Майкл Улин - Шёлк лоскутный

• Название: Шёлк лоскутный
• Автор: Майкл Улин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9500525-2-1

Нить повествования этой, первой повести Майкла Улина, причудливо изгибаясь и петляя в реальности бытия и времени, постепенно приобретает свою реальность как шёлк. Отделившись от своего источника – бабочки шелкопряда, она продолжает свой виртуальный путь, касаясь главных проблем человека цивилизации в его нынешнем положении – на распутье. Что-то пошло не так, как это было запланировано Творцами, да и сами исполнители «наломали дров». Шёлковая нить повествования продолжается, вплетаясь в отдельные темы и мелодии, создавая лоскутную ткань произведения.

Она – нить, состоящая из 100 %-ного белка придаёт белковый акцент важнейшей проблеме, которая определит будущее нашей цивилизации, нашей прекрасной планеты.

---

Что там было ещё? – чисто эмоционально он запомнил одну надпись от руки, сделанную вероятно Инохом ден Фоникеном – на предпоследнем рисунке было написано: «Не смотреть, опасно!!!» и стрелочка, указывавшая то самое местоположение экспериментатора, относительно двух огромных зеркал, расположенных своими рабочими гранями под углом чуть меньше 180°. (информация для любопытных – 178°)

Через 3 месяца вакансия сторожа была свободна. Глюк был направлен в столичную психоневрологическую больницу для стационарного лечения. И, насколько это было известно в Архиве, лечение оказалось неэффективным. Ступор обездвиженности снимался только фармакологическими инъекциями. Глюк получил инвалидность и постоянную «прописку» в лечебнице для душевнобольных.

Спустя почти год состояние оставалось очень тяжёлым. Как рассказывала Тая, девушка – ассистент, из отдела обработки документов Архива. Она по поручению коллектива навестила его в лечебнице в честь дня его рождения с подарком от коллектива. Раньше, ещё до этого события, они дружили, и даже два раза ходили в театр. Глюк так и не узнал Таю, и, по-видимому, не понял ни причину её появления, ни назначение подарка. После этого о нём практически окончательно забыли. В Архиве, по меньшей мере. В больнице то же, после его внезапного исчезновения, когда поиск так и не дал результата.

–

В потенциале. Что-то можно было переделать и самому, по-своему, дополнить, улучшить, как он полагал, например. Это слегка противоречит служебной инструкции, но!

Фред прикоснулся к десу и взглянул на часы в мониторе. Приближалось время утилизации и Фред, скомкав всю добросовестно просмотренную документацию папки в корзину утилизации, надев на нос разовую повязку, спустился вниз.

Когда он поднимался с новым пустым контейнером, слышал голоса Элл и Энн, закреплявших повторением фонемные структуры нового синтетического языка, так называемого «третьего языка», вводимого всеми школами страны для грядущего всемирного общения. Скоро старшее поколение ещё больше перестанет понимать молодёжь, подумал Фред, но это проходяще или переходяще. Подходя к своему рабочему креслу, он увидел одинокий, вероятно оброненный листок из выброшенной навсегда папки. Но прежде, чем поднять его и «заложить основу для дальнейшей утилизации в новом контейнере он, прикоснувшись к десу, открыл файл и набрал запись: – № 19530820 – удалить, выскочила автоматически дата, иконка с сообщением о передаче директивы на гиперсервер Архива услужливо появилась и затем исчезла.

Листик – оставшаяся страничка также была из описания какого-то изобретения – скорее из той самой папки ненужных изобретений, подумал Фред. В нем было описание части примера № 3 патента с выделением нуклеофермента из личинок тутового шелкопряда, Bombix mori. Этот фермент, а вернее комплекс ферментов, структурно и функционально связанных между собой, выделялся таким образом, чтобы его активность была достаточна и применима для восстановительного синтеза генов хозяина при вирусной инфекции. В пояснительном абзаце было расписано об эволюционном аспекте самоочистки генома шелкопряда от носителей вирусных и других ген-атакующих агентов. Ссылки и некоторые термины в тексте, на второй стороне листа, были совсем непонятны дворнику Фреду, потому он так и не смог более тщательно изучить этот потерянный листок. Да и потеря эта если и была, то не для него, может только для Славика. Ведь именно Славику он передал копии текстов по генетическим экспериментам с вирусами… в том числе использующие некие ферменты. На обратной стороне, на полях, был от руки записан какой-то номер заявки и название: – Способ восстановления геномов вымерших видов из материала вирусных частиц ископаемых остатков и их воспроизведение.

– Да, какой только чепухой не занимался этот странный типчик УБО Эм уЛИН. —

Сложив слегка пожелтевший лист в виде самолётика, плавным движением руки Фред отправил его в контейнер. Если бы не поддерживаемая руководством легенда-слава о нём самом, его добросовестности в работе, он бы всерьёз подумал о приобретении автоматического утилизатора. И главная сложность, отнюдь не физическое уничтожение документов, а правдоподобное перечисление части содержащихся в них тем, вопросов, технического состояния документов. Самолётик, сделав вираж, пролетел мимо контейнера. Однако шансов не было – после третьей попытки его летательные поверхности были безвозвратно насильственно изменены и предпоследний листик наследия УБО Эм уЛИН’а в виде скомканного бумажного «снежка» оказалось на дне пустого, голодного контейнера для мусора.

