Дин Кунц - Незнакомцы

• Название: Незнакомцы
• Автор: Дин Кунц
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13477-8

В жизнь совершенно разных людей, живущих в различных уголках США, одновременно ворвался страх: обломки схожих жутких кошмаров стали безжалостно терзать их мозг своими острыми гранями. Не сразу приходит осознание того, что нити, связывающие воедино весь этот ужас, ведут в далекую лунную ночь, в горы Невады...

---

— Этого не будет, — сказала она, беря его за руку. — Конечно, старческий маразм может поразить людей и помоложе, но я уверена, что это у тебя не болезнь Альцгеймера. Судя по тому, что я читала, и по тому, как это было с моим отцом, слабоумие так не проявляется. Все это больше похоже на фобию. Некоторые люди испытывают необъяснимый страх перед высотой, не переносят самолетов. А у тебя развился страх перед темнотой, но в этом нет ничего страшного, это пройдет.

— Но ведь эти фобии не охватывают человека ни с того ни с сего? — возразил Эрни.

Она сжала его руку:

— Ты помнишь Хелен Дорфман? Ту, у которой мы снимали квартиру почти двадцать четыре года тому назад, когда ты служил в Кемп-Пендлтоне?

— Да, конечно! Дом стоял на Вайн-стрит, мы жили в шестой квартире, а она сама в первой, на первом этаже. У нее, помнится, была кошка — она еще приносила нам под дверь разные подарки.

— Дохлых мышей.

— Да, и клала их рядом с газетой и пакетом молока.

Эрни рассмеялся:

— Похоже, я знаю, к чему ты клонишь! Хелен боялась выходить из дома, даже на свой собственный газон.

— У бедняжки была боязнь пространства, агорафобия. Она была пленницей собственной квартиры. На улице ее охватывал страх. Она впадала в панику.

— Впадала в панику, — тихо повторил за ней Эрни. — Как это верно.

— С ней это случилось после смерти мужа, когда ей было тридцать пять. Страхи развиваются внезапно, и от возраста это не зависит, понимаешь?

— В любом случае фобия лучше, чем старческий маразм, — угрюмо заметил Эрни. — Но, боже праведный, мне бы чертовски не хотелось остаток жизни трястись от страха перед темнотой.

— А ты и не будешь ее бояться, — заверила мужа Фэй. — Раньше врачи не понимали природу фобии, не было и эффективного лечения. Но теперь все изменилось, я в этом не сомневаюсь.

— Но я не сумасшедший, Фэй, — взглянул он на жену после некоторого раздумья.

— Я в этом и не сомневаюсь, глупыш.

В глазах Эрни светилась надежда, ему явно понравилось необычное слово «фобия».

— Но как вписывается в твои объяснения тот странный случай на шоссе? А эти галлюцинации сегодня? Мотоциклист на крыше, который, я уверен, мне привиделся, — как он соотносится с моими страхами?

— Вот этого я не знаю, — ответила Фэй. — Но не сомневаюсь, что опытный врач все может объяснить и увязать. Все не так сложно, как тебе это кажется, Эрни.

— Хорошо, — оживился он, немного подумав. — Так с чего же мы начнем? К кому обратимся за помощью? Как мне побороть эту проклятую напасть?

— Я уже думала об этом, — сказала Фэй. — В Элко нет специалистов, которые могли бы тебе помочь. Нам нужен врач, постоянно имеющий дело с разными формами фобии. В Рино мы его тоже вряд ли найдем, так что придется отправиться в какой-то крупный город, может быть, в Милуоки: там мы сможем пожить у Люси и Фрэнка...

— И повидаться с внуками, — улыбнулся Эрни.

— Вот именно, — кивнула Фэй. — Мы поедем туда на неделю раньше, чем планировали, в ближайшее воскресенье, то есть завтра: ведь сегодня уже суббота. В Милуоки мы наверняка найдем врача. Если будет нужно, мы там задержимся до Нового года. Я могу слетать и уговорить кого-нибудь поработать здесь вместо нас, а потом вернусь к тебе. Мы же собирались нанять помощников весной, так сделаем это чуть раньше.

— Если мы закроем мотель на неделю раньше, Сэнди и Нед недоберут выручку в гриль-баре, — заметил Эрни.

— Шоферам-дальнобойщикам мотель не нужен, было бы где перекусить. Так что заведение Сэнди не останется без клиентов. В крайнем случае мы им выплатим разницу.

— Я гляжу, ты все рассчитала, — улыбнулся Эрни. — Ты чудо, Фэй!

— Да, не скрою, порой я бываю просто неотразима.

— Я не устаю благодарить Бога за то, что встретил тебя.

— Я тоже не жалею, Эрни, и уверена, что никогда не пожалею.

— Знаешь, мне уже гораздо лучше, чем до нашего разговора. Сам не пойму, какого черта я так долго не советовался с тобой?

— И ты еще удивляешься? Ведь ты Блок!

— И поэтому у меня в голове частенько замыкает, — ухмыльнулся Эрни.

Они рассмеялись. Он сжал ей руку и поцеловал ее.

