Андрей Троицкий - Ревность

• Название: Ревность
• Автор: Андрей Троицкий
• Жанр: Детектив

В Северной Каролине (США) в своем особняке доживает последние дни вдовец Сергей Наумов, – богатый старик, выходец из России. Зная, что дни его сочтены, он просит приехать детей – двух сыновей и дочь. Дочь Ольга давно перебралась в Америку. Вместе со своим мужем Джоном владеет фирмой по продаже антиквариата. Ольга не приехала, ее муж Джон говорит, что жена якобы заболела. Два сына Наумова живут в России. Старший сын Павел – известный писатель, автор криминальных романов. Он приезжает вместе с молодой женой Розой, красивой, но крайне легкомысленной. Вместе с писателем его адвокат Дмитрий Радченко. Между тем в России в загородном доме Наумова находят трупы мужчины и женщины со следами насильственной смерти, полиция начинает расследование. Между тем отношения родственников с самого начала отравлены завистью, недоверием и ревностью, жгучей, доходящей до исступления, безумия. Значит, до убийства – один шаг. А, когда пролита первая кровь, остановиться трудно.

---

– Старик мелет вздор о моральных нормах и вечных ценностях, а сам у всех на глазах спустил трусы и чуть не трахнул тебя. А еще заявляет, что умирать собирается… Пока он не поимеет тебя, точно не умрет. И, уже умирая, сделает еще пару исправлений в завещании. Чтобы мне ни гроша не досталось.

– Ну что ты разорался как баба? – Роза сверкнула глазами и сжала кулаки. – Никто никого не трахал. Твой старик не помнит, когда у него стоял. Впрочем, как и ты. Это у вас наследственное.

– То-то я смотрю: ты с таким энтузиазмом снимала с него трусы, что отец прослезился от удовольствия. Если бы я не сидел рядом, прыгнула бы в его постель.

– Одолжи у кого-нибудь немного мозгов, – зашипела Роза. – Ты просто идиот.

Она хотела сказать еще что-то, но машина уже остановилась у входа в гостиницу, и швейцар распахнул заднюю дверцу.

Глава 5

Девяткин спустился в столовую, взял салат, бифштекс и кофе с молоком, сел у окна. Он меланхолично ковырял вилкой салат и просматривал спортивную колонку в газете, когда напротив него приземлился Иван Широков, полковник полиции, служивший в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Разговаривать не хотелось. Девяткин сделал вид, будто полностью поглощен спортивными новостями, даже окружающих не замечает. Фокус не получился. Широков поздоровался, протянул руку. Пришлось ответить, и начать муторный разговор, похожий на допрос, где Широков выступал в роли следователя.

– Слушай Юра, это правда? Ну, что ты задержанного во время допроса… Говорят, ты перестарался немного.

– Вранье, – аппетит мгновенно пропал. – У человека было слабое больное сердце. Когда он умер, я еще и допроса не начал. Только вытащил бланк и… Он грохнулся с табурета, сильно ударился головой. Даже есть рассечение на затылке. Я сам испугался. Он лежит, из затылка хлещет кровь, глаза вылезли из орбит. И уже начинаются судороги. Моей вины тут нет.

– Да, я понимаю, – по лицу Широкова было видно, что он не поверил ни единому слову. – Понимаю… У меня у самого такое бывает. Допрашиваешь какого-нибудь сукина сына, а он вола крутит. Сам иногда сдержаться не могу. Ярость прямо глаза застилает. Дашь в пятак, – и немного легче.

– Я этого гада пальцем не тронул, – повторил Девяткин. – Я бы все равно не стал пачкаться об это дерьмо.

– Ну что ты передо мной… Мы же свои парни. Я ведь тебе не начальник. И в управлении собственной безопасности не служу. Мое мнение такое. Ситуация сложная, потому что раньше такое с тобой уже случалось. Несколько лет назад ты, если помнишь, ты так отделал одного коммерсанта, что тот долго не мог шнурки на ботинках завязать. Он так и не оправился, скончался. Тогда тебя наказали. Предложили на выбор: написать рапорт или отправляться в один городишко. Да, да… Где уголовников живет больше, гораздо больше, чем законопослушных граждан. Ты справился, навел там порядок. Да, железной рукой. И вернулся победителем.

– Это дела давно минувших дней. Кто о них сейчас помнит?

– Ошибаешься, – Широков хлебал суп и говорил одновременно. – Кому надо – помнят. И плохое помнят, и хорошее. Все наше прошлое сложено с сундуки с нафталином. И где-то хранится. Если надо освежить в памяти хорошее, откроют один сундук. Нужно плохое. Вот другой сундук. Беда в том, что хорошего никто не вспоминает. А вот помои… Да, да, всегда и всем нужны только помои и дерьмо.

– У тебя, гляжу, целая философия.

– Скверно вот что: тот уголовник, которого ты допрашивал, получил рассечение на затылке. Скажут: Девяткин сначала запугивал подследственного, бил его чем попало… Иди докажи, что этого не было. Но раньше времени ты нос не вешай. Я слышал, сейчас ты занимаешься громким делом, даже в газетах об этом пишут.

– Ты до сих пор веришь газетам?

– Я верю информации, которую получаю из своих источников. А начальству надоело терпеть твои методы работы. Короче, так. Я знаю точно: если ты это дело раскрутишь и найдешь убийц, в МУРе и Министерстве внутренних дел, может быть, закроют глаза. Да, да… На тот прискорбный факт, что подозреваемый скончался в следственном кабинете во время допроса. Мой совет тебе, Юра: постарайся найти убийц. Но держи себя в руках.

