Алла Добрая - Петра. Часть I

• Название: Петра. Часть I
• Автор: Алла Добрая
• Жанр: Современные любовные романы

История о любви и дружбе, падении и возрождении. Первая часть саги «Петра» с тонко переплетенными гранями времен и трагическими поворотами судеб героев. Главная героиня – Петра Терентьева – шаг за шагом, мысль за мыслью прокладывает свой путь среди предательства и потерь, пытаясь понять, что за игра с давних времен затеяна с ее семьей. Роман о простых истинах в изложении автора пропитан любовью и светлой памятью о дорогом человеке.

---

С поступлением новых книг, из библиотеки гордо удалились буфет и тяжеленный дубовый стол, переехав на постоянное местожительство в гостиную. После интерьерной перестройки здесь остались только бабушкин рояль, диван с двумя ушастыми креслами, письменный стол и маленький шахматный столик. Все остальное место оккупировали ручной работы книжные полки. Получился настоящий книжный бункер, который Петра обожала. На стенах висели портреты ее любимых писателей. Было так приятно провалиться в уютное «ушастое» кресло, поставить рядышком на столик чашку ароматного чая и наслаждаться чтением, ни о чем не волнуясь, чувствуя за спиной крепкий тыл близких, родных людей.

За свою историю квартира пережила много ремонтов, тем не менее, сохранив свой исконный классический стиль. Гаджеты входили в эту квартиру осторожно, как прислуга в дом к новому хозяину, изначально понимающая и покорно принимающая свое служебное назначение. В интерьере дома всегда хозяйничали книги, культ их передавался из поколения в поколение. Книжные полки достраивались с приходом в дом новичков. Библиотеку начал собирать еще прадед Роман Георгиевич. У него был свой замысловатый вензель, который он ставил на вторую обложку каждой приобретенной книги. Старинная мебель, сделанная его руками, тоже занимала важное место в доме. Стиль поддерживали уникальные люстры и столовое серебро, непонятным образом сохраненные во время войны. Дубовый резной комод, тщательно выточенный прадедом, до сих пор хранил результаты любимого дела бабушки Анны Николаевны – расшитые гладью скатерти, салфетки и постельное белье. Роман Георгиевич делал мебель индивидуально для каждой комнаты, включая детскую.

Своего прадеда Петра знала только по рассказам бабушки. Он умер задолго до ее рождения. Военврач, последователь Боткина, Роман Георгиевич Терентьев окончил медицинскую академию, защитил докторскую и, проработав много лет в больнице для бедных, написал много серьезных трудов по вирусологии, получивших широкое практическое применение. В тридцать лет доктор Терентьев женился на Елене Николаевне Белявской, происходящей из богатой купеческой семьи торговцев шелком. Через год у них родился мальчик, которого назвали Петром – в честь отца Елены. Доктор Терентьев был настолько погружен в работу, что во время эпидемии испанки не заметил первых признаков болезни у жены, и до конца дней, так и не простил себе, что он – врач-вирусолог, не смог уберечь самого близкого человека. На самом деле, спасти Елену было невозможно. Причиной смерти стал врожденный порок сердца. Инфекция спровоцировала осложнение и она умерла во сне, когда Роману Георгиевичу уже казалось, что болезнь отступает.

Он похоронил Елену на деревенском кладбище, в селе Лопасня, из которого позже вырос подмосковный Чехов. Там от ее родителей осталось большое родовое поместье и Роман Георгиевич, в возрасте пятидесяти двух лет, уйдя в отставку, провел в нем остаток жизни. Он мастерил уникальную мебель, разводил живность, ухаживал за огромным садом и лепил на гончарном станке глиняную посуду.

После смерти Елены, десятилетнего сына Петеньку забрала к себе бездетная сестра Романа Георгиевича – Фаина, живущая с мужем в Англии, в небольшом городке на побережье Ла-Манша. Там Петр получил образование в Кентерберийском колледже и вместе с русскими коллегами занимался наукой в одной из лабораторий Кембриджского университета, где и познакомился с будущей женой – дочерью русского дипломата, красавицей Анной. Он вернулся с ней на Родину уже в зрелом возрасте и остался навсегда по настойчивому предложению официальных лиц новой для него страны, отказаться от которого не представлялось возможным.

Петру Романовичу выделили в пользование дачу и вернули экспроприированную во времена революции квартиру их семьи. Вместе с женой он часто навещал стареющего отца, который жил затворником в деревне больше тридцати лет, так и не взглянув ни на одну женщину. Пока был в силе, Роман Георгиевич изготовил большую часть мебели для квартиры в особняке. Закончив мастерить детскую для будущих внуков, он неожиданно слег, и вскоре скончался на руках у сына, на девяносто втором году жизни.

