Алексей Жарков - Избранные. Киберпанк

• Название: Избранные. Киберпанк
• Автор: Алексей Жарков
• Жанр: Киберпанк

В этом сборнике оживают противоречивые картины кибернетического будущего. Как узнать, кто прав – ты или программа? Где проходит грань между человеком и киборгом? Возможна ли в мире, где не осталось ничего настоящего, искренняя любовь? А также: интриги роботов, копирование бандитского разума, предательство и верность программ, смертельный взлом мировой виртуальной реальности и на что способен исламский экстремизм в эпоху нейросетей и имплантов?

Эти истории надолго захватят ваш разум.

---

Окна школы выходили во двор. Чтобы увидеть финальную точку долгого путешествия, Язиру пришлось подниматься на крышу. Его люди деловито вытаскивали из классов парты и стулья, заменяя их спальными мешками. При двери на чердак дежурил сын.

Язир назвал сына Шахидом, Мучеником. Шестнадцать лет назад, когда Шахид Салафи появился на свет, Иран еще держал оборону от волн беженцев-арабов, но всем было ясно, что поражение неизбежно. Арабы с одной стороны, Китай с другой, а в сетевом пространстве над истерзанной страной – корпорации, положившие глаз на персидские территории. У Шахида, сына военного и внука военного, не было иного пути, кроме мученического.

Отец и сын вышли в синий сумрак. Дневная жара спала, и огни Старой Москвы переняли власть у небесных светил. В ночи гигантский город оживал. Загорались неоновые вывески, улицы и проспекты наполнялись электромобилями, открывались бары, рынки, магазины-развалы и офисы китайских и американских корпораций. Язиру не было дела до Старой Москвы. Его цель, его химера маячила в просвете между двумя соседними многоэтажными домами. Небоскребы Ядра не меркли никогда, даже под солнцем, беспощадно выжигавшим землю в дневные часы. В темноте же они были прекрасны. Десятки шпилей, пронзавших небо, переливались всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Бегущие строки на русском, английском, арабском и китайском – каждый знак высотой в несколько этажей – приглашали воспользоваться услугами корпораций: приобрести имплант, чтобы встать в очередь на трансгражданство, или пополнить сетевой баланс.

Ядро Москвы было крупнейшим в Европе и ключевым для хищных китайских сетевых дельцов. Именно отсюда они распространяли незримые длани по Европе. Три высотных доминанты Ядра принадлежали самым влиятельным компаниям Поднебесной. «Ятсен», «Цзэдун» и «Цы Си» контролировались Партией и оставляли далеко позади частные корпорации.

– Которая из них, отец?

– Вон та, – Язир вытянул палец в сторону «Ятсен-Билдинг».

Шахид кивнул. Обсуждать было больше нечего.

– Когда?

– Завтра. Послезавтра. Дадим братьям отдохнуть.

– Оттянем агонию, – слишком по-взрослому возразил Шахид, поворачивая лицо к отцу. Овальный экран, заменявший юноше левый глаз, наполнился цифрами и иероглифами. Импланты, вживленные в мозг, считывали информацию, выбрасываемую в пространство «Ятсеном».

Правота Шахида обезоруживала. В тот день, когда Язир скомандует атаку, погибнут все бойцы. Нападение на корпорацию – смертный приговор, который с радостью приведут в исполнение полицейские-«ангелы» и миксы «Ятсена».

– Агония – для неверных, – сказал Язир, щелкая вейп-стимулятором. Электронное устройство помигало лампочками, сигнализируя о внесении в память образца слюны последнего пользователя, и перешло в режим ожидания.

– И для меня.

– Не надо об этом.

– Как прикажешь, отец.

Подозревать сына в неверии Язир начал давно. Война за выживание, взрастившая целое поколение отступников, отразилась и на Шахиде. Дети росли, зная, что «ангелы» служат вовсе не Аллаху, а огненным мечам предпочитают пулеметы и отравляющий газ, что трупы правоверных устилают все магистрали страны, а потери безбожников сводятся к единицам, что священная Мекка стерта с лица земли, а ответственные за ее разрушение до сих пор не нашли воздаяния. Благодатная почва взрастила небывалое количество еретических сект. Чистота тела, за которую столь рьяно боролся Язир Салафи, потеряла смысл в глазах многих мусульман, позволивших изуродовать плоть имплантами. Каждого из оскверненных ждал ад, но ад в тварной жизни пугал куда сильнее.

– Не хочу, чтобы расставание прошло… вот так, – промолвил после долгой паузы Шахид. – Мы прекрасно знаем, что не увидимся в раю и если я прав, и если ты прав. Мои импланты – мой выбор и моя жертва, отец.

Он слишком быстро вырос и одряхлел, подумал Язир. Уставший от жизни в шестнадцать лет, маленький старик с пустотой вместо сердца, медицинской сталью, вживленной в плоть, и вычислительной машиной, заменившей чувства… родная плоть и кровь.

