Кирилл Берендеев - Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

• Название: Сентябрь прошлого века. Сборник детективов
• Автор: Кирилл Берендеев
• Жанр: Триллер

Почему молодой человек, выходец из Киргизии, жестоко убил соотечественницу, с которой едва знаком? Отчего дряхлый старик, подкараулив красный автобус, начал стрелять по нему? И куда пропал известный ученый, проводивший засекреченные опыты в своей лаборатории? Ответы на эти и другие вопросы ищет автор сборника. А следом за ним придется включиться в поиски и вам, читатель.

---

Наташа шла рядом, помогая идти, впереди двигался один из полицейских, мужчина в спецовке замыкал шествие. Странно, но я никого не видел ни на улице, ни на лестнице, будто вымерло. Точно все лица остались там, далеко, отрезанные лифтом на работе. И теперь город опустел.

Едва войдя, полковник представился, да, действительно прокурор. По сегодняшнему решению суда, он достал бумажку из кожаной папки, вы, Катыков Руслан Ахатович, переводясь из разряда свидетелей в подозреваемые, приговариваетесь к домашнему аресту на срок в два месяца с возможностью продления. Настоящим вам запрещается покидать место вашей прописки, за исключением случаев, угрожающей вашей жизни и безопасности, запрещается пользоваться мобильным телефоном и услугами сети Интернет, общаться со всеми, кроме перечисленных в списке, вот он. Прокурор подал мне копию списка, туда вошли он сам, Тарас, еще кто-то из прокуратуры в разных чинах, мои родственники и почему-то родители Али. А кроме них, соседи, Наташа и Яна. Моя, не могу сказать, бывшая, никогда язык не поворачивался, еще крепче вцепилась, прижалась ко мне.

Прокурор продолжал: на мой стационарный телефон сейчас установят прослушивающее устройство, все звонки будут записываться. Вот санкция, ознакомьтесь. На дверь техник ставит пластины, соединенные с видеокамерой напротив, таким образом, будет осуществлен контроль за моим нахождением внутри и за всеми приходящими и уходящими – как только дверь открывается, камера начинает работать. В список разрешенных посетителей будет внесен ваш адвокат, тут меня снова перетряхнуло, назначенный судом или выбранный вами. Все, кто пожелает вас увидеть, должен будет воспользоваться машиной прокуратуры, иначе исключение из списка. Вам, Руслан Ахатович, заблаговременно сообщат о прибытии визитера. Вы так же имеете право воспользоваться услугами врача, священника или иного лица, вам необходимого.

– А еда? – впервые, как вошли, разжав объятия, спросила Наташа. – Что есть он будет два месяца?

– Вам ежедневно будут доставляться горячие блюда из столовой прокуратуры. Помимо этого, бесплатно предоставляются услуги уборщицы, массажиста и… а нет, массажист сейчас в отпуске, и психиатра.

– Это вам Тарас Беленький психиатра предложил? – встряла Наташа.

– Это обязательное условие. Священник, тоже из прокуратуры. Вы, Наталья Андроновна, намерены остаться?

– Я сюда переезжаю.

– Нет. Визиты возможны с девяти утра до одиннадцати вечера.

– Как в гостинице, – сухо кашлянул я, попытавшись улыбнуться. Наташа снова вцепилась, не желая отдавать:

– В таком случае, раньше одиннадцати меня отсюда не ждите, – прокурор пожал плечами.

– Машина будет ждать.

– Я и пешком могу, до моего дома два шага.

– Машина вас ждет, – и вышел, оставив перечень разрешенного и запрещенного домашнему арестанту на шкафчике. Мастер доделал оборудование, полицейские проверили работу камеры и покинули нас. Дверь хлопнула: странно, как мы остались – наедине в квартире, соединявшей меня и Алю. Казалось, она вот-вот выйдет из комнаты… багровой комнаты.

Я вздрогнул, встряхнулся и тут только поднялся, Наташа не отпуская, встала следом.

– Ты как? – я неловко пожал плечами. Вроде легче стало, вроде тяжелее, перестал различать.

– Даже не знаю. Все так быстро. Непонятно. Ты хоть мне веришь? – спросил, сам зная ответ. Это не тот случай, не Аля, когда…

– Господи, Руслан, ну, конечно, – раньше она называла меня иначе. Даже сейчас не могла вспомнить прозвище и назвать, как прежде. – Конечно, а как же иначе. Ведь ты же… ты с ней… я ведь знаю. Тарас сволочь, я с ним поговорю завтра же, он должен понять и отпустить. Это даже не глупо, это… ребячество какое-то, не знаю, почему он так, – прижала к сердцу, как ребенка, движением этим явственно напомнив Алю. Почему-то показалось неприятным, кощунственным, что ли, я торопливо освободился.

– Да, это Тарасова работа. Дурак, зачем-то вчера наговорил, что хочу его отстранить от ведения дела, что им занимается Аранович. И про Алин нетбук… – Наташе я не рассказывал о вчерашнем открытии. Высказал в сердцах Тарасу, на душе полегчало, а ей уже хотел потом, когда доберусь до ресурсов, скрытых в другом полушарии. Чтоб уж наверняка доказать.

