Анте Наудис - Мечты навылет

• Название: Мечты навылет
• Автор: Анте Наудис
• Жанр: Русское современное

Действие романа «Мечты навылет» происходит в 90-е годы. Кира Липецкая мечтает стать писателем, но по требованию своей мачехи поступает в училище, где, обретая будущую профессию повара, попадает в рассадник зла и беспринципности. Там она знакомится с девочкой, родителей которой лишили родительских прав за пьянство, но которая становится ее лучшей подругой. Мастер группы Руцкая Татьяна Ивановна сыграла не последнюю роль в жизни подростков, дав им возможность выбора.

---

Я хотела найти Аню Корытину, но в царящем здесь бедламе это было просто невозможно. Каждый стремился набить свое голодное брюхо до следующего дня, когда вновь будет раздаваться такой бесплатный обед. Тут не гнушались ничем, забирали еду у слабых и новеньких. Как потом я узнала, практически все учащиеся были из неполных и неблагополучных семей, что впрочем, касалось и меня.

После обеда занятий в честь первого сентября не было, поэтому я поспешила побыстрее покинуть стены этого ужасного заведения. Посмотрев расписание на завтра, я вышла на крыльцо, где толпилось много народу. В воздухе стоял невыносимый запах. Ветер дул прямо со стороны мясокомбината, принося оттуда в буквальном смысле смрад и зловоние. Я сбежала по ступенькам, не обращая внимания на колкие слова ребят и быстро пошла на остановку. По пути меня кто-то схватил за руку. Я обернулась и узнала девочку из нашей группы.

– Стой, куда ты так бежишь? – спросила она.

– Да тут как-то нехорошо воняет и придурки кругом, – смущенно ответила я.

– Тебя как зовут? Меня так Светка.

– А я Кира.

– Завтра давай со мной садись. Будем держаться друг друга.

– Хорошо. А ты где живешь? В какой части города?

– Ой, я вообще не в городе живу. Мне сейчас на вокзал надо пилить, а потом в деревню еще сорок минут на электричке или на автобусе.

– А что в общаге не живешь?

– Не хочу, там плохо.

– А в деревне с кем живешь? С родителями?

– Нет, их лишили родительских прав за пьянство. Мать лечится в ЛТП, отец не знаю где. С бабкой я сейчас живу. Тоже не сахар, но она добрая, ничего не требует. Все лучше, чем в общаге терпеть издевательства. А ты с кем живешь?

– С родителями и братом. Но брата уже забрали служить.

– Ты из благополучной семьи что ли? Тогда зачем в эту хабзайку пришла учиться??

Я промолчала. Потом мы попрощались и каждая села на свой автобус. На душе у меня стало намного легче. Кажется, у меня появилась подружка. Правда, вид у нее был какой-то странный: одежда ветхая и застиранная, но тут многие выглядели также.

Дома меня ждали с расспросами, но испытывая жуткую обиду, я отвечала отцу и Алевтине односложно, а потом сказала, что мне надо учить уроки. Я вдруг так заскучала по своей школе и классу, так мне вдруг захотелось туда сходить, но там меня никто не ждал. Теперь я стала ученицей ПТУ.

Весь сентябрь я училась в поварском училище выживать. Хабзайка, а именно так все учащиеся называли это ПТУ, была территорией зла и бесчинств. Сразу со второго сентября у нас начались очень загруженные дни. Занятия длились с восьми до трех часов дня. Пока шла только изнурительная теория. Однако не это делало мое существование невыносимым. Практически сразу же я столкнулась с «бабавщиной», которая заключалась в том, что более уверенные в себе девочки из моей группы, а также девочки из старших групп стали устанавливать свои порядки. В ход шли оскорбления, унижения и побои. Странно, но девочкам нужно было самоутверждаться именно таким способом. Первый раз меня поймали в туалете. Я вошла туда на перемене между парами и попала в задымленную комнату с ржавыми унитазами, стоявшими в один сплошной ряд без перегородок. У окна стояло пять размалеванных девиц, каждая из них смолила сигарету.

– О, глядите, какая пацанка вошла, – сказала самая ярко накрашенная.

Девицы перестали вести свои разговоры и уставились на меня, а затем стали критиковать самыми последними словами мой внешний вид. Я попятилась назад, но две из них проворно подскочили ко мне, схватили за грудки и с силой впечатали в холодный кафельный угол.

– Куда намылилась? Сейчас мы тебе объясним, как себя вести со старшими, – зашипели они.

Меня стали таскать за волосы и хватать за воротник спортивной куртки. Я стала отчаянно сопротивляться и, выбрав момент, сильно пнула ногой в живот одну из своих мучительниц. Она не устояла и упала прямо к ногам своих подружек, которые никак не могли накуриться. Всё произошедшее привело их к растерянности, а я, освободившаяся от цепких рук, вылетела из туалета и побежала прочь. Меня обуял дикий ужас, что сейчас меня догонят и убьют прямо на месте.

Я влетела в свой класс, плюхнулась рядом со Светкой, и перевела дух. Прозвенел звонок, но преподавательница пока не пришла в класс, поэтому Светка поинтересовалась, откуда я прибежала такая вся растрепанная и красная. Я сбивчиво рассказала ей о случившемся. Светка покачала головой, предложила ходить в туалет только вместе и предупредила о том, что меня обязательно заловят и отомстят. В душе поселился страх. Поначалу я думала, что мне надо опасаться мальчиков, но оказалось, что девочки не менее опасны.

