Илана Кузьмина - Приз лотереи счастья

• Название: Приз лотереи счастья
• Автор: Илана Кузьмина
• Жанр: Русское современное

Песнь первой любви, обрушившейся на Эрика, как цунами, грубо оборвалась на самой счастливой ноте. Впереди Эрика ждут годы траура, новая любовь, рождение сына и… новый удар судьбы. За свою недолгую жизнь Эрик стал призом лотереи счастья для Димы, Александра, Лены…

---

Максим по-своему любил брата, хотя зачастую не понимал и не принимал его пристрастий и увлечений, слишком разные они были, но всё-таки любил. В детстве он готов был избить любого, кто хоть словом, хоть взглядом, хоть делом обидит младшего братишку. Когда тот подрос, к удивлению Максима, в защите брата Эрик перестал нуждаться: несмотря на его хрупкость и интеллигентность братишку не задевали даже последние хулиганы в школе. Эрик как-то умел договариваться со всеми.

Может, права была бабушка, утверждавшая, что младший Крафт обладает гипнозом. Максим и сам поверил в это, когда однажды мускулистый рыжий питбуль с квадратными челюстями, сбежавший вместе с поводком от зазевавшегося хозяина, помчался на девятилетнего Эрика. Все, кто наблюдали эту сцену, включая хозяина собаки, застыли от ужаса. Эрик же стоял как вкопанный и не сводил взгляда с собаки. Смотрел он на неё спокойно, даже более чем – с лёгкой улыбкой на лице. Максим своим глазам не поверил, когда увидел: пёс, радостно виляя хвостом, ткнулся носом в грудь мальчика, Эрик, счастливо улыбаясь, гладил собаку по голове и за ухом, а та пыталась лизнуть ласкавшую её ручонку. Даже хозяин псины был в шоке.

Единственное, что по-настоящему бесило Максима в брате, это его длинные волосы. Он сам и его друзья всегда стриглись очень коротко и считали причёску Эрика «бабьей». Сколько раз Максим говорил ему: «Что ты как девица, волосы чуть не по плечам висят», – но брат только улыбался и отшучивался. Он фанател от металлического рока, а там все мужчины – с волосами ниже плеч. Эрик, учась в школе, совсем длинные отрастить, понятно, не мог, но шея была хорошо закрыта волосами.

Максим был похож на отца, а Эрик – на маму, и был её любимчиком. Мать с раннего детства младшего сына как не слышала просьбы и настояния воспитателей, учителей и родного мужа сделать ребёнку нормальную короткую стрижку, как и подобает мальчику. У Эрика такие красивые волосы: густые, слегка волнистые, цвет замечательный – пепельно-черный. И эту-то красоту срезать, нет! Тем более волосики всегда чистые и причесанные, головка аккуратная, какие претензии? И все отступали перед яростным наступлением любящей матери. Мой маленький принц, называла она Эрика, с умилением любуясь сыном. Принц вырос, и Максим смирился с его смазливым личиком и волосами, к тому же, слава Богу, никто брата гомиком не обзывал, и маменькиным сыночком – тоже.

***

Разные они были, и всё же Максим любил Эрика и был сейчас искренне рад за младшего брата – празднует своё совершеннолетие с любимой девушкой, как настоящий взрослый мужчина.

В доме кроме холла-гостиной, было ещё три комнаты: родительская спальня, гостевая и комната мальчиков, бывшая детская. Из-под двери родительской спальни просачивался жиденький свет – Эрик не мог спать в темноте. Где бы он ни ночевал, в комнате всю ночь светился ночник или горела настольная лампа. Максим хотел было пройти в гостевую спальню и наконец завалиться в кровать, было уже около трёх часов ночи. Он валился с ног от усталости, но решил всё-таки заглянуть в комнату брата, посмотреть на последствия сексуальных ристалищ и увидеть его так долго скрываемую девушку. Или даму.

Он тихонько открыл дверь, на кровати спали двое. В комнате работал обогреватель, было очень тепло, и парочка почивала по пояс голая. Максим подошёл поближе и остолбенел. Сердце его ухнуло вниз и, поднявшись, бешено заколотилось. На кровати спал Эрик… Он лежал, как обычно, на спине, закинув обе руки за голову, и счастливо улыбался во сне, а слева от него, положив руку на живот брата и уткнувшись в его бок лицом, спал незнакомый парень лет двадцати пяти, примерно ровесник Максима. ПАРЕНЬ!!!

– Твою дивизию… – бесшумно, одними губами выдохнул Максим. Он стоял и смотрел квадратными глазами на спящие тела. Дыхание у него перехватило, голова налилась кровью, и теперь она бурлила и больно колотилась внутри черепа, как бы рвясь на волю; сердце неистово билось о грудную клетку, грозясь разнести ее в клочья.

Парень был на грани обморока: за один день его предала любимая девушка, нашла ему замену – и он стал рогоносцем; он сам предал заповедь «Не убий!» – и стал убийцей или почти убийцей; его предал родной брат – и Максим стал близким родственником гомика!!!

