Татьяна Хмельницкая - Мотсеррат. Катарсис жертвы

• Название: Мотсеррат. Катарсис жертвы
• Автор: Татьяна Хмельницкая
• Жанр: Эротика

Чтобы справиться с недавно пережитым стрессом, Монтсеррат Эдельшталь по совету психолога отправляется на курорт в Индийском океане. Прекрасная атмосфера, пропитанная романтикой, а рядом притягательный незнакомец. К чему приведёт яркий курортный роман? И всё ли так просто, если водоворот событий напрямую или косвенно касается самой хозяйки детективного агентства. Современный эротический детективно-приключенческий роман, психологический триллер. 18+

---

Нет-нет, девочка не виновата, грешны «Николя» и я, что всё ещё не могу отпустить воспоминания и обиды.

– Роберт? Ты назвала меня Робертом? Где ты? Что с тобой?

– Всё нормально, прости, Робик, просто… Неважно.

– Важно. Говори.

– Меня растрогала до глубины души одна девочка. Представляешь, подарила мне бумажного голубя. Маленькая такая, в детский сад ходит…

– Точно всё нормально?

В голосе Роберта столько участия, теплоты. Слушаешь его и понимаешь, что в его силах развести тучи руками. И, глубоко вдохнув, выдавила:

– Абсолютно.

– Хорошо. Я получил по электронной почте список соискателей. Мой друг займётся проверкой. По необычному совпадению Эдвард Шульц из списка был знаком с Анной Вольф.

Конечно. Девочка-самоубийца. Я знала её, виделись на вечеринках раз или два – не помню. Её отец водил дружбу с моим. От папы и узнала о новом заказчике, вернее, желании заключить контракт на проведение детективного расследования. Вольфы не верили, что их жизнелюбивый ребёнок мог такое с собой сотворить.

Руки продолжали дрожать, а в глазах появились слёзы. Правильно называл меня Николя: я – идиотка. Ничего, ничего… Прорвёмся! Скоро я отсюда уеду. Говорят, что любые раны лечатся переменой места жительства. Вот и полечу уже сегодня ночью.

На крупном атолле*2 в Индийском океане, находящемся к югу от экватора, недавно появился супермодный отель, который отличался роскошью и изысканностью. Риф состоит из семи отдельных островов, расположившихся полукругом у живописной лагуны. А достопримечательностью одного из коралловых образований считалось пресное озеро.

– Прекрасно, – отозвалась я. – В первую очередь проверь первых трёх. Менеджер из агентства сказала, что они подходят под категории и условия нанимателей. Все трое знают своё дело, и у них прекрасный послужной список.

– Ревизовать по обычной схеме?

– Нет. Заказчик, которому должны подыскать персонал, весьма притязателен. Проконтролируй особенно тщательно. Об издержках не волнуйся, договаривайся на повышенную сумму. И… Держи меня в курсе дела Анны Вольф, пожалуйста. Важный клиент, друг моего отца. Докладывай любые мелочи.

– Хорошо. Принято.

– Знаешь, раз уж он мелькал в её дневнике, то мог вращаться в нашем кругу. Может, удастся получить информацию о Шульце ещё и от друзей Анны. Если потребуется переговорить с кем-то высокопоставленным, звони мне, я договорюсь о встрече.

– По рукам. Приятного тебе полёта, шефиня, – усмехнулся Роб.

– А тебе гладкого расследования, Робик. Надолго не прощаюсь.

Я нажала отбой и сунула руку в карман вместе с мобильником. Пальцы коснулись свёрнутого листа бумаги, но на этот раз я не испытала неприятных эмоций. Работа умеет лечить, встряхивает и перетряхивает, точно старые платья в гардеробе, прежние переживания, избавляя от затхлости.

Заспешила домой, в свою уютную квартиру с камином, мечтая о бокальчике вина. Выпью, отдохну немного, а потом отправлюсь в отпуск.

***

В аэропорт я прибыла, но выпитого вина хватило лишь на поездку до него. От страха спиртное из меня быстро выветрилось, и требовалась новая порция, чтобы заставить себя сесть в самолёт – боялась высоты с самого детства.

На отдыхе настаивал мой психолог, работавший со мной после того, как оказалась заложницей в банке. Он сказал, что хорошо бы не забивать свою жизнь работой и не уходить от проблем, погружаясь в другие, а наоборот – развернуться к миру, почувствовать вкус существования в нём. На мои протесты, что мне на данный момент трудно оказаться где-то на чужой территории среди незнакомых людей, психолог отреагировал своеобразно:

– Вы навсегда останетесь жертвой, Монтсеррат, таков ваш удел. Вы – жертва, ведь продолжаете жить внутри сформировавшегося под гнётом страха вакууме, иллюзии. Я предлагаю вам всего лишь окунуться в другую историю, прочувствовать на себе перемены. Начать можно и с климатических изменений: из холода в жару.

Я невольно улыбнулась, проходя к стойке регистрации и становясь в очередь.

