Лаура Кинсейл - Госпожа моего сердца

• Название: Госпожа моего сердца
• Автор: Лаура Кинсейл
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-333-6

Действие этого романа происходит в средневековой Англии. В центре повествования — история счастливой любви простого рыцаря и принцессы. Интриги, измены, любовь, коварство — настоящая любовь и верность преодолевают все это…

---

Он взглянул на нее и сразу же отвернулся снова. На его лице появилось выражение упрямства.

— Он только хочет найти мою госпожу и убедиться, что она в безопасности.

— Она — в безопасности, — ответил молодой человек.

— Откуда такая уверенность? Почему мы не можем поехать к ней, если она не едет к нам?

— Я сказал вам, что мог. — Он встал и как-то крадучись стал передвигаться по камере. — Судите меня, если хотите!

Кара тоже поднялась.

— Вы не понимаете, как опасно ваше положение, — сказала она резко. — Вы не понимаете, что может означать наказание.

— Что? Раскаленные клещи? Колесование? Давайте же! Я поклялся! Я не буду говорить.

Она удивленно покачала головой.

— Вы так молоды.

— Я умру раньше, чем скажу что-либо, — почти выкрикнул он.

— Мне кажется — это не мужество, просто непонимание. — От взволнованного дыхания Кары в холодном воздухе будто вспыхнуло пламя. — Вы знаете, почему вас не тронули до сих пор? Благодаря мне! Ему не хочется огорчать меня, ты, глупый мальчишка! Как ты думаешь, сколько это может продолжаться?

Он выпрямился и сказал, усмехаясь:

— Скажите вашему любовнику — пусть пытает меня, если хочет.

— Ах так! — Она постучала в дверь, чтобы ее выпустили. — Тогда я скажу ему, чтобы он преподал вам урок, какого заслуживает этакий глупец.

Охранник отпер дверь и сразу же закрыл ее за спиной Кары. Она сбежала вниз по винтовой лестнице. На первой же площадке ее встретил Аллегрето. Она не говорила ему, что пойдет к узнику, но, конечно, он знал. В его глазах она увидела вопрос.

— Я ничего не узнала, — сказала она. — Но он — только глупый мышонок среди котов.

По его молчанию и легкому движению плеча она поняла, что он действительно надеялся, что она узнает что-нибудь. Но в следующее мгновение он опять был как тот ангел, живой камень.

— Значит, ты снова должна пойти к нему завтра и сказать, что терпение твоего любовника иссякает.

Фарс разыгрывался в течение недели. Каждый день Кара боялась, что, войдя в камеру, не найдет в ней гонца, — она уже хорошо познала жестокость Аллегрето. Ей не приходилось притворяться перед узником, она действительно боялась. Время шло, а Аллегрето не будет, просто не сможет, ждать так долго.

Она видела, как он борется с собой. Даже сенешаль стал поговаривать о более строгих мерах. Сэру Томасу не нравилось, что в дело с пленным гонцом вовлечена женщина. Он пожимал плечами и говорил «Ну вот!» каждый раз, когда Кара рассказывала о беседе с узником.

— За принцессу потребуют выкуп, попомните мое слово, — говорил он. — Да еще придется платить, если мы не доставим ее.

Аллегрето сидел за массивным столом, глядя вдаль поверх головы сенешаля. Казалось, с каждым днем он все больше погружался в себя, в свое отчаяние. И только в те моменты, когда Кара возвращалась из башни, он оживал на какие-то мгновения, пока она не говорила, что не узнала ничего нового.

Так же, как она, он, по-видимому, осознавал бессмысленность ее усилий. Но вместо того, чтобы прийти быстрее к предрешенному концу, он погрузился в состояние оцепенения. У него не было желания советоваться с сэром Томасом или обижать Кару. Ничего, кроме этих мгновений оживающей надежды раз в день.

Кара начинала ненавидеть Дезмонда. Он становился все более упрямым. Казалось, он черпал силы в ее визитах, выслушивая все эти предупреждения и угрозы от женщины.

— Ты должен сделать что-то еще, — наконец сказала она после очередного бесплодного визита в башню.

Аллегрето взглянул на нее.

— Должен? — спросил он мягко.

Она подумала о Дезмонде, о том, как он горд детским глупым мужеством. Он пытается защитить человека, который не заслуживает того. Он пытается защитить ее госпожу и ее дьявольские планы. Она вспомнила о Фицино, который всегда понимал, что происходит. И Аллегрето, стоящего в алом на подиуме, цвет крови и пламени.

Как бы там ни было, но после той ночи он отдал свою душу ей, как будто она могла защитить ее. И теперь он ждал ее решения.

— Ты должен еще раз поговорить с ним, — сказала она.

Он улыбнулся, откинулся в кресле и засмеялся.

— Кара! Ах, Кара!

Он говорил как будто в отчаянии. Он затравленно оглядел комнату, как заключенный смотрит на стены своей камеры, отыскивая возможности для побега. Он отпихнул кресло, вскочил, как загнанный в угол кот, и выбежал из комнаты, оставив Кару и сэра Томаса одних.

