлу в одиночестве.

Он преклонил перед нею колени, затем встал и снова принялся за работу, отвязывая веревки от кольев и затем укладывая концы шатра в середину, сворачивая его в тугой сверток. Краем глаз он наблюдал за ней. Она сидела на мехах, время от времени вздрагивая, и тогда книга в ее руках тоже отчаянно дрожала.

— Мы напрасно ждем, — неожиданно сказала она. — Случись даже так, что они перестанут опасаться чумы, они побоятся наказания и не вернутся к нам.

Он прервал свою работу и встал.

— Да, они опасаются этого. Но ранним холодным утром человек вспоминает, что у него есть жена и дети, и ему совсем не хочется жить беглым бродягой вдали от Господа и своего дома. Поэтому, моя госпожа, ему начинает казаться, что все бежали из-за трусости, а он — единственный храбрец — гнался за ними, чтобы остановить их и вернуть назад. Но в темноте, конечно, потерял дорогу. Сейчас же, с рассветом, не преуспев в погоне, возвращается к нам.

Она не смогла сдержать улыбки.

— Герцог сказал мне, что ты отлично знаешь людей.

Он пожал плечами.

— Я просто говорю о том, что сделал бы сам, будь я среди них.

— Нет, Зеленый Рыцарь, ты бы не сделал этого, потому что ты бы не удрал — это во-первых, — она отложила книгу. — И, во-вторых, у тебя есть дар читать души своих подчиненных.

Он не мог поверить в искренность ее комплиментов.

— Они же — воины, — сказал он. — И ближе мне по духу, чем моей госпоже.

Она смотрела на него своими глазами цвета пурпурных сумерек, словно видела его в первый раз. Она уже однажды смотрела на него так же, когда собиралась вывести его на турнир. Этот взгляд пронизывал его насквозь, словно ей нужно было знать все, что у него на душе.

— Может быть и так, — она снова засмеялась своим особенным смехом. — А может быть и нет. У меня талант узнавать, что на душе и в голове у низких умов и презренных трусов. И, мне кажется, он более сильный, чем у тебя.

Она снова улыбнулась, глядя в никуда поверх долины. Ветер растрепал еще несколько кудрей ее волос, и она стала элегантно заправлять их назад под меховой капюшон.

Рук понял, что стоит, не двигаясь, и наблюдает за каждым ее движением, будто ему больше нечего было делать, и будто он не знал, чем занять себя.

— Я всегда лгу, «зеленый человек», — сказала она, продолжая смотреть вдаль. — Всегда. Запомни, что я сказала тебе.

Он повернулся и прикрепил к седлу кое-что из пожитков, собранных им. Затем дернулся к работе и стал собирать вещи дальше, чувствуя жар в своем сердце и в своих жилах, и холод в еле гнущихся пальцах своих рук.

Они больше не говорили ни о чем. Он закончил свою работу и присел, опираясь на кучу собранных им вещей. Его конь стоял нагруженный, так что теперь они могли тронуться немедленно при малейшем свидетельстве опасности. Это лишний раз подчеркивало, чего именно он ожидал и чего опасался.

Меланта, казалось, не обращала на него никакого внимания, как до этого не обращал на нее внимания он, собирая их добро. Обстоятельства, пожалуй, были одинаково сложными для них обоих. Она стала подозревать, что он не чаще оставался один на один с женщиной, чем она с посторонним мужчиной.

Через несколько часов томительного ожидания ее разобрало любопытство. Она стала размышлять, какой мог бы быть его возраст. Затем подумала, могли ли быть у него дети, братья. Затем — что больше всего он любит есть. Она не стала расспрашивать его. Она никогда не спрашивала прямо. Она узнавала обо всем, что желала знать, другими способами. И это было очень важно. Мелкие детали жизни и привязанности мужчины. Они давали ей силу использовать его и играть им для своих целей. Но, правда, она не хотела играть Руком. Ей просто хотелось узнать о нем как можно больше.

И все же она постаралась подавить свое желание и держаться с ним церемонно, словно при королевском дворе. Она и так уже сказала лишнее, насчет своей лжи, например. Зачем она это сделала? Она просто сказала это. Но, услышав, что говорит, сразу изумилась этому.

Днем Рук собрал еду, разложил ее на скатерти на земле и предложил ей кувшин с розовой водой, которую он набрал из серебряного сосуда. Меланта окунула пальцы в холодную воду и быстро вытерла их. Стоя на коленях, он отрезал маленькие кусочки от всех продуктов, пробовал, и только потом предлагал ей. Она приняла этот торжественный ритуал. Конечно, все было странно. Огромная пропасть разделяла их, и, тем не менее, он знал, что она ела с ним так, словно они принимали пищу вместе не менее сотни раз.

После еды странная сдержанность охватила ее. Ей было трудно привыкнуть к мысли, что Аллег-рето не вернется, что Кары больше нет рядом. Что она свободна, наконец.

Она закрыла свое лицо руками и долгое время сидела так, ощущая дыхание холодного ветра и стараясь умерить свое бешено бьющееся сердце.

Она не могла планировать что-нибудь наперед, решив положиться целиком на своего рыцаря. До ее слуха долетели звуки его шагов и звон лат. Значит, он встал. Но она не могла оторвать рук от лица.

— Ваше величество, — сказал он тихо. — Я мог бы поспать сейчас, чтобы бодрствовать ночью, охраняя вас.

Она-таки оторвала руки от лица и посмотрела на него. Он стоял в нескольких футах от нее, держа в руке кувшин. Меланта почувствовала безумное желание расхохотаться. Ей стало смешно из-за того, как церемонно они держались, стараясь скрыть свое смущение. Вместо этого она кивнула, опустив глаза.

Больше не сказав ни слова, он встал на колени перед ней и протянул кувшин. Она церемонно опустила пальцы, отерла их о поданную ей скатерть, на которой находились еще остатки еды. Затем, засунув холодные пальцы в свою меховую мантию, она смотрела, как он в своих доспехах, положив рядом с собой меч и шлем, устроился недалеко от нее. Ей стало завидно. Он так легко и быстро заснул. Ей показалось, что никогда в жизни она еще не высыпалась.

Рук съел подаренный ему за обедом принцессой Мелантой апельсин в лунном свете и под завывание волков. В нескольких сотнях ярдов отсюда он мог видеть искры трех костров, которые разложил в их бывшем лагере, и куда он возвращался время от времени, чтобы подбросить в них сучьев и быстро осмотреть местность. Он был уверен, что многие из беглецов, которые еще будут в состоянии сделать это, обязательно вернутся сюда. Костры были зажжены, чтобы придать им больше уверенности, а для других — показать, будто здесь находится много людей. Он бы отошел намного дальше от костров, если бы поблизости сейчас не охотились волки. Он устроил постель для принцессы Меланты здесь же, в темноте. Пожалуй, холодно для нее, но больше шансов, что ее не найдут, если на него нападут бандиты. Что касается волков, то где бы она не спряталась, они обнаружат ее с одинаковым успехом.