Александр Гранов - В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)

• Название: В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)
• Автор: Александр Гранов
• Жанр: Поэзия

Творчество Александра Гранова своеобразная философия итога. Но этот итог не приговор человеческому несовершенству и порокам расе Homo sapiens, а искреннее стремление поделиться пережитым и осмысленным, ибо, как убежден поэт-философ, всё должно иметь смысл. Мировосприятие поэта столь же далеко от пессимистического абсурдизма, как и от примитивно-потребительского рационализма.

---

Пять колец пять петель удавок…

В центре Сочи деревья рубят,
Как заточены топоры…
Все под корень – нахально, трубно,
Дожил хам до своей поры.

На дворе монетарный шабаш,
Кто при деньгах, тот прав и смел.
Отодвинут в сторонку разум,
Он давно уже не у дел.

Заслонили откаты небо.
Не до Солнца, не до зари.
Экология, честность – небыль,
Не до сказок – руби, вали…

Расчищай небоскребам место,
Чтоб вместить весь содомский мрак,
Чтоб притворно, учтиво-лестно,
К нам подкрался Вселенский крах.

В головах топоров разруха,
Ну а праведник не в чести…
Лоты Сочи, за что вам мука,
Есть ли силы, чтоб крест нести.

Пять колец – пять петель удавок,
Олимпийской наживы бренд.
Ничего не дается даром,
Сыр для мышки, не хэппи энд…

2006 г.

Один из круга выход – в небо, как воздушный змей!

Невзгоды расстояний вереницею нолей,
Толпа овалов за обычной цифрой…
Вот ареал судьбы, чертящий циркуль,
Дозированно брызгающий спрей…

Безрадужно, дозированно брызгающий спрей,
Расплывчатые контуры овалов,
И сходу не поймешь, их много, мало,
Кто на иконе – голубь иль еврей…

Границу чертит, чертит циркуль. Средь лесов, полей,
По Магомету, Будде ли, Христу ли
И льются для калашникова пули,
Им наплевать – брей бороду, не брей…

Все сокрушающий, бог северных ветров – Борей
Напрасно студит головы безумцам,
Единороссы, депутаты, думцы
Закон об осушении морей

Принять готовы. Что тут думать, надо все скорей…
Опять же реки вспять не повернули?!
И копошится главной Думы улей,
Лоббируя желания теней.

Периодически свербит вопрос про мавзолей,
Но как его решать, когда не платят,
Не давит кнопку палец за зарплату,
Не давит, сволочь, хоть его убей!

Но что нам Дума, как сказал один знакомый гей,
Там множество латентных педерастов,
Не перейдут они на редьку с квасом,
Им виски под икорочку налей…

Один из круга выход – в небо, как воздушный змей,
Пускай на нитке, но над думской схваткой.
Порвутся старые меха с заплаткой,
И ничего не слепишь из соплей…

И сколько сериальных слез ты у ТВ не лей,
Окно кассира возвращает в будни,
В них каждый день невыносимо скуден,
Что бы кремлевский не пропел Орфей…

2009 г.

Лев в цирке мяса ждет, а не оваций

Что лучше – на сопле иль волоске,
Нет, верно, волос будет понадежней,
Его хотя бы не размоет дождик…
Зачем-то дырку крутит палец на виске.

Что лучше – застрелиться, утонуть
Или сразиться в русскую рулетку?
В стране, где даже трезвые с приветом,
Все четче видится чрез самогона муть…

Что лучше – пиво, бабы иль вино,
Иль это можно совместить все разом,
Но все по сути будет безобразьем…
А говорили, что-то свыше нам дано.
Что лучше – мегаполис иль дыра,
Ведь там и там всех косит дурь и водка,
За соткою идет другая сотка…
А на дорогах то менты, то мусора.

Что лучше – МВД или МО,
И там, и там в папахах генералы,
Толчки, параши, автоматы, нары…
А жрет страна уже сплошное ГМО.

Что лучше – пацифизм, патриотизм,
Кто виноват – жиды или шахиды?
Козе понятно, неруси – все гниды…
А в «колыбели революции» – фашизм.

Что лучше – Хонда, ВАЗ иль Мерседес?
Конечно, ВАЗ, он так привычен глазу,
Изгоним иностранную зараз…
А ВАЗ, как кот, молчит и нац. доходы ест.

Что лучше? Лучше жить, а не соплей
Висеть, рискуя каждый миг сорваться.
Лев в цирке мяса ждет, а не оваций…
А рынок для Руси отпадней, чем застой.

Заметки старого вегетарианца

Как раздобрели земляные черви
Под тосты поминального похмелья.
На серебре узоры черни,
А в склепах праздник новоселья.

Где жизнь, где смерть, где радость, где утрата,
Мы просто пища подземельной жизни,
А сколько было пустых страхов
Перед червивой этой тризной.