В тот день, когда психолог, Владимир Филиппов, вот так заявил, я вышла из себя. Холодно бросала седоволосому щуплому мужчине нелепые обвинения. Говорила о гордости, о чувстве собственного достоинства, которое, безусловно, испытываю, и при этом натыкалась на спокойный, внимательный взгляд зелёных глаз на бледном лице. Тонкие губы не проронили ни единого слова, пока я распиналась о мериле жизни вообще и всего сущего внутри меня в частности. Когда я выдохлась, мужчина сказал:

– Вам нужен отдых, прежде всего, от самой себя и того груза беспочвенных жертвоприношений, что вы уже сделали в своей жизни, начиная с Николя и заканчивая специальной операцией служб в банке.

– Почему вы так разговариваете со мной? Позволяете себе подобные вольности?

– Потому что я психолог, а вы – мой клиент. Мне важно, чтобы вы всё осознали сами, приняли мир таким, каков он есть, называли чёрное – чёрным, а белое – белым. Чтобы научились отличать тон жизни от тональности жертвенности.

– И отдых что-то решит? – хрипло спросила я.

Филиппов поднялся из кресла, налил в чистый стакан воды из безупречного прозрачного графина, подошёл ко мне, протянул ёмкость, и, когда я приняла её, уселся рядом.

– Ваша проблема не в том, что произошло с вами два месяца назад в банке. Это всего лишь страшная случайность, усугубившая ваше общее восприятие. Трагедии могло и не произойти, но ваша личность продолжала бы трансформироваться, появились бы фобии, и этот процесс был бы необратим.

– Я боюсь, – призналась я, вертя стакан в руках.

– Чего?

– Мне страшно оказаться в незнакомом месте из-за… Потому что… Они почти все погибли, те… Преступники. Остались двое. Они… Я в тот день пошла в банк, потом… Всё случилось. Папа говорил мне сделать вылазку в банк через два дня, но я решила иначе и оказалась… в трудной ситуации.

– Почему вы не называете вещи своими именами? То, через что вам пришлось пройти, вовсе не «трудная ситуация». Вы подменили понятие. Вы всё ещё не можете признать себя заложницей?

– Не уверена. Просто беспокоюсь, что здесь я, в родном городе, на родной земле, а там… Вдруг всё повторится?

Выражение глаз психолога не изменилось, он по-прежнему смотрел на меня внимательно и спокойно. Это радовало, вселяло в душу уверенность.

Врач облизнул губы и произнёс:

– А что если вам поехать отдыхать на остров? Материк опасен, а там – только отдыхающие. Лучше поехать туда, где вы окажетесь в кругу людей из вашего общества.

– Возможно.

– Нет-нет, – улыбнулся мужчина, – никаких «возможно». Это не предложение – предписание врача. И ещё… Что если вам сменить амплуа и стать не Монтсеррат Эдельшталь – девушкой в строгом костюме и с гладкой причёской, а Монтси, просто Монтси. Так вас называют друзья? Так ведь?

– Совершенно верно, – кивнула я и отпила из стакана, ведь голос продолжал хрипеть. – Я сменю имидж и попробую жить неделю в шкуре Монтси, хотя именно Монтси стала жертвой Николя и…

– Ваш паспорт, пожалуйста, – вторглась в мои воспоминания красивая девушка с деланной улыбкой.

Я огляделась. Народу вокруг много, все спешат на рейсы.

Поправив распущенные по плечам волосы, я невольно передёрнула плечами – давно не носила такую причёску. Да-а-а, скоро будет пять лет, как перестала это делать.

Разрыв с Николя заставил меня окунуться в работу, в создание двух собственных фирм. Папа помог, как и обещал – начальным капиталом, но это было его единственное вложение в мой бизнес. Я всё выстроила с нуля, вынудила вертеться, работать, приносить доход. Самое сложное – это создать детективное агентство, но на моё счастье появился Роб. Я долго искала кого-то похожего на него и дорожила господином Кастильо.

Николя нравились девушки с элегантными причёсками, ухоженные и утончённые. А я любила Николя, причём до такой степени, что попыталась походить на тот образ, что он боготворил. Николя было по душе называть меня полным именем Монтсеррат Романо, и я тянулась за фамилией, за именем, наполняя и отождествляя их с образом моей любви, иконой – Николя. Понимаю, это глупо, но и после расставания я продолжала быть той самой Монтсеррат Романо, на которую он обратил внимание.

Впрочем, изменения всё-таки произошли – сменила фамилию на девичью фамилию мамы. Мне показалось таковое правильным, ведь собиралась добиться всего сама, не опираясь на известного в мире бизнеса отца.

До сих пор воспоминание о реакции папы на перемены в моих документах вызывало приступ неподконтрольного страха. Ничего сказано отцом не было, зато взгляд оказался весьма красноречивым.

Ох, если бы не мама, страшно подумать, что последовало бы дальше. Ух!

Но буйный нрав господина Романо всегда растворялся под воздействием чар тихого, спокойного голоса жены. Если не вдаваться в подробности, то через три месяца отец смирился с тем, что я стала Эдельшталь, и даже начал со мной изредка разговаривать.