Гай Гэвриел Кей - Дорога в Сарантий

• Название: Дорога в Сарантий
• Автор: Гай Гэвриел Кей
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06970-4

Шутка демонов полумира или воля светоносного Джада заставили мозаичника из Батиары Кая Криспина назваться именем своего учителя и друга и отправиться вместо него в далекую столицу Империи, чтобы принять участие в отделке купола нового Святилища, кто теперь знает? Ясно одно, ехать ему не хотелось, но события словно сковали его по рукам и ногам и повели по дороге, проложенной через смертельные опасности, таинственные видения, страх и боль. Во имя чего? Что ему предстояло совершить? Какой след оставить после себя на земле и в людской памяти?

---

Император казался невозмутимым.

— Солдатам заплатят. Святилище должно стать частью нашего наследия. Частью того, что сохранит наши имена в веках.

— Слишком высокие устремления, чтобы взвалить это бремя на плечи непроверенного пришельца с запада с дурными манерами, — произнесла Стилиана Далейна, голос ее звучал резко.

Император взглянул на нее с непроницаемым выражением лица. «У нее есть мужество, — вынужден был признать Криспин, — если она бросает вызов, когда он в таком настроении».

— Это было бы правдой, если бы это бремя лежало на его плечах. Святилище уже построено тем не менее. Наш великолепный Артибас, который спроектировал и построил его для нас, несет это бремя, словно некий полубог из тракезийского пантеона. Родианин, если у него есть для этого способности, попробует украсить для нас святилище в той манере, которая будет приятна Джаду и нам.

— Тогда остается надеяться, трижды возвышенный, что он сумеет найти в себе более приятные для всех манеры, — ответила светловолосая женщина.

Валерий неожиданно улыбнулся.

— Умно сказано, — заметил он. Император, как начинал понимать Криспин, был человеком, который очень ценит ум. — Кай Криспин, боюсь, ты вызвал неудовольствие одной из жемчужин нашего двора. Ты должен постараться, пока будешь работать у нас, возместить ей ущерб.

Собственно говоря, ему вовсе не хотелось возмещать ей ущерб. Она по каким-то своим соображениям поддержала некомпетентного художника и теперь пыталась свалить последствия на Криспина.

— Я уже сожалею об этом, — пробормотал он. — У меня нет сомнений, что госпожа Стилиана — жемчужина среди женщин. В самом деле, та жемчужина у нее на шее, более крупная, чем любое украшение из тех, которые я вижу здесь на женщинах, отражает этот факт и служит ему свидетельством.

На этот раз Кай понимал, что делает.

Это было опасно, опрометчиво, но ему было все равно. Ему не нравилась эта высокомерная женщина с безупречно правильными чертами лица, с золотистыми волосами, с холодными глазами и жалящим языком.

Он услышал, как все ахнули, и безошибочно увидел гнев, внезапно вспыхнувший в глазах этой женщины. Но Криспин ждал реакции другой женщины и, повернувшись к ней, нашел то, что искал: короткую вспышку удивления и насмешливое понимание в темных глазах императрицы Сарантия.

В неловком молчании, наступившем после того, как он открыто заявил о том, что госпожа Стилиана предпочла бы не афишировать, императрица с обманчивой мягкостью сказала:

— Наше общество украшают многие. Сейчас мне пришло в голову, что еще один из таких людей обещал нам рассудить пари, предложенное во время пиршества. Скортий, перед тем как уснуть сегодня, чтобы мой сон был спокойным, я должна знать ответ на вопрос императора. Никто не изъявил желания получить предложенную драгоценность. Ты нам скажешь, возничий?

На этот раз Криспин все же оглянулся и посмотрел, когда блистающая толпа придворных справа от него раздалась в стороны, сверкая шелками, и невысокий, поджарый мужчина подошел, аккуратно и уверенно шагая, и встал рядом с канделябром. Криспин слегка посторонился, чтобы Скортий из команды Синих остался один перед тронами. Он невольно смотрел на этого человека во все глаза.

У сорийского возницы, который в тот день на арене ипподрома творил чудеса, были глубоко посаженные глаза на смуглом лице, слегка подчеркнутые — а в одном-двух местах и не слегка — шрамами. Его непринужденные манеры свидетельствовали о том, что он был своим во дворце. На нем была полотняная туника до колен натурального, почти белого цвета, и по ней спускались с плеч темно-синие полосы, окаймленные золотом. Мягкая синяя шапочка покрывала его черные волосы. Пояс из простого золота был очень дорогим. На шее висела одна цепочка, на которой на уровне груди находился золотой конь с драгоценными камнями вместо глаз.

— Мы все стараемся во всем, что делаем, угодить императрице, — серьезно произнес возничий. Он намеренно сделал паузу, потом его белые зубы блеснули. — А потом императору, разумеется.

Валерий рассмеялся.

— Вложи в ножны свое смертельное обаяние, Скортий. Или прибереги его для той, которую ты сейчас соблазняешь.

