Владимир Мединский - Иван IV «Кровавый». Что увидели иностранцы в Московии

• Название: Иван IV «Кровавый». Что увидели иностранцы в Московии
• Автор: Владимир Мединский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906914-03-3

Посетившие Московию иностранцы в период правления Ивана Грозного своими опусами активно содействовали созданию негативного образа нашей страны. Так, монах-иезуит Антонио Поссевино придумал миф о том, что монарх собственноручно убил своего сына. Не отстал от него и австрийский шпион Генрих Штаден, живописавший небылицы о "страшных казнях" опричников, а еще о чудовищной коррупции в высших эшелонах власти. Дипломат из Венеции Марко Фоскарино утверждал, что положение "женщин и жен" было почти таким же, как у рабынь. А еще он указал на то, что эти бесправные существа были готовы за скромное вознаграждение отдаться иностранцам.

В книге приводятся не только аутентичные исторические тексты, но и их критический разбор.

---

Когда церемония окончится, то сначала царские телохранители, а потом и все городские обыватели идут со своими ведрами и ушатами зачерпнуть освященной воды для питья и всякого употребления. Вы также увидите тут женщин, которые погружают детей своих с головой и ушами в воду, и множество мужчин и женщин, которые бросаются в прорубь кто нагой, кто в платье, тогда как, по-видимому, можно отморозить палец, опустив его в воду. После людей, ведут к реке лошадей и дают им пить освященную воду, чтобы и их освятить. День, в который совершается это освящение рек, называется Крещением. То же самое повторяется епископами во всем государстве.

У них есть также обычай давать своим опасно больным пить святую воду, в предположении, что этим можно исцелить их или, по крайней мере, освятить. Многие погибают от такого необдуманного суеверия, как это случилось с единственным сыном боярина Бориса в бытность мою в Москве, которого он погубил (по словам врачей), заставив его напиться холодной святой воды и принеся его голого в церковь Святого Василия в сильный зимний мороз, тогда как он был отчаянно болен.

У них есть образ Христа, который они называют нерукотворным (что значит сделанный без помощи рук), веря рассказам своих попов и преданию. Образ этот они носят в крестные ходы на длинном шесте, в особенном киоте, и поклоняются ему, как великой тайне.

Всякий раз, как варится пиво, у них есть обычай приносить часть сусла священнику в церковь и по освящении вливать его в пиво, отчего оно получает такую силу, что кто его напьется, редко остается трезвым. Так же освящается у них первый сноп во время жатвы.

Сверх того, совершается здесь еще один торжественный обряд в Вербное воскресенье и на основании весьма древнего предания: в этот праздник патриарх проезжает через Москву верхом на лошади, которую сам царь ведет под уздцы, а народ взывает: Осанна! – и бросает свое верхнее платье под ноги лошади. Патриарх платит в этот день царю за хорошую службу положенную дань, 200 рублей. За неделю до Рождества совершается еще обряд, подобный этому: каждый епископ в своей соборной церкви показывает трех отроков, горящих в пещи, куда ангел слетает с церковной крыши, к величайшему удивлению зрителей, при множестве пылающих огней, производимых посредством пороха так называемыми халдейцами, которые в продолжение всех двенадцати дней должны бегать по городу, переодетые в шутовское платье и делая разные смешные штуки, чтобы оживить обряд, совершаемый епископом. В Москве царь и царица всегда бывают при этом торжестве, хотя всякий год повторяется одно и то же без всякого прибавление чего-нибудь нового.

Кроме постов по средам и пятницам в продолжение целого года (по средам в воспоминание того, что Христос был в этот день предан, а по пятницам в воспоминание того, что Он в этот день страдал), они соблюдают еще четыре большие поста в году. Первый (который они называют Великим) бывает в одно время с нашим, другой в половине лета, третий во время жатвы, четвертый перед святками. Эти посты соблюдают они не по какому-либо предписанию, а по одному суеверию. В первую неделю Великого поста они ничего не употребляют в пищу, кроме хлеба и соли, а пьют только одну воду; не занимаются также никакими делами и только говеют и постятся. Великим постом у них бывает три всенощных бдения, которые они называют стоянием, а в последнюю пятницу так называемая великая всенощная. В это время все прихожане должны находиться в церкви и оставаться в ней с 9 часов вечера до 6 утра, стоя все время на ногах, исключая земных поклонов, которые они кладут пред образами, именно в числе ста семидесяти поклонов в продолжение всей ночи.

При похоронах у них существует также множество суеверных и языческих обрядов, как, например, они кладут в руки покойнику письмо к св. Николаю, которого почитают главным своим заступником и стражем врат Царствия Небесного, каким паписты считают Петра.

