Софи Гид - Песочница

• Название: Песочница
• Автор: Софи Гид
• Жанр: Русское современное

На ночном пляже Биаррица обнаружен труп известного журналиста. Невеста убитого нанимает адвоката для неофициального расследования…

---

Дело не в том, что я не люблю пешие прогулки. Не хватало только, чтобы она попросила меня подвезти её на несуществующей машине!

– Нет, я, знаете ли, люблю прохаживаться по городу пешком, когда дела это позволяют.

– Вот и хорошо. Тогда проводите меня немного.

Я вздохнул с облегчением, и мы направились по аллее Порта Рыбаков мимо стоящих на приколе катеров и лодок, выходя на брусчатку площади Святой Евгении.

– Скажите, почему в тот вечер или ночь вы не были с Ламаром вместе?

– Я предлагала ему провести вечер вместе, но он не захотел, – вдруг занервничала Адан. – Последнее время он стал какой-то взволнованный, говорил мне, что у него много работы, на которой надо сосредоточиться и ему надо побыть одному. Хотя раньше такого за ним не наблюдалось. А я старалась не навязывать себя, когда он был чем-то занят. Он живёт… Он жил в Париже. Здесь он родился, но к последнему году обучения в лицее его родители переехали в Париж. После смерти его отца мать вернулась в Биарриц. Ламар пару раз в году навещал её – в отпуск и обязательно на рождество. Ему нравился этот город. Ламар часто мне говорил, что только здесь он отдыхает со спокойной душой и высыпается по ночам так хорошо, словно впадает во сне в зимнюю спячку. Биарриц он частенько называл «деревенькой». Я его понимаю – наш курорт после столицы мог показаться совершенно крохотным парижанину.

– А чем он здесь вообще занимался? Просто отдыхал?

– Ламар не умел отдыхать подолгу. Через три дня без своей работы он начинал потихоньку стонать. Даже я не могла его остановить: он мог запросто собрать свою сумку в номере гостиницы за полчаса и уехать куда-нибудь. Он называл это «творческим зудом».

– Кстати, а почему он останавливался в гостинице? А как же дом его родителей?

– Он не очень любил своих двоюродных и троюродных родственников, которые в сезон частенько приезжали проводить свои отпуска на море и останавливались у Эрсанов. Не хотел доставлять лишних хлопот матери, если приезжал сюда не один. Последние полгода, когда умерла и его мать, он решил подремонтировать дом, привести в порядок бассейн и теннисный корт на участке. Поэтому Ламар и останавливался в гостинице «Флорида». Причём всегда – именно в ней. Я спрашивала у Ламара, почему он всегда выбирал этот отель, причём самые дешёвые одноместные номера: он мог себе позволить пристанище и посолиднее. Он смеялся на это, и говорил, что его устраивает здесь всё: отсюда видно море, хороший завтрак, широкая кровать, есть парковка и цена номера меньше 100 евро в сезон.

– Вам известно, как он провел тот день?

– Полного графика этих суток у меня пока нет. После девяти вечера его видели в казино, где он немного поиграл в рулетку. Его мозг в этот день был чем-то загружен. Похоже, он над чем-то основательно размышлял, потому что крупье подметил, что он ставил каждый раз по одной дешёвой фишке то на красное, то на чёрное. Почти не пил. Ушёл после полуночи. Точнее время определят по камерам видеонаблюдения. Да, при нём в кармане нашли мобильник, это тоже поможет определить его контакты и местонахождение в тот день.

Рени была не первой женщиной, выкладывающей мне сведения о каком-то печальном событии в своей жизни, но она делала это не то чтобы равнодушно, а уж слишком профессионально.

– Это могло быть ограбление?

– Ламар никогда не носил с собой больших сумм. Даже когда ходил в казино. И всегда просил фишки самого малого номинала. Но исключить этого я не могу.

– Кто-нибудь ещё знал, что он приходил на этот берег по вечерам?

– Да кто угодно. Он всем рассказывал, что это место – особенное для него, – сказала Рени Адан, сделав руками жест, словно разъясняющий мне, что она считала эту прихоть небольшой странностью любимого человека.

– Его здесь многие знали?

– В общем нет. Дружба редко зарождается в пятилетнем возрасте, а сюда он приезжал не для того, чтобы встречаться с приятелями, знакомство с которыми мог приобрести сорок лет назад. Конечно, кое-кто считал его своим знакомым. На улицах с ним здоровались некоторые местные горожане, но он частенько даже не помнил их имён. Знал смотрителя маяка на мысе Сен-Мартен. Тот даже не брал с него денег, когда у Ламара возникало желание подняться по двумстам сорока восьми ступеням на верхнюю площадку маяка, чтобы полюбоваться видами с такой высоты. Чем экономил ему каждый раз два с половиной евро. Захаживал раз в год к родственникам – кажется это были его тётка с мужем и их дочь, других я не знаю.

