Артем Патрикеев - Колокольный мертвец

• Название: Колокольный мертвец
• Автор: Артем Патрикеев
• Жанр: Русское фэнтези

Дремучая древность. Двенадцатилетний Тимофей никогда не думал, что его обычная жизнь изменится в один момент. Помощь старшему другу затягивает его в невероятный водоворот событий, столкновение с неведомым существом дарит мальчику возможность видеть мир духов. Но теперь нужно ответить на многие вопросы. Почему деревне угрожает серьезная опасность? Откуда взялись ведьма и оборотень? Вопросы будут возникать постоянно, но вот сумеет ли мальчик найти на них ответы?

---

– А как же новый Бог? – Мысли Тимофея стали обретать привычную ясность.

– Ты говоришь про Единого Бога? – Волхв спросил скорее для порядка, так как не понять вопроса было невозможно. Особенно в свете недавних событий.

Племени Болотных Мхов, благодаря своей отдалённости, сильно повезло. Как сообщали путники, случайно забредавшие в деревню, да торговцы, повсюду, по всей стране громили идолов, не жалели ни священных деревьев, ни священные рощи. Всё подчинялось Единому Богу. Старые верования уходили, а новые, с топором, огнем и кровью завоевывали привычный мир.

Отдаленность деревни, до которой и лихие люди то редко добирались, спасала её от преследований. Однако один священник – отец Клемент, всё же, дошёл до этих мест и построил, не без помощи местных жителей, высокую деревянную церковь и даже сумел организовать доставку церковного колокола, с огромным трудом водруженного на колокольню.

Отец Клемент не был сторонником агрессивных мер. Он старался переманить людей в свою веру с помощью ласки, уважения, трудолюбия. Он никогда не чурался никакой работы: с радостью помогал селянам, сам работал в поле, ухаживал за скотом, он сам содержал две коровы и небольшой курятник.

Но работников в деревне хватало, а трудолюбие, хоть и ценилось, не могло считаться большим плюсом, учитывая, что лентяи в племени надолго не задерживались. Они или умирали от голода, не умея себя обеспечить, либо, что чаще, уходили в большие города, где у них появлялись бόльшие шансы к чему-нибудь или кому-нибудь пристроиться, вырвав себе на пропитание кусок хлеба.

Священник сумел завоевать себе почти безграничное уважение и доверие после того, как показал себя искусным целителем. Он спас от неминуемой смерти уже более десятка человек, а ведь это десяток (а то и боле) е, семей, а люди племени Болотных Мхов умели быть благодарными и никогда не забывали сделанного добра.

Никакой силой, никакой угрозой, никаким подхалимажем нельзя было приобрести такого уважения, какое приобрёл священник. Таким образом, отца Клемента стали считать своим. Люди теперь заходили к нему не только за помощью и за советом, но и попить свежей браги, поговорить о жизни. Отец Клемент умел хорошо слушать и замечательно говорить.

Уже все жители деревни стали прихожанами церкви. Люди ещё не забыли старых богов, но доверие отцу Клементу, порождало и веру в Единого Бога.

– На самом деле никакого противоречия нет, Единый Бог объединяет в себе всех богов, вот и всё. Это сильно упрощает веру. Не надо приносить подношения каждому богу, не надо делать идолов и совершать множество обрядов, – отвечал Волхв.

– У нас пока что Единый Бог стал лишь ещё одним богом, одним из многих. Старейшины ещё даже толком не решили, куда его поставить, – рассказал Тимофей.

– Поставить образ Единого Бога не трудно, достаточно поставить его выше всех. Остальные боги лишь частички Единого Бога, поэтому они теперь становятся не сами по себе, а, в какой-то степени зависимыми от Единого.

Все объяснения для Тимофея звучали весьма запутанно:

– Я плохо понимаю тебя.

– Не беда. Оно тебе и не нужно. У тебя сейчас и так будет много проблем. Я совсем заговорил тебя, а рановато – тебе ещё выздоравливать и выздоравливать… Главное, не переживай. Живи как жил, действуй по совести, и всё будет как надо. Может быть. мы еще встретимся.

– Надеюсь, – еле-еле прошептал Тимофей. Голос Волхва звучал усыпляюще, так что мальчик уже не мог сопротивляться надвигающемуся сну. Веки стали слишком тяжёлыми, чтобы держать глаза открытыми. Тёплый, спокойный, лечебный сон мягко забрал Тимофея в свои объятия.