Послышался женский смех. Некоторые мужчины, как заметил Криспин, не смеялись. Аликсана прошептала, и ее темные глаза вспыхнули:

— Но мне нравится, когда он достает его из ножен, мой повелитель.

Криспин не смог удержаться от внезапного смеха, это замечание застало его врасплох. Это не имело значения. Валерий и придворные вокруг него хохотали, а возничий низко поклонился императрице и невозмутимо улыбнулся. При этом дворе, наконец-то понял Криспин, многое определяли женщины.

И разумеется, женщина, сидящая на троне. К императору явно вернулось непритворно хорошее настроение. Глядя на два трона, Криспин внезапно подумал об Иландре, со странной внутренней болью, словно удар клинка, которая все еще в таких случаях поражала его. Если бы его жена сделала подобное открыто провокационное замечание, он тоже счел бы его смешным, настолько он был в ней уверен. И Валерий был так же уверен в императрице. Криспин не в первый раз задал себе вопрос, каково это — быть женатым на женщине, которой нельзя доверять. Он бросил взгляд на стратига, Леонта. Высокий мужчина не смеялся. И его аристократка-жена тоже. Но для этого могло быть много причин.

— Драгоценный камень все еще предлагается в награду, пока Скортий не раскрыл свой секрет, — заметил император. — Жаль, что наш родианин не видел этого события, кажется, у него есть для нас много ответов.

— Сегодняшние гонки, мой повелитель? Я их видел.

Великолепное зрелище. — Криспину пришло в голову, немного поздновато, что он, возможно, совершает еще одну ошибку.

Валерий состроил кислую мину.

— А! Ты болельщик? Конечно, мы окружены ими. Криспин покачал головой.

— Едва ли болельщик, мой повелитель. Сегодня я впервые побывал на ипподроме. Мой сопровождающий, Карулл из Четвертого саврадийского легиона, который прибыл сюда, чтобы встретиться с верховным стратигом, стал мне хорошим гидом. — Каруллу не может повредить, если он упомянет здесь его имя, решил Криспин.

— А, ну тогда, как новичок, ты все равно не сможешь решить эту задачу. Давай, Скортий. Мы ждем, когда ты нас просветишь.

— О, нет. Нет, давайте спросим у него, мой повелитель, — возразила Стилиана Далейна. В ее холодной красоте и правда было что-то злое. — Как говорит наш трижды возвышенный император, этот художник знает так много. Почему гонки колесниц должны оказаться за пределами его понимания?

— Столько всего лежит за пределами моих возможностей, госпожа, — ответил Криспин так мягко, как только мог. — Но я попытаюсь… удовлетворить вас. — Он коротко улыбнулся в ответ. Он расплачивался за то, что нечаянно сделал с ее художником, и за преднамеренное упоминание о ее жемчужине. Ему оставалось лишь надеяться, что эта плата ограничится обменом колкостями.

Аликсана со своего трона сказала:

— Вот вопрос, который мы обсуждали за ужином, родианин: как Скортий сообразил отдать первую дорожку в первом заезде после перерыва? Он позволил колеснице Зеленых оказаться на внутреннем круге нарочно и привел несчастного Кресенза прямо к катастрофе.

— Я это помню, моя госпожа. Это также привело к финансовой катастрофе трибуна Четвертого легиона.

Слабая острота. Императрица не улыбнулась.

— Как это грустно для него. Но никто из нас не смог предложить объяснения, совпавшего с тем ответом, который наш великолепный возничий держит в тайне. Он обещал сообщить его нам. Хочешь рискнуть и высказать предположение, перед тем как он даст свой ответ?

— Нет позора в неведении, — прибавил Валерий. — Особенно если это твой первый поход на ипподром.

Ему и в голову не пришло не отвечать. Вероятно, должно было прийти. Вероятно, более осторожный человек, учтя все нюансы, уклонился бы от ответа. Таким человеком почти наверняка был бы Мартиниан.

— У меня есть одна мысль, мой господин, моя госпожа. Возможно, я ошибаюсь, конечно. Вероятно, я ошибаюсь.

Стоящий рядом Скортий взглянул на него. Он слегка приподнял брови, но его карие внимательные глаза смотрели учтиво и заинтересованно.

Криспин в свою очередь посмотрел на него и улыбнулся.

— Одно дело сидеть над беговой дорожкой и размышлять, как это сделано, и совсем другое — делать это на песке, на всем скаку. Прав я или нет, позволь мне приветствовать тебя. Я не ожидал, что так разволнуюсь сегодня, но это произошло.

— Ты делаешь мне слишком много чести, — пробормотал Скортий.

— Так что скажешь? — спросил Император. — Твоя мысль, родианин? В награду тебя ждет афганский рубин!

Криспин взглянул на него и сглотнул. Он не знал, конечно, каков приз. Это был не обычный приз; это было целое состояние, с самого дальнего востока. Он снова повернулся к Скортию, прочищая горло.