Говорят, когда в семье умирает один скорпион, то довольно скоро рождается новый. И через год, в ноябре у Петра и Анны родился сын Олег.

Фотография Романа Георгиевича в парадном мундире рядом с креслом, в котором королевой восседала его любимая Елена, и по сей день стояла на рояле в библиотеке.

Жена Петра Романовича – бабушка Петры – Анна Николаевна всю свою жизнь после замужества посвятила семье. Получив отличное образование, она говорила на трёх языках и прилично музицировала.

Петра помнит, как бабушка аккомпанировала исполнительнице романсов, жене Марка Петровича – близкого друга родителей Петры. В доме любили устраивать праздники. Бабушка с мамой пекли фирменные круглые пироги или делали маленькие пирожки, которые подавались с бульоном, изобретали салаты и горячие блюда, а их рецепты мгновенно расходились по друзьям.

Гостиная, в которой устраивались, как говорила бабушка, приемы, раньше была комнатой рядом со сравнительно скромной для большой квартиры кухонькой. При строительстве дома, в каждой квартире предусматривалось пять комнат. Бабушка предложила для удобства снести кухонную перегородку. Получилась большая гостиная – столовая, две спальни и белоснежная детская, в которой Петре не было нужды представлять себя принцессой – все вокруг было, как из сказки.

Волшебная резная кроватка была украшена, искусно расшитым бабушкой, бледно-розовым балдахином. Комод, стулья с резными башенками и круглый детский стол были выполнены с таким мастерством, что сложно было поверить, что их делал непрофессиональный плотник.

Петра до сих пор, независимо от веяний моды на разные интерьеры, ничего не выбрасывала и не меняла в стиле, лишь реставрируя мебель. Сильно потрескавшаяся от времени темно-зеленая кожа с прожилками на сиденьях стульев и диване, была заменена новой, той же фактуры и цвета, а в широкие дубовые кровати были вставлены новые каркасы с ортопедическими матрацами.

Книжные полки тоже содержались в идеальном порядке, как и доставшаяся Петре от папы коллекция бюстов. Они гордо располагались перед книгами, будто представляя их авторов.

Олег Петрович Терентьев, летчик – испытатель, много лет коллекционировал головы вождей – бюсты королей, президентов и предводителей всех времен и народов.

Теперь эту коллекцию пополняли Петра и Маша. Недавно из Италии приехал бронзовый Понтифик XVI, а из Германии Маша привезла гипсовую Ангелу Меркель.

У мамы Петры – Марии Андреевны тоже было свое увлечение. Несмотря на высокую занятость в больнице, где она много лет работала заведующей хирургическим отделением, она выращивала цветы, которыми могла похвастать не каждая оранжерея. Буквально из косточки поднимались экзотические цитрусовые, хурма, гранатовые деревца. Зная увлечение доктора, благодарные пациенты, имеющие возможность выезда за границу, привозили ей ростки, которые она после утомительных переездов, выхаживала, словно пациентов.

Летом с балконных горшков свисала пышными гроздьями красавица Азарита сорта Коккинеа, радуя глаза соседей. Все, что не умещалось в квартире и на работе, вывозилось в чеховский дом Терентьевых, где постоянно жила мамина подруга Вера, тоже страстный цветовод.

Петра помнила, что дед Петр Романович – известный ученый – много работал и редко бывал дома. Рано утром у подъезда его ждала служебная машина, которая возвращала его домой уже за полночь. Олег Петрович вспоминал, как его мама, в ожидании мужа, часто стояла у окна, укутавшись в шаль. Слышал, как потом они разговаривали вполголоса, боясь его разбудить, когда мама кормила его ужином. Кулинаром она была превосходным. Из ерунды могла сделать вкуснейшее и неизменно красивое блюдо.

После смерти Петра Романовича и раньше немногословная Анна Николаевна совсем замолчала. Первое время она, по привычке, каждый вечер подходила к окну, но уже ненадолго и, промокнув платочком глаза, шла к себе в спальню. Через сорок дней, она сказала переживающим за ее состояние детям: «Когда придет время, я отправлюсь к своему мужу, а пока, позвольте быть нужной вам и моей внучке».

Когда Петра была в садике, а позже в школе, Анна Николаевна готовила обеды и ужины, пекла пироги, и потом все свое время отдавала любимой внучке.

Бабушка вышивала гладью совершенно неповторимые вещи. Петра хорошо помнила, как засыпая в своей кроватке под колыбельные бабушки, она смотрела на плавные движения ее рук с иглой, скользящей по материалу, туго натянутому на пяльцы.

На глазах гладкие нити закручивались в замысловатые узоры. За годы этого увлечения четыре длинных ящика комода заполнили скатерти и салфетки самых разных размеров, конфигураций и расцветок. Одна из белых скатертей, расшитая по краю мелким речным жемчугом, выглядела особенно элегантно.