– Зачем ты так? Нанял кого-то, вот не надо было… – такая ж трусиха, как сам. Я попытался высказаться, она продолжила: – Я завтра приду к нему, поговорю. Я ведь твоя родственница.

– Почти, – впервые произнес это слово. – Мы не расписывались.

Вдруг начал сожалеть об этом.

– Нет, настоящая. Я ведь сестра твоей жены, – обоих кольнуло, замолчали. Через некоторое время она продолжила: – Я поговорю. А, все же, мне кажется, он прав насчет Али, понимаешь… – я не выдержал, усадил ее на шкафчик, выложил все, быстро, зло. Когда закончил, тяжело дыша, утирая пот, она по-прежнему сидела, ничуть не переменившись в лице, глядя прямо в глаза. Я, смущенный неслучившимися переменами, отвел взгляд. Горло село от напряжения, последние фразы я договаривал с огромным трудом.

– Конечно, он сволочь, но ведь он желал тебе добра, – наконец, разорвала молчание. – С самого начала хотел оградить.

– От чего оградить, скажи на милость… – я закашлялся, тяжело, давясь воздухом. Немного отпустило. Я понимал, она истово верит, закрывается верой своей, стараясь не замечать ничего, кроме ложных выводов о смерти и сейчас ее не пробить, без фактов. Переломить может только весомое доказательство, не оставляющее от Тарасовых свидетельств камня на камне. Но почему она уверилась, почему ей так удобней? Неужто она плохо знает Алю? Да нет, не может знать плохо, они ладили, вплоть до моего появления, да и потом все равно поддерживали, худо-бедно, отношения. Значит, знает то, что я, уверенный в своей любови, прежде не хотел замечать? Как того надлома? Как ее страхов? Как… да много чего.

Я сел рядом, помолчали. Наташа пошла готовить ужин на скорую руку из спешно купленных по дороге продуктов. Тут только я спохватился, вспомнив ее появление.

– Тебя Тарас предупредил об аресте, да? – она не отвечала. – Ну тогда я… я понял.

– Что ты понял, что? Год с ней прожил, а так и не разобрался, и дай бог, чтоб так и оставалось. Она ушла, и наверное, правильно, что так ушла, пусть будет так, я не хотела бы, понимаешь, не хотела бы узнать другого. Для меня это честнее и правильней. Да что я говорю, ведь на самом деле так и было, если разобраться, она сама ушла, чтоб ни выкопали. – и тут же: – Не смотри на меня, ты не знаешь, хорошо, что не знаешь. Вам так легче было, ведь правда, вам хорошо было, да?

Меня мороз пробрал. Я поднялся и вышел, затем вернулся, неловко поцеловав в щеку. Наташа обняла и тут же отпустила. Не отошла еще, в отличие от Али, она медленно отходит. На словах быстро, но в душе…

Ели молча, каждый замкнувшись в себе. Потом уже просили прощения, пытались объясниться, исправиться, но уж больно неумело. Будто не хотели. Наташа решила попрощаться, я согласился. Забрала мусор с собой, поцеловала в щеку и попросила не беспокоиться, завтра придет снова.

– Не надо рваться, Таш, правда. Завтра Яна приезжает. Я справлюсь.

– Я не только из-за тебя, мне надо… – и замолчала. Съежившись, пошла к лифту, потом вспомнила, что не работает, стала спускаться, маленькая, одинокая, чужая. Я проводил ее, сколько мог слышать усталый стук каблуков. Входная дверь бухнула, только тогда я вернулся к себе. Нет, не к себе, в квартиру. Не свою, не чужую… вдруг я потерял ощущение сопричастности с жильем. Больше того, исполнился страхами багровой комнаты. Потихоньку вечерело, сумерки быстро заползали в комнату, заполняя ее точно смог, угарными миазмами страха. Чтоб ночевать в багровой комнате и речи не могло быть, я только раз пересилил себя, чтоб зайти, забрал вещи из шкафа, устроился на кушетке в кухне. Там проще, там немного спокойней. Заперся, задвинул тумбочкой, закрыл щель под дверью.

И только тогда смог успокоиться и задремать.

Снилось разное, непамятное. Я ждал багрового, боялся глаза закрывать, вроде бы и закрывал, темнота сперва сгущалась, затем таяла… Утро наступило непамятно, будто пришло вслед за вечером. Встал только в девять, разбаррикадировался, вышел в коридор.

За окном похолодало, наступавшая осень принесла холод Арктики и понижение до тринадцати. Солнце рвалось из-за облаков, пытаясь согреть землю, остановить уходящий август, но тучи шли полосами, низко, все больше сдвигаясь, лучи едва находили лазейки.

Переборов себя, вошел в комнату. Шторы раздвинуты, но квартира наша обращена на запад, только после полудня здесь будет солнечно. Аля не любила утреннего света, ей нравилось выходными подольше нежиться в постели. Этим она соблазняла меня, и я поддавался.

Сейчас не смог. Постоял и вышел. Словно в помощь, затрезвонил телефон, городской, я вздрогнул, отвык от его переливчатого звона. Все вдруг забыл. Бросился к его дребезжанию, как к спасительному выходу.