В зимнее время, когда все бывает покрыто снегом и земля так замерзает, что нельзя действовать ни заступом, ни ломом, они не хоронят покойников, а ставят их (сколько ни умрет в течение зимы) в доме, выстроенном в предместий или за городом, который называют Божедом, или Божий дом: здесь трупы накладываются друг на друга, как дрова в лесу, и от мороза становятся твердыми, как камень; весной же, когда лед растает, всякий берет своего покойника и предает его тело земле.

Кроме того, совершают они годовые и месячные поминки по усопшем. В такие дни священник служит им панихиды на могиле покойника и за труд свой получает определенную плату. Когда кто у них умрет, то приглашают они женщин-плакальщиц, которые приходят рыдать по усопшему и, по языческому обычаю, испускают вопли, стоя над телом (иногда в доме, а иногда при выносе тела) и спрашивая покойника, чего ему недоставало и зачем он вздумал умереть? Мертвых хоронят в одежде, в которой они ходили: в кафтане, штанах, сапогах, шляпе и другом платье.

Есть еще у них много других пустых и суеверных обрядов, о которых и долго и скучно было бы рассказывать. Из всего этого можно судить, как далеко отстали они от истинного познания и исполнения обязанностей христианской религии, променяв Слово Божие на свои пустые предания и превратив все во внешние и смешные обряды без всякого уважения к духу и истине, которых требует Бог от настоящего ему поклонения.

Глава двадцать восьмая. О домашней жизни и свойствах русского народа

О домашней жизни и свойствах русского народа можно иметь некоторое понятие из того, что было сказано в главе об общественном состоянии и обычаях государства. Что касается до их телосложения, то они большей частью роста высокого и очень полны, почитая за красоту быть толстыми и дородными, и вместе с тем стараясь отпускать и растить длинную и окладистую бороду. Но большей частью они вялы и недеятельны, что, как можно полагать, происходит частью от климата и сонливости, возбуждаемой зимним холодом, частью же от пищи, которая состоит преимущественно из кореньев, лука, чеснока, капусты и подобных растений, производящих дурные соки; они едят их и без всего и с другими кушаньями.

Стол у них более нежели странен. Приступая к еде, они обыкновенно выпивают чарку, или небольшую чашку, водки (называемой русским вином), потом ничего не пьют до конца стола, но тут уже напиваются вдоволь и все вместе, целуя друг друга при каждом глотке, так что после обеда с ними нельзя ни о чем говорить, и все отправляются на скамьи, чтобы соснуть, имея обыкновение отдыхать после обеда, так точно, как и ночью. Если наготовлено много разного кушанья, то подают сперва печенья (ибо жареного они употребляют мало), а потом похлебки. Напиваться допьяна каждый день в неделю у них дело весьма обыкновенное. Главный напиток их мед, а люди победней пьют воду и жидкий напиток, называемый квасом, который (как мы сказали) есть не что иное, как вода, заквашенная с небольшою примесью солода.

Такая пища могла бы произвести в них разные болезни, но они ходят два или три раза в неделю в баню, которая служит им вместо всяких лекарств. Всю зиму и большую часть лета топят они свои печи, устроенные подобно банным печам в Германии, и полати их так нагревают дом, что иностранцу сначала наверное не понравится. Эти две крайности, особенно зимой, жар внутри домов и стужа на дворе, вместе с пищей, придают им темный болезненный цвет лица, потому что кожа от холода и жара изменяется и сморщивается, особенно у женщин, у которых цвет лица большей частью гораздо хуже, чем у мужчин. По моему мнению, это происходит оттого, что они постоянно сидят в жарких покоях, занимаются топкой бань и печей и часто парятся.

Русский человек, привыкнув к обеим крайностям, и к жару и к стуже, может переносить их гораздо легче, нежели иностранцы. Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бань в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз. Женщины, стараясь скрыть дурной цвет лица, белятся и румянятся так много, что каждый может заметить. Однако там никто не обращает на это внимания, потому что таков у них обычай, который не только вполне нравится мужьям, но даже сами они позволяют своим женам и дочерям покупать белила и румяна для крашения лица и радуются, что из страшных женщин они превращаются в красивые куклы. От краски морщится кожа, и они становятся еще безобразнее, когда ее смоют.

Одежда их сходна с греческой. Бояре одеваются таким образом. Во-первых, на голову надевают тафью, или небольшую ночную шапочку, которая закрывает немного поболее маковки и обыкновенно богато вышита шелком и золотом и украшена жемчугом и драгоценными каменьями. Волосы на голове стригут плотно до самой кожи, кроме того, когда кто бывает в опале у царя. Тогда отращивает он волосы до плеч, закрывая ими лицо, как можно уродливее и безобразнее.