В. Тао - Роуд-муви

• Название: Роуд-муви
• Автор: В. Тао
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Религия

«Роуд-муви». Дружелюбная книга, полная юмора и самоиронии. Дефиниции беспомощны в такой ситуации: лузеры и патимейкеры, вэйперы и Optimus Gang – герои множатся, не ограничиваясь мирозданием, словно божества – прекрасные и почти невинные. Оставаясь собой, автор легко обходится с элементами биографии, посмеиваясь над правилами и искусственным интеллектом – здесь и сейчас. «Прошлого нет, а будущее это сбывшаяся куча барахла. И всё».

---

грежу в пластике остановки – Шива с порванной серьгой: время все прибывает и прибывает – Бог растет

блаженный город, Грааль

мирные бродяги в вечернем прибое —

Мила и Джей, Старый Даб с тюфяком под мышкой —

речным теплом метет по нашим лицам —

в уличном джазе, сутолоке – Лина шлет

прощальный поцелуй словно пытаясь

нас всех спасти

Джули Круз

Джули Круз в хрупкой поэзии кожи

пара горизонтов в этой перспективе —

время подходит к началу, пламя тающее счастьем —

безбожно спать в эту ночь! ночь прячется в поцелуях

черной японской ширмой

Магическое лето в распахнутых окнах:

кошка солнца спрыгнула на подоконник —

твоя алхимия перезагружает меня, меняя фокус

на золотые наперстки

в болотах торрентов распускаются

грезы, косметика апокалипсиса:

– Спорим на поцелуй!

Солнце слепо и не может уснуть…

наш день рождается ночью, вызревает в ней —

где-то в зените прячется эта тьма обратной стороной

улыбки

выплываем в чувства бульваров

Демоны Эбола

Лине

…поюзанные страницы лета перелистываю пальцами августа

в сети забегаловок спускаем последнее время – улицы окружает вечер, чудом сохраняя безмолвие – рекламы извиваются предчувствуя божественную ломку…

черный кофе увлекает восток наших чувств —

ночь длинных ножей, кротких бомжей – только в меня не влюбляйся эльфийская роза,

ностальгия завернутая в греческий шелест листвы

…струится тепло,

пляжи ласковые как волна: придавали им память,

травили воздушными поцелуями

…колымаги жарятся на пыльных обочинах, разлитая по вывескам Кока-Кола —

стопим тачки до Вифлеема, падают звезды

за горизонт – одна за другой

Радиостанции распятые в музыке, нас накаркали новости с последних небес! лето теряет девственность за гаражами – выбрасываем его на помойку каждый день – а его не становится меньше!

плазменная ночь нагревает голову,

расцветают созвездия, вытесняя будущее —

«не все потеряно» безмолвствует ветер

хризантемы покачиваются на грани ума

Скриншоты

Все в золоте на этом долбаном хайвэе:

пляжи, бассейны по горло в крови

ветерок трепещет во влажности волн,

словно посланный на х** царевич

из рая… твой мобильный молчал,

нарушая сон – по шею в его юном песке…

Смотрим сквозь пальцы на ваши коаны.

Сквозь пыльные очки различаем мутные

очертания скрижалей направленных прямо

на нас.

сияет память как синагога

Герла секонд-хенд

герла секонд-хенд, бродяге на пару затяжек —

заходишь на портал с последней дхармой, в храм под ламинированным

небом – солнце катает свои атомы впустую, болтает флаерами на всех языках…

чикса в короткой маечке – если мне не поможет отмазка,

мне не поможет ничто

…в пустой операционной системе.

На игле откровений: ангелы подвергнуты

психоанализу, лоботомии… девочка входящая в

боль – ангел бессмертия в платьице белом: ропот деревьев, беззвездность…

лажал в забегаловке, показывал fuck за пару глотков

Пивная банка закатившаяся под скамейку, солнце купается в амфетаминах m&m —

а нам расхлебывать…

Псы одиночества

Псы одиночества сосущие бессмертие

Магия полета в золотых бомбардировщиках

…или прямо здесь, детка. Мы влипли. Обрастаем

будущим, беззвездной ломкой

Зыбкий день грезит городом – тону

в компьютерных водорослях, рекламной нирване:

«Габбех» говорят твои глаза

Дом. Поле. Дорога.

Паззлы воздуха раздуваются капюшоном

кобры. Герои скорее забыты, чем мертвы – обе мечты

хотят воплотиться – зной обламывает чувства,

побережье… гаснут дни на пластиковых

картах: сумерки супермаркетов,

богов

что-то бесформенное как «аллилуйя!»