– Может быть, я так и поступлю, – вздохнул Девяткин. – Напишу рапорт и пошлю всех к матери.

– Только не горячись, – сказал Широков. – Управление собственной безопасности разглядывает тебя сквозь увеличительно стекло. Эти ребята ждут одного: когда ты оступишься и упадешь. Поэтому никакого рукоприкладства. Если задержанный попросит принести ему горячего кофе и горячих булочек, сходи и принеси. И не забудь пожелать приятного аппетита.

* * *

Оказавшись в номере, Радченко принял душ. Он сделал пару звонков в Москву, достал из портфеля книгу «Шаг в пропасть» Павла Наумова. На днях он получил этот солидный том, напечатанный на дорогой глянцевой бумаге, из рук автора, с его с дарственной надпись. Каждый вечер читал одну главу, но непрочитанной оставались две трети книги. Радченко подумал, что надо поскорее добить это дело, и хорошо бы успеть до утра. Завтра будут другие дела.

Он поднял телефонную трубку, заказал бутерброды и полдюжены газированной воды в бутылках. Присел на диван, зашуршал страницами. Павел Наумов поставил на обложке не свое имя, а псевдонимом Белов. Книга повествовала о жизни крупного предпринимателя, некоего Сергея Шалевича, осужденного за крупные хищения государственных денег, подлог, подкуп крупных чиновников, нанесение тяжких телесных повреждений депутату государственной думы, продажу поддельных векселей, долговых расписок и других ценных бумаг.

Задача автора книги состояла не в том, чтобы донести до читателя правду. Задача в том, чтобы малые крупицы правды перемешать с выдумкой. Спрятать темные дела и выставить напоказ то, что выставлять напоказ нужно: бескорыстие, доброту, широкую натуру героя. Поди проверь, что было, а чего не было.

Радченко перевернул последнюю страницу, когда ночную непроглядную темноту за окном уже теснила серая предрассветная мгла. Он вышел на балкон и подумал, что в общем и целом Павел Наумов с задачей справился, деньги отработал честно.

Адвокатская контора «Полозов и партнеры», защищала Шалевича в суде. В свое время босс хотел подключить Радченко как этому делу, но передумал, защитников Шалевичу и так хватало.

Радченко, знакомый с материалами дела, про себя решил, что бизнесмен легко отделался: всего восемь лет лагерей. Он отбывает срок в колонии, которую купил с потрохами, от начальника до последнего контролера, хлебореза, лепилы и библиотекаря. В колонии, он имеет все, о чем можно только мечтать человек с богатым воображением, начиная с продуктовых деликатесов, коллекционного вина, заканчивая девочками и кокаином.

Книга не стала бестселлером, продажи шли вяло.

* * *

Девяткин вышел из столовой голодным и злым. Он вразвалочку шел через двор, чувствуя зуд в кулаках и злость на полковника Широкова, который всегда больше всех знает, треплется и дает советы, никчемные, бесполезные. Девяткин чувствовал, как внутри, где-то в душе, в самом сердце, закипает котел с адским варевом.

Он пересек внутренний двор обширного комплекса зданий Главного управления внутренних дел Москвы. Моросил дождь, сигарета, зажатая в губах, горчила. Он предъявил удостоверение дежурному офицеру, охранявшему служебный вход в следственную тюрьму. Лязгнул замок, Девяткин стал спускаться вниз, в подвал, в один из кабинетов, где проводили допросы.

Он подумал, что сейчас два часа дня, свидание с одной очаровательной женщиной по имени Тамара назначено на шесть вечера возле кинотеатра на Пушкинской площади. Тут пешком всего-то четверть часа ходьбы. Мог бы получиться интересный вечер. Кино, ресторан… А там уж как повезет. Если у Тамары будет настроение, вечер получит удивительное продолжение. Он навел порядок в своей холостяцкой квартире, наполнил холодильник вкусными вещами и поменял постельное белье. Этого свидания он долго ждал, а Тамара все не решалась сделать последний шаг навстречу, все тянула…

Он подумал, что из этой женщины могла бы получиться хорошая жена, и человек она неглупый, быстро кроссворды решает. Может быть, Тамара и есть счастье майора Девяткина. Ответ на этот вопрос еще некоторое время останется открытым. Потому что увидеться сегодня не судьба. Не будет ни приятного вечера, ни его продолжения, потому что закончить допрос до шести вечера нет шансов.

В подвале он снова предъявил удостоверение и расписался в регистрационном журнале. Снова щелкнул замок, дальше коридор, разделенный перегородками на несколько секций. Зуд в кулаках не утихал, а почему-то становился все злее. Кипящая кастрюля с адским варевом пускала пар и клокотала.

Девяткин вошел в следственный кабинет. За столом сидел здоровенный малый, оперативник Саша Лебедев, чемпион Москвы по вольной борьбе в супертяжелом весе. Напротив него на привинченном к полу табурете устроился Сергей Лорес, одетый в летний серо-голубой костюм, туфли с лаковым верхом. Волосы напомажены и зачесаны назад. Не угадал он с одеждой, ведь к подружке собирался, не в тюрьму. Сидеть неудобно, табурет, привинченный к полу, не двигался. На левой руке браслет наручников, второй браслет пристегнут к металлическому кольцу, торчащему из столешницы.