Игорь Соколов - 1001 медитация на мысли Василия Розанова. Том 1

• Название: 1001 медитация на мысли Василия Розанова. Том 1
• Автор: Игорь Соколов
• Жанр: Эротика

В книге «1001 медитация на мысли Василия Розанова» собраны стихи-медитации – четверостишия Игоря Соколова, образующие философское и мистическое осмысление мыслей великого русского писателя – мистика и философа Василия Розанова, который размышлял и о любви, и о жизни, и о религии так откровенно и глубоко, как ни один другой до него этого не делал.

---

Медитация 124

«„По ту сторону занавески“ перешла только мамочка. О, она и сама не знала, что „перешла“; и никто не знал, дети, никто. Это моя таинственная боль, слившаяся с ее болью воедино. И притом, она была потаенная. Прочие люди проходили мимо меня. Эта пошла на меня. И мы соединились, слились. Но она и сама не знает этого. За всю жизнь я, в сущности, ее одну любил. Как? – не могу объяснить. „Я ничего не понимаю“. Только боль, боль, боль…»

«Последние листья»

Боль – любовь – захватывает душу —
В один миг – сливаются сердца —
Точно птички – мигом выпорхнув наружу —
Соединились – в Вечность – из руки Творца!

Медитация 125

««Было, было, было».

– Ну, что же. Было и прошло.

«Плачь, бренный человек»

– Поплакать и мне хочется. Но утешилось: «будет».

«Но ведь 6удет уже не то и не такое?»

– Да. Новенькое всегда жмет и шершаво около шеи. Но обносится.

«Господи! – неужели и ты за новое?»

– По правде-то сказать, я «новое» ненавижу. Но – fatum.»

«Последние листья»

Что было – то прошло – плачь человек —
И ты уже – не нов – в безумном мире —
Из новых тварей зародится новый век —
Мы смертные – мишени в вечном тире!

Медитация 126

«Кто же придет на мои похороны?

Одни проститутки (м.б., даже «свои» не придут). Но ведь они даже не знают, что «есть Розанов»? Да. Но я о них заботился. Ну и пусть. Я был недобродетельный, и пусть добродетельные обойдут мои похороны. «Розанов не заслужил нашего участия». Ну и пусть «не заслужил».»

«Последние листья»

Не заслужил участия людей —
Быть может – пожалеют проститутки —
Но что им делать – в грешной тишине моей —
Пусть на могилке будут только незабудки!

Медитация 127

«Россия баба. И нельзя ее полюбить, не пощупав за груди. Тогда мы становимся «патриотами». И уже все и непременно.

А это «за груди» – быт, мелочи, вонь, шум, сор. Нужно принюхаться. И тогда полюбишь.»

«Последние листья»

Россия – баба – не любить ее нельзя —
Даже сквозь – быт – и шум – и вонь – и сор —
Безумным запахом – в душе найдет глаза —
И смоет лаской – явственный позор!

Медитация 128

«Каждый из нас есть «полицейский самого себя» в собственной душе. Он вечно хватает себя за полу, за ворот и кричит: «Держи

вора» (таинство покаяния). Как же вы хотите, чтобы в стране не было полиции?»

(происхождение христианско-полицейского государства)

«Последние листья»

Каждый – полицейский – для себя —
Хватает – сам себя – и в покаянье —
Чует – грех – это судьба —
Запечатленная всем смертным – в наказанье!

Медитация 129

«По мне бы лучше туман. И я бы все облизывал. Розанов не эгоистичен.

Он обнюхивает и грязь у себя под ногтем, и любит далекую звездочку.

Я люблю чужие эгоизмы (своеобразия всех вещей) – своего эгоизма я не люблю.

Да его и нет во мне. Я люблю валяться на дороге, по которой проходят все.»

«Последние листья»

Люблю валяться на дороге —
И пусть по ней проходят все —
Я оближу всем людям ноги —
Чтоб свет – любовь – рождал в душе!

Медитация 130

«…да для ослиного общества и нужна только ослиная литература.

Вот побежали за фигуристами, п.ч. ноги их только и умеют бегать туда, где слышится и пальба, и пахнет овсом.

«Чего ты дивишься, Розанов?»

«Иги, иги, иги. Ого-ого-ого… Тпру, тпру, тпру»:

– это самое существо теперь литературы, п.ч. давно самое существо

общества есть поле с овсом и лошади.

«Плодитесь. Размножайтесь. И наполните землю». Чем началось – тем кончилось..»

«Последние листья»

Чем началось – тем – все и кончилось – увы —
Плодятся – множатся – общественные люди —
И точно лошади – наевшись вмиг травы —
Хвалят обыденность —
                                  забыв – где все – мы будем!