Год Дракулы

Масличный сад, бездорожье

пакует синеву в целлофан. Порог

выстилает степь: пыль, топот, в окнах шепот

(отец бессильно опускает голову)

Затягивает окрестности кислая

гарь. Магия ветра, золотая пыль в городе —

словно заплыли медузы

в полынь

Вакуум зеркала. Мел. Жара.

Штиль пересчитывает песчинки: утром

встану рано. Выйду в мяту – территория памяти

намывает сны: будущее совершенно голое

Она похожа на грозу.

На трепет вспугнутых птиц,

остывшие объятия статуй…

Стоят электрички, время.

Зеркала дают сбой

В горбатой кофейне, на краю города.

Шорох с улицы… Пространство прикормленное

ущербностью зноя, бархат вентилятора под потолком

золотая пыль в зрачках

Демоны бессмертия

демоны бессмертия в тропиках парков – мы тянемся

к безумию

и тишине горячих скал. укоренились ветром

в бесплодной земле.

сгоревшая полынь на месте богов. скользкие змеи

научили нас насилию

и воле, древесному безмолвию и вкусу цветов.

смуглые губы и глаза. языки пламени улыбающиеся

в волках.

мы воплотились – безмятежные и нежные убийцы,

творения технологий.

вкус плоти на губах. стекающее семя с тел сияния —

звезды питаются

нашим равнодушием, оплодотворяя материки.

парии и мошенники. воины и маги.

нищие, у которых нет дверей.

тотализатор любви на трассах бессмертия

Мадригалы сновидений…

мадригалы сновидений и дорожных развязок

ностальгия сиянием в нескольких комнатах —

купались в сальсе в Провансе!

в счастье по плечи на волоске от бессмертия!

ода смартфону в количественном бесчувствии лайков:

за оградой – парки,

беременные синевой. Уходим в минус. В ничто

с заждавшимися тенями —

тишина такова, что космические корабли

сходят с орбиты

джунгли галлюцинирующие стрекозами, атомная

пыль мыслей… ты похожа на Среднюю Азию:

голова в Средиземном море, сердце – в Мертвом…

улыбнуться тебе, осень в Иерусалиме, пересчитывать

смерть по солдатам, позабытым пальцам…

лишь забвение держит нас в памяти

дуновение легкое как дитя

Ловить кайф

Летом развлечений мало.

Вместо жары заливаю алкоголь в топливные баки июня.

Жар травы печальный и расчесанный. Мы грелись здесь еще весной, а теперь берег зарос камуфляжем пляжа, погребая все под обнаженной волной.

Дни вились сорняками, словно возвращались из командировки.

Лежал на сухой траве. На вершине холма застегнутого безмолвием, вибрацией синевы: мироздание плавится в жаре, никуда не исчезая.

Сердце взятое в аренду, на выходные: обогащаешь пустоту саранчой, только солнце из сияния достать не можешь…

забей.

Весь день забавы-волкодавы.

Рок-н-ролльный выстрел из револьвера в коридоре: рассыплемся в любовников, детка. Как колода карт в уме стриптизерши.

– …главное, из города убраться – а там посмотрим…

Сваливаем из объятий. Сливаемся. В юную мягкость полей. В дрессированные сэмплы танцполов.

Еще берег был юн и бриз носился полуголой душой…

Прячу дни как джокера в рукаве…

я проведу тебя руслами улиц – опустошения и благодати – черная тушь в небе, после выхода шахидок в открытый космос

Любовь

Ее мобильный заменяет ей сердце.

Счастливый номер у этой малышки, почти золотой.

А мне золотые зубы теперь заменяют счастье.

Ангел

сияние опирающееся на пляжи…

ветер треплет футболку, гниет прибрежной

волной… Гевара пьет кофе со льдом: не расстанемся

с юностью, убитые расстояниями наших сердец

вероятность созвездий зашкаливает за разумные

пределы. Где мы были, когда ты просила пить?

в сердцах рвалась нить

пыталась погаснуть звезда, засмотревшись

на мониторы, возвращала назад подсознание —

монотонный дребезг времени

в районе доков

Вертелись мельницы руками, грелся ветер в огне —

сжимал в объятиях. Мы плыли в околдованной пыли…

плыли головы в российском небе,

отдавая бронзовой болью

литургия плавится в воздухе, свечи на алтаре…

болезнь запоминала нас – заносила вести домой,

стучала засовом: погрузив ноги в пляжи —

солнце в безмолвие зарыв

Pole dance

Ночь-проститутка… комары

звенели божественными мошенниками:

любовная лихорадка как влажные простыни,

захватившие в плен на рассвете —

обтачиваются когти в сердцах, в социальных

сетях

Кадиллаки гор обломанными развалинами:

съёмочная площадка в сериале. Снимаю старлетку

в лажовых колготках, на вечеринке вымогаю шпильки