Кара еще не спала, когда он пришел. Она слышала, как трубы возвестили чье-то прибытие, а появление Аллегрето подтвердило ее опасения.

— Она здесь? — прошептала она. Он прикрыл ей рот рукой, двигаясь абсолютно беззвучно, и стал вытягивать ее из постели. Некоторые из дам заворочались, но он успел уже вывести ее на лестницу. Там было очень холодно, но он все увлекал ее за собою вниз, в темноту. Со двора доносились голоса мужчин, которые становились особенно громкими возле бойниц.

Они добрались до площадки, и тут он стал подталкивать ее к открытому окну. Он дышал тяжело и прерывисто, как будто в нетерпении, обнимая ее за плечи.

Кара взглянула в окно. Внизу горели факелы. Холодный ветер дул ей в лицо. Она пыталась узнать голоса и разобрать слова. Кто-то поджег кусты, и пламя высветило человека, стоящего возле лошади.

В ужасе она закрыла ладонями рот.

Казалось, замок и весь мир перевернулись. Аллегрето склонил голову ей на плечо.

— Джиан, — произнесла она, перекрестившись. — Дева Мария, защити нас!

— Что он сделает со мной! — прошептал он. — Боже мой, Кара! Что он со мной сделает!

Она не знала, как Аллегрето в конце концов удалось придти в себя. Джиан Навона не говорил ничего, взирая на них поочередно — на своего несчастного сына, на сэра Томаса, на Кару и на Дезмонда, привязанного к скамейке. Горела всего одна свеча, освещая их и оставляя Джиана в тени. Аллегрето отвечал на вопросы, но Кара не слышала их. Их заглушало биение ее сердца. Вдруг она услышала свое имя и почувствовала, что на нее смотрят.

— Поднимите голову, донна Кара, — приказал тихий голос из темноты. — Это вы дали вашей госпоже отравленных ракушек?

Язык не слушался ее. Аллегрето взглянул на нее. Это был один из тех странных взглядов, полных презрения.

— Вы понимаете, что это ненамеренно. Просто я не заметила, что ракушки дурно пахнут.

Джиан усмехнулся.

— Хорошая служанка, — проговорил он. — Только немного ошиблась.

Аллегрето фыркнул. Взгляд его отца скользнул по нему и остановился на Дезмонде.

— Сэр Томас, — сказал Джиан, не сводя глаз с молодого человека, — ваше терпение весьма похвально. Вы не удивитесь моей заинтересованности, когда я скажу, что принцесса и я должны пожениться. Или мой сын не говорил вам?

Сенешаль откашлялся.

— Он ознакомил меня с тем, что вы имеете особое отношение к госпоже, и был здесь основным хранителем ее и ваших интересов, всегда оказывал помощь в нашем нелегком деле.

— Надеюсь, он действительно помог вам. Но в его юные годы нельзя нести столь тяжкое бремя, особенно теперь, когда я здесь.

— Замок в вашем распоряжении, мой господин, — сказал сэр Томас. — Моя единственная цель — это благополучие ее величества. Я не просил помощи короля, потому что…

— Это очень правильно, — прервал его Джиан. — Сообщить столь безрадостные вести было бы ужасной ошибкой. Вы все сделали правильно, сэр Томас, так же, как и донна Кара.

Все это время он не сводил глаз с Дезмонда.

— Единственное, что несколько огорчает меня, это то, что донне Каре пришлось приложить свои усилия, какими бы они ни были полезными, в отношении тех вопросов, которые мой сын мог бы решить несравненно более успешно

Аллегрето сидел тихо, лениво поглядывая в дальний угол зала, где стоял его отец. На губах его была все та же презрительная улыбка, глаза полуприкрыты.

— Я горжусь тобой, Аллегрето. Ты был здесь.Ты настоящий сын.

— Мой господин, — Аллегрето поклонился.

— Я не известил тебя о своем приезде. Это, по-видимому, единственная причина столь нерадостного приема.

Аллегрето не сказал ни слова. Он даже не пошевельнулся.

— Доставь это, — Джиан указал на Дезмонда, — туда, где я смогу разобраться с этим, если ты сам не смог.

Дезмонд был бледен. Он закусил губу, когда Аллегрето подошел к нему и отвязал его от скамейки. Теперь он осознал все предупреждения Кары, но было слишком поздно.

— Донна Кара, — сказал Джиан, — вы должны позаботиться, чтобы комнаты для вашей госпожи были готовы. Я думаю, она скоро будет с нами.

Кара не могла сомкнуть глаз. Она отправилась в часовню и стала молиться там о душах своих родителей и сестре. Она молилась о Дезмонде. Пришедший для службы священник с любопытством посмотрел на нее, и она поспешила уйти, чтобы не привлекать излишнего внимания. Все было тихо и неподвижно во дворе замка, освещенного холодными предрассветными звездами.