– А Эрсан был раньше женат? У него есть дети?

– Вы о наследстве? Нет, у него нет ни бывшей супруги, ни детей. Хотя женихом он был завидным: ему хорошо платили в журнале, он изредка находил время на написание книг, так что деньги у него были. А кроме того у него большая квартира в Париже, дом в Биаррице. Кроме того, вот-вот завершится дело в нашем суде, по которому Эрсаны судились с аэропортом. Ламар рассказывал мне, что парижские адвокаты обещали ему не одну сотню тысяч прибавки к цене участка, если последует выигрыш в процессе.

– Он не оставлял завещания?

– Не знаю. Не думаю.

– Значит, кому-то это достанется внезапно и неожиданно, – протянул я, едва не ляпнув, как ей не повезло. – Остаётся точно определить, кто же является самым близким его родственником и сколько их. Как вариант первой версии для определения круга подозреваемых.

– Согласна. Надо проработать и эту версию.

– А с кем он приезжал сюда из Парижа? Или может кто-то приезжал к нему из столицы? – спросил я, желая набрать как можно больше сведений об убитом.

В этом совпадение первоначального этапа работы что у адвокатов, что у детективов – сбор и анализ первичной информации. В этой фазе возникают первые глобальные вопросы и проблемы по делу. И именно на этом этапе отбираются вероятные алгоритмы собственного поведения. Отбор должен производиться тщательно только для одной цели: как бы вместе с водой не выкинуть из купели и ребёнка.

– Всех его знакомых в Париже я не знаю. Мне известно только о самых близком друге, бывшем журналисте – Эдмоне Кавелье и их общей подруге – Шарите Жаккар. Жаккар нашла себя в живописи. Кавелье сейчас пытается печататься сам в качестве свободного художника: кажется, его издавали, и печатали какие-то работы, но я их не читала. Они знакомы с незапамятных времен, любили проводить время вместе, когда это удавалось, хотя все трое абсолютно не похожи друг на друга.

– А какую роль играла эта Жаккар в их мужской компании?

– С ней они познакомились на какой-то выставке, когда все они были молоды, и, кажется, приударяли за ней оба, но кому с кем удалось переспать в этом треугольнике – меня это не интересовало за давностью событий. На мой взгляд, в последнее время их действительно объединяли общие взгляды: на творчество вообще, на жизнь. По крайней мере, при мне они вели себя как три товарища.

Что пытался скрыть от меня голос этой женщины-полицейской – иронию, раздражение к моему нетактичному вопросу или это было просто временное замешательство? Я пока не мог определить.

– И мне достаточно было знать, что этой троице, когда они встречались вместе, было интересно поболтать и спорить между собой, хотя я страдала при этом отсутствием внимания Ламара к себе. Творческие люди, богема, а я не очень вписывалась в этот круг. Они меня абсолютно серьёзно наградили прозвищем «Нафлик»3, и расшифровывали его – «наша подруга флик4». И Ламар не возражал, просил меня не обижаться. Мол это – просто невинное проявление их чувств к его неожиданному выбору подруги с необычным местом работы. Пару раз, когда я была у него в Париже, мы вместе посещали места, где собирались такие же «сливки общества», но мне их было тяжело понять, – последние кавычки просто читались на её лице. Для неё эти сливки ничем не отличались от обычной водной пены.

Она продолжала:

– Я не очень-то понимаю людей, которые живут и работают по вдохновению. Которые никому не подотчётны, даже себе самим. Может быть, поэтому мне было сложно расслабиться среди них. Они не похожи на остальных, они с большим уважением относятся к себе подобным, они опрятны и вежливы, хотя тут же с наслаждением демонстрируют своё мнимое превосходство над остальными. Откуда взяться симпатии к ним обычному человеку, если они часами могли говорить про элегические настроения в скульптурах Фальконе5? Куда бы мог вывести Камю6 переживаемый им мировоззренческий и творческий кризис пятидесятых, если бы в 1960 году он не погиб в автомобильной катастрофе? В каком из произведений Андре Оссейна7 больше всего прослеживается принятый им зороастризм…? Его друзья стали моей проблемой. Или я стала проблемой для его друзей. Зато в постели мы были на равных, а это уже не мало.

Я промолчал. Она твёрже, чем кажется, и за мягкостью её женского облика скрывается сила. Но ведь самые хрупкие на вид деревца со временем, исчисляемым миллионами лет, превращаются в коксующийся уголь.