С безграничным презрением и какой-то звериной ненавистью и он, и его друзья относились к гомосексуалистам. Они считали геев отбросами общества, при одном упоминании о которых у всех начинали играть желваки на щеках, как будто само существование гомосексуалистов унижало и пачкало их, нормальных парней. Да если друзья узнают, что его брат – гей, Максима с грязью смешают, ему же руки никто не подаст! Ну, Эрик, ну, браток, нашёл приключений на свой зад, а на его, Максима, голову несмываемый позор. Ну, удружил…

Максим не выдержал и судорожно вдохнул, чуть не со всхлипом. На шум брат, не просыпаясь, немного заворочался, а его любовничек нежно погладил Эрика рукой по животу, чмокнул чуть ниже соска, и оба снова затихли, продолжая спать. Этого вынести парень не мог. Это было уже слишком!

– Это что за гомосятина22!!! – взревел Максим, как раненое животное.

Парень просто озверел: с диким рыком он в два прыжка оказался у кровати и отбросил брата, как котёнка, куда-то в сторону. Эрик, ударившись головой о комод, упал на пол и лежал без сознания, как тряпичная кукла, под волосами образовалась небольшая лужица крови. Но Максим не смотрел в его сторону, он снова впал в состояние дикой ярости и зверски избивал незнакомого бой-френда брата. Тот валялся на полу обнаженный и представлял собой уже не красивое молодое тело, а просто окровавленную плоть, которую продолжали со всей силы избивать ногами, обутыми в ботинки сорок третьего размера.

Глава 5

Когда в три часа ночи позвонил Максим и бессвязно стал орать в трубку, отец, холодный и рассудительный человек, оборвал его на полуслове:

– Не кричи, Максим, а спокойно и внятно сообщи, что случилось.

Александр Викторович Крафт не терял головы и душевного хладнокровия никогда, однако услышав короткий рассказ сына, лицо его пошло пятнами, губы сжались в ниточку, он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сказал:

– Ничего до меня не делай, хотя… одень Эрика и того… Прибери в комнате, кровать заправь, чтобы никаких намеков на это… не осталось. Вы допоздна засиделись и… Ладно, сейчас буду, – отключив телефон, Александр Викторович взглянув на жену, пожиравшую его вопрошающим взглядом, и хмуро добавил уже для супруги: – Максим застал на даче Эрика с каким-то парнем голыми в одной постели и избил обоих.

Жена застыла на месте, а супруг быстро одевался. Зная взрывной характер и склонность к агрессии старшего сына, она глухо спросила:

– Эрик жив?

– Да жив твой Эрик, жив, голубок… – брезгливо ответил Александр Викторович и впервые грязно выругался при жене.

– Я с тобой, – спохватилась вдруг Наталья Максимовна.

– Нет! Сиди дома, я позвоню.

– Но…

– Нет, – отрезал Александр Викторович, схватил барсетку и хлопнул дверью.

Смотря перед собой широко раскрытыми глазами, Наталья Максимовна на ощупь села и пыталась собрать мысли в кучку. Эрик сейчас на даче лежит избитый, нуждающийся в её заботе и помощи, а она тут… Женщина заметалась по комнате, потом снова села и с надеждой посмотрела на телефон, понимая, что он зазвонит ещё не скоро.

Что он там ещё говорил про какого-то парня? Тут Наталья Максимовна четко вспомнила слова мужа и похолодела: Эрик, значит, нетрадиционной ориентации, а муж даже слышать спокойно не может о гомосексуалистах. Господи, бедный мой мальчик! Женщина тихо заплакала. Что же делать! В голове заметались мысли, рисуя страшные картины того, что сейчас происходит на даче и что будет потом. Эрик, сынок, как же тебя угораздило! Столько девочек вокруг, молодых, красивых…

Нет, надо ехать, взять такси и ехать! Наталья Максимовна быстренько оделась, взяла в руки телефон, чтобы вызвать такси, и… остановилась. Нет, Саша сказал, оставаться дома. Вот уже двадцать шесть лет их совместной супружеской жизни Александр Викторович был для женщины непререкаемым авторитетом. Она любила и уважала мужа, а потому его слово было законом. Наталья Максимовна сняла пальто и сапоги, прошла в комнату и снова посмотрела на телефон. Тут лицо её просветлело: надо позвонить Ирине. Точно, как же она сразу не сообразила! Несчастная мать даже не вспомнила, что часы показывают четвёртый час ночи, ей необходимо было разделить с кем-нибудь свою тревогу.

Ирина Николаевна была родной тётей Натальи Максимовны. Её мать так и не оправилась после родов и умерла, когда маленькой Наташе было всего два месяца от роду. Отец её сначала сильно запил, затем сошёлся с какой-то девицей легкой поведения и большой любительницей горячительных напитков, а потом и вовсе куда-то сгинул. Девочку забрала к себе бабушка, мамина мама. Она была сердечницей и страдала сахарным диабетом, а потому только числилась опекуншей, на самом деле Наташу взялась воспитывать младшая сестра покойной матери – пятнадцатилетняя Ирина. Девушка успевала и учиться на отлично, и окончить школу с золотой медалью, и поступить на физико-математический факультет, и растить племянницу, которую считала своим родным ребёнком. Наташа тоже звала тётю мамой. Когда девочка выросла и превратилась в стройную и миловидную девушку, как-то само собой получилось, что она стала частенько называть Ирину по имени. Та была только рада. Ирина выглядела моложе своих лет, была худощава и всегда безупречно одета и причёсана, а потому при разнице в пятнадцать лет тётя с племянницей смотрелись скорее сёстрами.