Мы все, как черви, поедая мясо,
Не проникаем в суть чужих страданий,
Нам колбаса – синоним счастья,
Животным – горечь и рыданья.

Как перед бойней в ожиданьи смерти
Коровы плачут горькими слезами,
Кто эту участь им отмерил,
За что им это наказанье.

И зря виним мы червя земляного,
Что поедает нас он с аппетитом.
Он не кормил нас для убоя,
Не убивал, чтобы стать сытым.

Завалены прилавки трупным мясом,
Мы не хороним, мы съедаем трупы,
И упиваясь кровью красной,
Кость варим для бульона к супу.

Не думаем, была ль душа в том теле,
Что стало антрекотом нам к обеду,
Душе не место в сочном тельном,
Есть все подряд – вот наше кредо.

Мы склепы, поедающие души,
Пусть братьев меньших, но взращенных нами,
Живущих с нами в мире, дружбе
И преданных для поеданья…

2004 г.

Мусоргский. Картинки с выставки

Над Москвою-рекой рассвет,
Только он на картинках с выставки,
Их небесно-пьяный Модест
В назиданье потомкам выставил.

Чу! Знаменный напев звучит,
В нотный стан по крюкам записанный.
Рвется он из мрака ночи
Сквозь попсовочное бессмыслие.

Эх, Борисы, Борисовны,
В смуте слезы, страх и отчаянье.
Плевать на чужие мысли,
Вам плевать на чужие печали.

Эх. Борисы, Борисовна,
Годуновы, Ельцины, прочие,
Жизнь всего лишь одна дана,
И другого в ней нет подстрочника…

Рассвет над Москвою-рекой,
Колокольного таинства россыпь,
Возвышенных звуков покой
И искринки на капельках росных.

2004 г.

А рыж Чубайс иль светел…

Да, у меня есть мненье,
Но я с ним не согласен,
Сковавшая все гласность
Сама источник трений.

А в замкнутой системе
С петлею энтропии,
Простою или в мыле,
Уныние по теме.

Топите печи чаще,
Дышите глубже, глубже,
От тел весь жар наружу,
Для топок спилим чащи.

Сожжем всю нефть и уголь,
Что прячет мать Природа,
Чтоб сохранить невзгоды,
Себя загоним в угол.

И обвиним Чубайса,
Ату его, к ответу,
Ведь ясно даже детям,
Кто автор этих фарсов.

Доверия нет рыжим,
Так нас учили предки,
Хотим дожить мы в клетке,
Нам без нее не выжить.

Страшит всех мир фотонный,
В нем мерности, смещаясь,
В пространстве растворяясь,
Мрак рушат монотонный.

А рыж Чубайс иль светел,
Или брюнет он жгучий,
Не хуже и не лучше,
Будь сам за все в ответе.

Удавки энтропии
Не избежать землянам,
Ни рощи, ни поляны
Не охладят стихии.

Лишь в глубине сознанья
Другая есть реальность,
Экстерриториальность
И надкосмичность знанья.

С ней вознесись к истоку
Законов и стихии.
Там нет ни энтропии,
Ни роковых цейтнотов.

2003 г.

Утром похмельным, с болью в затылке…

Ворох проблем пеленою кружится,
Словно снежинки на солнечном всплеске,
Пухлым сугробом на плечи ложится
Ворох проблем нескончаемым стрессом.

Страстью капканною в клеточном царстве
Цель доминантную душат проблемы.
Силой арканною в призрачном фарсе
Путь прикрывают незримые стены.

Цель отодвинута брендами пира,
Звоном бокалов, обильем закуски.
Чтим за столом не Творца, а кумира,
Всех уверяя, что это по-русски.

Любим по-русски, стакан наполняя,
В застолье угрозы не видим ни в ком.
Залпом, как водку, судьбу выпивая,
Явь застилаем несбыточным сном.

А утром похмельным, с болью в затылке,
Не зная, за что так судьба к нам строга,
Господа молим о новой бутылке
И просим прощение нашим врагам.

2003 г.

И эта лошадь пока в тумане

Нынче радость – уходят Змеи,
По восточно-астральным тропам,
Аргументно-весомым топом,
В гороскоп приглашая верить.

В ожиданье, что стук подковы,
Оживит скуку жизни тусклой,
Сжатой до величин корпускул,
И что ржаньем озвучит новость

Лошадь, конь! Не лошак, не мерин,
Даже мул не решат задачи,
Как, вступивши на путь удачи,
Его сделать спокойным, мерным…

Только надо копить терпенье,
В феврале лишь тот конь прискачет,
Он еще даже не маячит,
Лишь рождает в умах сомненья.

Мы ж пока календарь листаем,
Мол чего же там завтра будет,
Чем нас завтрашний день разбудит,
Развлечет нас какою тайной…

Пародистам!