Медитация 131

«Все вещи «вертятся около своей оси». Это не космография, а ноумен мира. Этот день вертится около своей оси. Год вертится около «годовой оси». Юность – около своих 7 лет (14—21). Прошло. И эта ось выкидывается из человека, «как отработавшая», и вал-человек

надевается на «ось старости» и опять начинает вращаться около этой совсем другой оси. Теперь он удивляется, что было в юности и что он делал в юности. «Все непонятно или отвратительно»,

п.ч. ось другая. И здесь есть также циклы и эпициклы. Планета оттягивает планету. Брак. Дружба. Роковая встреча.

Даже «комета сталкивается с кометой» и сливается в одну. Новая «комета из двух прежних с одним ядром». Таков всякий брак. И центробежная сила во всем, и центростремительная. Монархия

– центростремительна. Общественность – центробежна. Декабристы – центробежны. Николай – центростремителен.

«Которое кого переборет». Вражда. Ненависти. Споры. Ссоры.»

«Последние листья»

Вражда – и ненависть – и ссоры —
И мир весь кружится вокруг своей оси —
От юности – до старости – с позором —
Люди никак не могут вылезть из грязи!

Медитация 132

«Совершаются преступления. Давятся, вешаются. Топят. Отравляют. Режут. Жгутся в огне отчаяния. И гниют в отраве ложных чувств… Старички сидят в сторонке и кушают сухую просфорку…»

(брак, развод, старцы) (в постели засыпая)

«После Сахарны»

Старички сидят задумчиво в сторонке —
Молодые бьют отчаянно друг друга
Брак – развод – в безумной гонке —
Человечиков съедает Вечность – Сука!

Комментарий: Мысленное построение у Розанова почти в точности повторяет мысленное построение Артура Шопенгауэра в его «Афоризмах житейской мудрости», однако построение Шопенгауэра сводится к злому участию в судьбах людей любви, у Розанова – церкви“. Василий Розанов прошел сложный и противоречивый путь в осмыслении роли церкви в судьбах человечества. Всю жизнь он страдал из-за того, что церковь в лице ее старцев – священнослужителей не дала ему согласия на развод с первой его женой Аполлинарией Сусловой, из-за чего сильно страдал он сам, но еще сильнее его вторая жена – Варвара Бусыгина, которая была глубоко верующим человеком. Именно эта душевная боль не раз заставляла его называть христианство – религией Смерти („Уединенное), но ближе к концу жизни эти мысли подверглись духовной эволюции, и Розанов стал видеть в церкви духовное – светлое и очищающее душу – начало!

Медитация 133

«Губы и сближаются так с губами, и выходит поцелуй. Длинный. Так и говорят: «Назвался груздем, полезай в кузов.»

«После Сахарны»

Все звери здесь хотят лишь одного —
Совокупиться – и осемениться —
Любовь как вдох глубокий в бытие —
Вечный призрак ощущаемого смысла!

Медитация 134

«Попробуйте-ка постарайтесь «утвердить истину». Ноги сломаются.

Грудь задохнется. Упадешь. И все-таки «истину увидишь только в спину,

уходящую за горизонт». И только отрада, что, умирая, мотаешь головой

ей в спину: «Вот она! Уходит! Бегите за ней.» А «утвердить ложь» ничего не стоит. Да нечего и утверждать: стоит столбом

и никуда не валится.»

«После Сахарны»

За горизонт уходит истина – и жизнь —
За нею тоже следом исчезает —
И только ложь – закованная в мысль —
Никогда – здесь – на земле – не умирает!

Медитация 135

«При безумной жажде жизни, именно жизни, я ведь не живу и нисколько не жил, а только „писал“. Но оставляя в стороне „самого“ и возвращаясь к теме „великого писателя“, я и думаю, что вообще не рождалось еще человека, у которого сполна все его лицо перешло бы в „литературу“. Читатель видит, до чего это не есть „качество“, а просто „есть“.»

«После Сахарны»

Мое лицо останется при мне —
И уйдет со мной в загадочную Вечность —
В литературе же – в оформленном письме —
Лишь тень как отпечаток жизни встретишь!

Медитация 136

«Я свинья и бреду» куда нравится» без всякого согласования с нравственностью, разумом или» если бы кому-нибудь понравилось». У меня всегда было желание нравиться только самому себе.

По сему существу свиньи я совершенно свободен.»

«После Сахарны»

Я – свинья – и выбор мой свободен —
И не думаю – что скажут про меня —
Дав в душе разгул земной природе —

Конец ознакомительного фрагмента.