Расплаты не пришлось долго ждать. В обеденный перерыв мы со Светкой поспешили в столовую Мясокомбината, но не дошли, потому как нас перехватила стая тех самых девиц, с которыми у меня два часа назад была стычка в туалете. Они взяли нас в кольцо, вытеснили в тополиную аллею и пинками свалили в пыльную осеннюю листву. В результате этой драки мне разбили губу, а Светке поставили фонарь под глаз. Напоследок, девицы пообещали бить нас смертным боем, если мы попадемся им на пути, а если мы надумаем кому пожаловаться, то нас попросту изнасилуют их дружки.

Пока все обедали, мы, тихо плача от обиды, боли и унижений, отмывались в туалете училища. Всё это удручало и даже пугало. Учебный год только начался, а у нас уже объявились беспощадные враги. Дома пришлось рассказать отцу о происшествии, он возмутился, пообещал, что обязательно сходит в училище, но я стала умолять его не делать этого. В голове засели слова об изнасиловании. Тогда отец сказал мне не давать себя в обиду. Я пообещала.

С той поры мы стали ходить со Светкой всегда вместе, при этом избегая глухих закоулков и прочих мест, где нас могли бы заловить и начать издеваться. Всё это мешало учебе, отнимало силы и держало в страхе. Девочки из группы тоже пытались нападать на нас, но пока они получали отпор. Все это очень сближало нас со Светкой, делало более сильными и даже зарождало взаимную симпатию.

Сентябрь подходил к концу. Учиться мне нравилось, поэтому у меня стали намечаться успехи, несмотря на ужасающую атмосферу, царящую в училище. Однако, чем больше я узнавала свою будущую профессию, тем тяжелее у меня становилось на душе, а когда начались познавательные экскурсии по цехам мясокомбината, объявились новые ужасы и страхи.

Глава 3

Поварское училище находилось рядом с мясокомбинатом и было под его началом. Практически каждое утро я невольно становилась свидетельницей того, что к нему подъезжали грузовики, фуры, газели и прочий автотранспорт с живым сырьем. За тентами автотранспорта протяжно мычали коровы и быки, противно визжали свиньи, встревоженно кудахтали куры и прочие птицы. А однажды я увидела, как газель без тента привезла к мясокомбинату немых кроликов в клетках. Мое настроение резко ухудшилось. На уроках я что-то машинально писала в тетрадях, а потом рассказала Светке об увиденном. Она пожала плечами и сказала:

– Ну да, жалко всю эту живность, но кушать-то хочется.

А дальше меня ждало новое испытание. Татьяна Ивановна, наша мастерица, сказала, что теперь мы будем знакомиться с работой мясокомбината. Первым делом нас повели в… убойный цех. Там, на движущемся огороженном конвейере, стояли обреченные коровы, которые медленно приближались к мужику с электрической дубинкой. Один профессиональный удар и оглушенные туши оттаскивали, куда-то транспортировали.

Мы не ожидали увидеть такое! Зачем нам решили явить это жестокое убийство беспомощных животных? Чуть позже нам показали, как убивают других животных – глушат током свиней и режут баранов. Я помню, что все девочки, в том числе и я, заливались слезами и тряслись от ужаса, но потом ни одна из нас не отвернулась от вкусной котлеты в столовой, не решила сменить свою специальность, не отказалась посещать такие «дивные» экскурсии. Почему-то все увиденное делало нас какими-то смиренными и тупыми, согласными со всем и на всё. В убойном цеху стоял непередаваемый запах страха, смешанный с запахом навоза и крови. А еще сильно пахло человеческим потом. А звуки! Это мычание, визг и шорох тел, сопротивляющихся до последнего. В первый раз Татьяна Ивановна, видя наше состояние, сказала, что повар и формовщик колбасных изделий должен знать все этапы производства, среди которых убой скота занимает не последнее место.

Еще нас водили в цех первичной обработки, где работали со шкурами и в колбасный цех, где в полиэтилен или кишки загоняли фарш. Нам пообещали, что когда придет время, то познакомят более детально с производством колбасы, да и практика будет именно в этом цеху. Были мы и в цеху по обработке шкур. Этот мясокомбинат был настоящей живодерней, в которой всё было поставлено на поток, где каждая кость шла в дело, точнее в муку. Однако, как оказалось, не всегда работники справлялись со своими обязанностями по своевременной переработке мяса, внутренностей и прочей плоти. Все это успешно затухало и уже без угрызений совести опускалось в чаны с кислотой, чтобы убрать жуткий смрад тлена. Но вонь все равно стояла в воздухе. Воняло и кислотой, и падалью, и экскрементами животных. Странно, но роза ветров была здесь такова, что чаще всего мясокомбинат нес свои запахи на жилые кварталы. Мои первые впечатления от работы комбината были шокирующими и разрушающими мое еще детское сознание, потом впечатления стали обновляться с завидной частотой, наслаиваясь друг на друга, и все они были очень негативными. Позже я заметила, что посещение убойного цеха, просмотр массового убийства, запах и вид крови делали девочек непомерно агрессивными и злобными. У нас часто случались драки в группе и с каждым разом они становились все беспощаднее и кровавее.