Диего Марадона - Диего Марадона. Автобиография

• Название: Диего Марадона. Автобиография
• Автор: Диего Марадона
• Жанр: Публицистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-96193-1

Он – Диего Марадона. Футбольный гений и сумасшедший в одном лице.

Его автобиография – это исповедь, откровение, покаяние и триумф. Не скрывая деталей, Диего впервые рассказывает о поворотных моментах своей карьеры. О начале пути. Главных победах и поражениях, игре в футбол и тренерской работе, приоткрывая завесу личного, пуская каждого читателя узнать, кто он есть на самом деле.

---

Дело в том, что мы могли бы остаться в Буэнос-Айресе, потому что следующий матч в Лиге был против «Фиорентины», как раз против Пассареллы, а результат ничего не решал, но итальяшки воспользовались своим авторитетом и потребовали, чтобы мы вернулись. В субботу, 18‑го числа, я снова приземлился в Риме и, так как мы играли в «Сан-Паоло», из аэропорта я направился прямиком домой, в кровать. Я проспал 16 часов! Встал и отправился на поле, играть. Играть серьезно, да. Думаю, что основной перевес сделало личное соперничество с Кайзером, потому что я был основной фигурой на поле, участвовал в двух розыгрышах мяча, которые закончились голом, но судья их аннулировал. Тогда мы разыграли хорошую передачу на фланге с Бертони, которая закончилась голом Каффарелли. Так проходило мое прощание с «Наполи», и им не на что было жаловаться, совсем не на что… Я довел их до восьмого места, они были в полной безопасности от вылета, в десяти очках от «Вероны», которая стала чемпионом с датчанином Элькьером-Ларсеном и немцем Бригелем. Я забил 14 голов и был всего в четырех от Платини. Я уже почти догнал француза, почти догнал. На прощание мне дарили цветы, так что все были довольны.

Европейцы и понятия не имеют

Но у меня оставалась еще одна поездочка: в Боготу, через Франкфурт, чтобы присоединиться к сборной, на этот раз уже для отборочного тура. С 5 по 20 мая я пролетел больше 80 тыс. км. Хорошая цифра, правда?

Меня ничего не волновало, я просто хотел играть в сборной. Конечно, в тот период уже начали придумывать всякое про меня: появились публикации о том, что за эти два матча против Парагвая и Чили мне заплатили $ 80 000. Восемьдесят тысяч! Да, конечно. Вы прозевали, ребята, я получал то же, что и все: 25 долларов в день – да уж, целое состояние! Я им сказал, что даже Фрэнку Синатре столько не платили.

Как бы то ни было, но в Боготу я летел первым классом с Пассареллой. Он получил предупреждение в одном из матчей Лиги и пропустил одну поездку. Но в этот раз мы летели вместе. Приземлились в Колумбии поздно вечером, и я пошел ужинать с командой. У меня совсем не осталось сил! Но очень хотелось быть с ними.

На следующий день у нас была первая тренировка на Эль Кампине, и я тоже хотел на ней присутствовать. Начинал формироваться состав для отборочных игр, а дебют должен был состояться в игре с Венесуэлой, в Сан-Кристобале. Тем не менее мы на всю неделю остались в Колумбии и выехали рано в пятницу. Мне это пришлось очень кстати, потому что после стольких перелетов я находился как в тумане. Путь в Сан-Кристобаль после посадки в Кукуте был ужасен. Во‑первых, поездка в микроавтобусе по горной дороге. Во‑вторых, высадка: я люблю людей, но не хочу, чтобы они меня прикончили. Когда мы выходили из автобуса и шли к отелю, мне (конечно, случайно) влепили по колену так, что эта травма потом принесла мне больше проблем, чем удар Гойкоэчеа.

Хромая, я зашел в отель и провел всю ночь со льдом на колене. Хорошо хоть, что я был в номере один, потому что никто бы не смог меня выдержать в таком состоянии. Я уснул в 5 утра. Боль сопровождала меня до самого чемпионата мира, и она спровоцировала спор, хороший спор, который я в итоге выиграл, с легкой руки доктора Оливы. Но до этого еще было долго, я тебе расскажу, расскажу подробно. Так, как я никогда раньше не рассказывал.

Помню, что мой отец, мои братья и Ситерспиллер смотрели матч с самого поля. Я увидел их, когда приехал на стадион, и они рассказали, что им не нашлось входных билетов, так что их пригласили смотреть матч прямо с поля. Эль Турко был как сумасшедший: «Ох, что сегодня будет вытворять мой брат…» И что-то я вытворил, но мне было трудно. Южноамериканские отборочные игры очень суровы. Впоследствии я пережил их уже в качестве тренера. Европейцы и понятия не имеют, что такое играть на латиноамериканских стадионах против латиноамериканских команд. Тебе наступают на пятки, как никто, и все поля тяжелые. Венесуэла далась нам нелегко. Все происходило в воскресенье, 26 мая. Схема была такая: Эль Пато Фильол – на воротах, Клаусен и Гарре по флангам, Пассарелла в роли свободного нападающего и Троссеро немного впереди, по центру Бидардо поставил Руссо, чтобы забивать, вместе с Понсе и Бурру; и впереди – Педрито и Гарека вместе со мной.