– Что бы ты ни думал, я горжусь тобой.

Шахид тяжело вздохнул, посмотрел на «Ятсен-Билдинг», повернувшись к отцу профилем и тем самым скрыв биомеханическое уродство.

– Рад, что ты способен хотя бы на это.

Ослепляющее око солнца разверзлось прямо над шпилем башни. Испепеляющие лучи ласкали гладкие стены здания, заставляя кондиционеры в серверных работать на пределе возможностей. Возле одного из истерично сотрясавшихся вентиляторов застыл, прицепившись к тонированному стеклу, ангел. Повернув голову, он заглянул бы внутрь небоскреба, увидел бы суетливых китайских клерков, русских сетевых воротил, пришедших на поклон ко всемогущим сатрапам-управляющим «Ятсена», и бесправных, низведенных до рабского положения беженцев, нашедших спасение от голодной смерти в имплантировании. Китайцы не брезговали рыскать по Старой Москве, выбирая среди миксов наиболее крепких. Такие становились чернорабочими или операторами серверов. Самых везучих подключали к компьютерам напрямую, сливая сознание с сетью и замещая плотские потребности блаженным забытьем, а после – безболезненной смертью.

Ангел проверил состояние батарей. 80%, а до конца смены всего ничего. День прошел тихо, хотя почти каждый летний день не приносил стражам порядка особых проблем. Температура в полдень достигала пятидесяти пяти градусов, долгое нахождение под солнцем грозило болезненным ожогом, а в перспективе – раком кожи.

Нижние ярусы Ядра пустовали. По средним перемещались электромобили; ангел чувствовал, как сеть переключает магнитные потоки, чтобы не допустить столкновений. Его резервный поток был открыт. Закрыв естественный глаз, ангел мог с помощью импланта увидеть в воздухе плотную сетку. Составлявшие ее голубоватые линии означали направления, доступные для полета. Сейчас их было довольно много. Вечером и ночью, когда на пост заступит больше ангелов, а электромобили и прохожие займут собственные линии, для маневра останется не так много возможностей.

Ангел сорвался с наблюдательного поста. Сенсоры рассчитали траекторию, передав данные в сеть. За спиной раскрылись широкие крылья, запищали выстраиваемые скоростные линии. Полет прошел быстро. Ангел пронзил воздух, спланировав в магнитных потоках в строгом соответствии с запущенным в работу маршрутом, и приземлился на крышу ятсеновского общежития.

– Территория проверена на 99,9%, – сообщил в наушнике женский голос. Вспомогательный модуль ACM12 не считался искусственным интеллектом. В отличие от автономных программ, населявших сеть, ACM12 не работал без подключения к имплантам и следовал заложенным алгоритмам с максимальной точностью. В остальном его возможности ограничивались лишь рангом ангела.

99,9% практически не оставляли вероятности правонарушений. ACM12 фиксировали не только хакерские налеты или сбои в сети, но и самые банальные грабежи, убийства и вандализм. Показания тысяч камер агрегировались в краткий отчет и выводились в наушник ангела. Модуль ошибался редко. Обмануть камеры или провести скрытую атаку на сеть Ядра выходило и того реже.

– Доложить присутствие на улицах, – приказал ангел.

– Один объект. Дистанция сто двадцать метров.

Сто двадцать, подсчитал ангел, это практически под ним, совсем рядом с общежитием. Кому не сидится дома в такую жару?

– Вывести траекторию!

Он спикировал со стометровой высоты. У нижнего яруса магнитный поток мягко затормозил громоздкий корпус ангела, не дав разбиться об асфальт. Расправив крылья, ангел опустился перед прохожим.

Потенциальный нарушитель (кому же еще слоняться по Ядру днем?) прятался под слоями ткани. Из-под цветастых шарфов, скрывавших лицо, выглядывал только один глаз. Сканеры ангела показывали полное отсутствие запрещенных металлов. Медицинская сталь, сплавы мягких металлов, служивших для связи имплантов с нервной системой, олово для спайки. Де-юре чист. Но ангел не привык слепо следовать инструкциям. Само появление на улице днем служило веской причиной для подозрения.

– Предъявите документы!

Подозреваемый развел руки, показывая, что не понимает русского. Ангел повторил на английском и китайском. Безрезультатно. Четвертым популярным языком на просторах Старой Москвы был арабский – на нем говорили беженцы-мусульмане – но в Ядре его использование сводилось разве что к первичному обучению новоприбывших рабочих-миксов. «Чистых» мусульман, отказавшихся от имплантации по религиозным соображениям, в Ядро не пускали. Сеть фиксировала граждан центральной части мегаполиса по имплантам, а охранные системы уничтожали любого «чистого».

– Документы! – потребовал ангел на арабском.

– Ах да, прошу извинить!