– Странное совпадение, опять эти шелкопряды! – Привычно мотнул головой Фред.

Снизу раздался едва различимый звук осторожно открывающейся форточки окна.

– Интересно, прочитала ли Энн переданную им на прошлой неделе сшивку из этой же странной папки, и нашла ли что-то интересное для себя и, главное, – для своей работы. Надо будет спросить об этом завтра и т. о. сэкономить на своих профессиональных затратах – получив такое резюме от сестрицы, не напрягаясь для этого самому.

Пора расслабиться. – Фред включил музыкальную программу. Клип сменил мирную картинку подводного мира, датчики не только вываливали стереоизображение дымовой завесы, но и слабый аромат то ли опиума, то ли прополиса – имитирующего действо экранного образа.

* * *

Близился «час Х».

Она не просто ждала грядущего момента. Двойной слой стекла – серьёзная преграда для сигнала. – Шестой сегмент усиков беззвучно сканировал ближнее пространство; щель около двери и вполне приемлемый проход – скважина для ключа. Но дальше следовало несколько зон, в том числе и наверх, всего 4 возможных прохода… Однако для прохождения исходящего сигнала препятствия были значительны с потерей более половины его информативности. – Нужно было либо выбираться наружу, либо… изменять, раскрывать пространство.

7 мкл – микроскопическая капелька клеточных метаболитов, мускус, сложные эфиры, включающие сложные эфиры изо-бутанола и маргариновой кислоты появилась на кончиках трубчатых волосков третьего сегмента брюшка, и невидимое облачко тяжёлого, спёртого запаха заполнило комнату.

* * *

Как-то стало душно. Энн, рассказывавшая сказку дочери, уже практически заснувшей, осторожно привстала и приоткрыла форточку. «Небольшое проветривание улучшает ваш сон» вспомнилась рекламная табличка в коридоре корпуса роддома, где приходилось в последнее время так часто сверхурочно работать Энн.

После вынужденного возвращения Гены за забытым документом возможность «присоседить» Элл в группу, отъезжающую на оздоровление, была утеряна. Супруг отправился в рейс месяца на четыре, минимум. Хорошо ещё, что удалось договориться с группой в соседнем детсаду с гипо-аллергенной диетой.

Элл повернулась на бочок – ровное глубокое дыхание.

– Моя девочка уже спит! —

Под подоконником, на игрушечной кроватке лежал пустой кокон.

– Надо убрать, – подумала Энн, – наконец-то это стало постепенно уходить – сначала опустел кокон… а убрать его, – возможно Элл и не вспомнит о нём, не попадись он на глаза.

Смятый кокон вылетел в щель приоткрытой форточки. Оставив включенным ночник, Энн вышла из детской, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– Надо бы не забыть закрыть форточку минут через 20 – сказала себе про себя она.

* * *

Планета стремительно приближалась, разворачивалась к невидимому вектору связи, – осталось всего 0,05° (или 12 секунд).

– Сначала Она повернулась… тело приняло горизонтальное положение, головой к открытой форточке. Три пары белых мохнатых лапок расположились симметрично.

10 секунд – Верхняя пара крыльев приподнялась;

8 секунд – Голова повернулась по горизонтальной оси. Левый ус дотронулся до вертикальной виниловой поверхности оконной рамы и тут же отстранился на долю миллиметра от зоны прикосновения.

6 секунд – Хоботок слегка разжал свою плотную α-спираль.

5 секунд – Толстое пушистое брюшко слегка приподнялось – совсем как при позе угрозы у пчёл.

3 секунды – Нижняя пара крыльев подтянулась под пару вверху.

1 секунда – Голубое свечение мягко мигнуло – все щетинки на её теле на этот миг поднялись перпендикулярами.

0 секунд – Сложный, многомерный звук с диапазоном узких частот от инфра-частот до ультра-, звучавших практически неслышно для уха пришельцев 2 секунды с меняющимся рисунком частот и их амплитуд.

* * *

55 секунд. ТУТ 20081953-й напряжённо, вот уже почти минуту застыл в позе приёма, также повернув горизонтально корпус, когда волна вибрации оживила в резонансе его роскошные белые усы – антенны. Это был Её зов! И это было действительно далеко! Очень далеко! Целых 250 длин нити кокона. Такое расстояние требовало, по меньшей мере, хорошего попутного ветра. Звуковой рисунок терялся процентов на 90 в своей информативности и ≥ 99,9 % по своей средней интенсивности. Но ТУТ имел тот самый эволюционно достигнутый сверхчувствительный аппарат. Он уже чувствовал её размер, возраст и… погоду в пространстве между ними. На расстоянии около 25 длин нитей коконов от него, инициированная Её сигналом, туча начинала необратимое каплеобразование[5]. Первые дождинки уже неслись к земле. За длительный путь эволюции были найдены и «закреплены» успехом частоты «очищающие» путь от возможной метео-случайности. / Завтра кто-то опять заметит, что метеопрогноз оказался неточным.