Начали мы хорошо: через три минуты уже вели в счете 1:0, гол забил я во время штрафного. Но на девятой минуте, по рассеянности, счет сравнялся. Во втором тайме следующий гол забил Пассарелла и сразу же после него я, головой, после штрафного удара Бурру. Тут же нам забили второй гол, и мы начали беспокоиться. Мне не понравилось, что нам столько прилетало, ведь мы должны были ехать в Боготу, играть против Колумбии, которая до этого обыграла Перу в первой игре.

Они еще не были Колумбией Пибе Вальдеррамы, но у них были Виллингтон Ортис и Игуаран, они там всем заправляли. Все было на уровне. Много всего. Я должен был показать величие Аргентины, наше величие. Находиться в Боготе для нас – как будто быть дома, на нашей базе. Мы уже прожили неделю здесь и сейчас вернулись. Мы обустроились в отеле La Fontana, в который мы вернемся впоследствии, что будет очень важно перед чемпионатом мира. Мне дали номер люкс, в котором я был один. По правде говоря, жаловаться было не на что.

Эль Турко и Эль Лало были маленькими, но уже немало знали о футболе и проводили со мной очень много времени. И между матчами всегда находилось время для асадо[2]. Конечно, главным поваром являлся мой отец, а мясо приносил Коко, мой тесть. Подобные вещи хоть и казались ерундой, но они с каждым разом все больше сплачивали нашу бравую компанию.

Перед матчем на Эль Кампине произошли изменения. Мы приняли к сведению кое-что из дебютного матча, так что они были необходимы: например, Джусти и Троббиани присоединились в центре поля. Матч состоялся в воскресенье, 2 июня. Мы выиграли 3:1, два гола забил Педрито и один – Бурру. В конце мачта Пассарелла задержал меня посреди поля, когда все отмечали, и, не знаю почему, сказал:

– Как жаль, что ты не забил ни одного гола, Диего…

– Меня это не волнует. Единственное, чего я хочу, – это квалификации.

У нас не имелось опыта в отборочных матчах, и нам хотелось скорей с ними разделаться, давление было огромным. Я до сих пор думаю, что если бы мы проиграли там, в Боготе, мы вылетели бы с чемпионата.

Все вставляли нам палки в колеса

Потом мы наконец-то вернулись в Буэнос-Айрес. Вначале из шести возможных гостевых очков мы заработали все шесть. Я сказал о нашем возвращении «наконец-то», но на самом деле по возвращении нам пришлось несладко. На родине я осознал, какие претензии были к команде. Просто невероятно. Нас оскорбляли так, что волосы дыбом вставали. Было воскресенье, 9 июня. Конечно, меня там не было, я сыграл только два дружественных матча и ничего не понимал. Но казалось, что народ пошел на «Монументаль», чтобы выместить злость. Не на меня. Но были ребята, которым досталось еще как: Троссеро, Эль Гринго Джусти, Гарре… Действительно, матч, в котором мы выиграли 3:0, закончился двумя нашими голами на последних четырех минутах; один забил Клаусен после моей передачи, а другой – я сам головой, но мы порвали венесуэльцев в клочья. Руссо забил первый, и с этого момента они крутились у наших ворот. Для меня, как обычно, был назначен один защитник, и это часто оказывалось мне на руку. Мне всегда нравилось играть один на один и обыгрывать, конечно. Кроме того, я оставлял пространство своим товарищам. Это был первый матч Вальдано в основном составе, и Хорхе давал нам другую возможность игры в воздухе. Главное, что мы продвигались с идеальным количеством очков к тому, чего так хотели: к чемпионату.

Через неделю мы добились, что не все на «Монументале» вели себя как идиоты. По мере игры мы слышали все больше аплодисментов, нежели освистываний. Вновь Колумбия помогла нам увидеть, для чего мы были там.

Мы обыграли их со счетом 1:0, гол забил Вальдано (головой, для разнообразия), и я почти забил второй. Если бы это удалось, мне должны были бы засчитать его за два. Я провел одну из самых красивых атак за всю мою карьеру в сборной. Я начал атаку на третьей четверти поля с практически бильярдного удара и оставил позади Принсе. Потом, уже на бегу, я увернулся от двоих, кажется, Моралеса и Киньонеса, и почти лоб в лоб столкнулся с Сото. Он попытался воспрепятствовать мне, но я его обошел и продолжил. С правого и левого фланга ко мне направились Поррас и Луна. Когда они были уже близко, я прорвался по центру. Я открылся на левом фланге, когда вратарь уже вышел из ворот, и оттуда выполнил мощнейший удар левой, но Гомес отбил. Рикошет перехватил Паскулли и почти забил. Мы очень хорошо разыграли тот мяч, очень хорошо. Также присоединился Барбас, и сформировался настоящий феномен.

При всем этом мое разбитое (болельщиком!) колено стало темой государственной важности в Италии. Особенно в Неаполе. Они даже отправили доктора Акампору, нашего местного врача, чтобы он проверил мое состояние. После осмотра Акампора сказал: «В таких условиях в «Наполи» вам бы не позволили играть». Моя реакция была предельно ясной как для него, так и для всех: «Я два года ждал отборочного тура и звания капитана, я мечтал об этом моменте. Колено не помешает мне наслаждаться им. Если итальянский врач приезжает, чтобы сказать мне, что я не могу играть, я отвечу: пусть он садится на первый самолет и возвращается обратно, поскольку я все равно буду играть».