— Впервые смеялся от души за последнее время, — признался Эрни. — Мы отличная парочка, Фэй. Нам ничто не страшно, когда мы вместе. Правда?

— Правда, — кивнула она.

Было раннее утро субботы 14 декабря, и Фэй Блок не сомневалась, что они справятся с бедой, свалившейся на Эрни, как всегда справлялись с трудностями, если брались за дело сообща.

И она, и Эрни уже позабыли о странной цветной фотографии, полученной в минувший вторник.

11

Бостон, Массачусетс

На кружевной салфетке на полированном кленовом туалетном столике лежали блестящие черные перчатки и офтальмоскоп из нержавеющей стали.

Стоя слева от столика возле окна, Джинджер Вайс смотрела на залив: сейчас он походил на зеркальное отображение свинцового декабрьского неба в ненастный день. Вязкий утренний туман тускло-жемчужного цвета укутал берег, завис рваными хлопьями на частном причале, врезавшемся в неспокойные воды залива у подножия скалы возле границы владений Ханнаби. Причал запорошило снегом, еще больше его нанесло на лужайку перед домом.

Это был громадный дом, возведенный в середине прошлого столетия и позже неоднократно перестраивавшийся, с огромной галереей, нависшей над извилистой брусчатой дорожкой, которая вела к широким ступеням и массивным дверям, с колоннами, пилястрами, резными гранитными перемычками и искусными украшениями над круглыми и ромбовидными окнами мансарды, с балконами и прогулочной площадкой на крыше — словом, настоящий замок.

Такой особняк был бы не по карману даже столь преуспевающему хирургу, как Джордж, но ему не пришлось за него платить: дом перешел к нему от отца, который, в свою очередь, унаследовал его от деда Джорджа, отец которого и купил его в 1884 году. У этого здания даже было имя — «Страж Залива», как у всех имений или замков в английских романах, и это внушало Джинджер благоговейный трепет: в Бруклине, где она выросла, у домов не было имен.

В клинике Джинджер никогда не тяготило присутствие рядом с ней Джорджа: он был ее шефом, и, безусловно, она уважала его, но при всем при том он оставался вполне земным человеком. Здесь же, в старинном особняке, она впервые почувствовала, что он принадлежит к высшему сословию и между ними пролегла пропасть. Джордж не проявлял высокомерия, в этом его как раз нельзя было упрекнуть, но сам аристократический дух, витавший в комнатах и коридорах «Стража Залива», нередко напоминал ей, что она здесь чужая.

Угловой флигель для гостей, в котором поселили Джинджер, был обставлен довольно скромно по сравнению с другими комнатами особняка, и она чувствовала себя почти как в своей квартире. Пол из дубового паркета был устлан цветастым ковром в голубовато-розовых тонах, стены тоже были бледно-розовыми, а потолок — белым. Кленовая мебель — шкаф, ночной столик, комод — когда-то принадлежала прадеду Джорджа, владевшему многими торговыми судами. Пара старинных кресел с прямыми спинками была обита розовым шелком: подставки светильников на ночных столиках когда-то служили канделябрами (они были выполнены в стиле «баккара»), а теперь напоминали о том, что относительная простота убранства комнаты покоится на изящном основании.

Джинджер подошла к столику и стала рассматривать черные перчатки на салфетке. Как и в бесчисленных предыдущих случаях за минувшие десять дней, она примерила их, сжимая и разжимая ладони в ожидании приступа страха. Но это были обычные перчатки, купленные ею в день выписки из больницы, и они не обладали чудодейственной, могущественной силой обращать ее в паническое бегство. Джинджер не без некоторого разочарования сняла их.

Раздался стук в дверь, и голос Риты Ханнаби спросил:

— Джинджер, дорогая, ты готова?

— Сейчас иду.

Джинджер бросила быстрый взгляд на свое отражение в зеркале на столике и подхватила с кровати сумочку.

В трикотажном костюме лимонного цвета и кремовой водолазке с лимонным воротником, в зеленых туфельках в тон платью и с лаковой сумочкой в тон туфелек, с малахитовым, на золоте, браслетом на запястье, золотоволосая Джинджер казалась себе просто шикарной, во всяком случае, одетой со вкусом.

Но стоило ей только выйти в коридор и взглянуть на Риту Ханнаби, как она тотчас же скисла, почувствовав свою несостоятельность в сравнении с ней.

Такая же худенькая, как и Джинджер, Рита была на шесть дюймов выше ростом, и все в ее облике выглядело по-королевски: и безукоризненно подстриженные гладкие темно-каштановые волосы, и нежная кожа лица, и полные губы, смягчающие его несколько строгие черты, и лучистые серые глаза. На Рите были строгий серый костюм, жемчужное ожерелье, жемчужные серьги и черная шляпа с широкими полями.

Но больше всего поразило Джинджер то, с какой неподдельной легкостью она держалась. По ней никак нельзя было сказать, что она специально готовилась, чтобы произвести своим внешним видом триумф. Нет, глядя на нее, можно было скорее подумать, что она родилась такой ухоженной и одетой по последней моде; элегантность была ее естественным состоянием.