11

Тимофей очнулся от резкого холода, сжимавшего его бедную голову. Холод был таким сильным и неприятным, что мальчик потянулся к голове здоровой рукой.

– Подожди, потерпи немного. Сейчас жар спадёт, тебе станет полегче.

«Отец Клемент?» – узнал Тимофей приятный голос. Тёплая рука поймала здоровую руку мальчика и положила её на кровать.

– По-моему, ты уже почти в порядке, можешь попробовать открыть глаза.

Тимофей не сразу решился открыть глаза – он всё ещё помнил, какими тяжелыми были веки совсем недавно. Но отец Клемент снова повторил свою просьбу, а затем что-то приложил к губам Тимофея.

Пахучая, теплая, горьковатая, немного вязкая жидкость медленно потекла мальчику в горло. Сначала она казалась сладкой и приятной, но как только Тимофей сделал один глоток, сладость переросла в горечь, а теплота в жгучесть.

Тимофей закашлялся. Чья-то рука поддержала его под спину, помогая приподняться и откашляться. Усилием воли, с трудом сдерживая рвотные порывы, Тимофей заставил свой организм проглотить всё без остатка. После такой экзекуции мальчик наконец-то решился открыть глаза.

Над ним склонилось внимательное лицо отца Клемента.

– Молодец. Ложись обратно. – Священник мягко, но настойчиво уложил Тимофея обратно в постель. – Я уж и не знал, что делать, ты выглядел так, будто тебя уже нет.

– Как это нет? – удивился Тимофей, тревожно обводя помещение рассеянным взглядом.

– Ну, вроде как ты здесь, а с другой стороны, тебя здесь нет. – Священник задумался. – Трудно объяснить. Да ты не бери в голову. Тебе выздоравливать надо, а не глупостями голову забивать.

Тимофей, который чувствовал себя неважно, но ещё не понимал из-за чего именно, продолжал осматриваться. Просторная комната, длинный широкий стол посередине, окруженный скамейками, кровать в дальнем углу, на которой он и лежал, печка неподалеку – всё, как и полагалось. Ничего особенного или необычного.

– Это ваш дом?

– Да. Тебя принесли вчера вечером. Сильно тебя потрепали.

– Собаки. Это собаки. – Воспоминания сразу привели Тимофея в чувство. – Где Горыня?

– Горыня? – переспросил отец Клемент.

– Поросёнок, – уточнил Тимофей.

– А, ты о нём… – Священник встал, подошел к двери и открыл её. – С ним всё в порядке.

С весёлым хрюкающим повизгиванием поросёнок ворвался внутрь, пролетел мимо священника, подбежал к кровати и попробовал на нее залезть, но кровать для него была высоковата. Он прыгал на задних ногах, опираясь передними о свешивающееся одеяло, но даже так он никак не мог дотянуться до Тимофея.

– Ух, как он к тебе рвётся! – удивился священник. – А ведь он никого не хотел к тебе подпускать, охраняя и бросаясь на любого подходящего, лишь после довольно долгой борьбы я сумел его скрутить и отнести к себе в дом. Тебя тоже отнесли ко мне, мужики постарались.

– А почему не домой? – Тимофей повернулся набок и свесил руку, стараясь дотянуться до поросёнка.

– Твоего отца не сразу нашли, а когда разыскали, ты уже лежал здесь. Мне показалось, что переносить тебя еще раз было бы опасно.

– Спасибо.

– Не стоит меня благодарить, сын мой. – Казалось, что только сейчас священник вспомнил о своей должности. – Делать добро надо ради самого добра, а не ради благодарности. Делай добро, и оно к тебе вернётся.

Тимофей наконец-то дотянулся до прыгающего поросенка, погладив того по пятачку.

– На вас посмотреть, так сердце разрывается, – не удержался отец Клемент и поднял поросёнка, поставив рядом с Тимофеем прямо на кровать.

Поросёнок сразу же начал ласкаться и тыкаться пятачком Тимофею прямо в лицо.

– Ну ладно тебе, ладно, – Тимофей попробовал защититься от такого напора, немного отодвинув поросёнка привычным движением рук, но левая рука почти не повиновалась.

Только сейчас Тимофей заметил, что рука тщательно перевязана.

– Я вообще-то не очень люблю животных в доме, особенно совершенно недомашних, но твой кабанчик меня заинтересовал. Я в свое время, когда был помоложе, много попутешествовал, многое повидал, но дикого поросёнка, так прилепившегося к деревенскому ребенку, встречаю впервые. К тому же он очень умный. – Священник говорил, что-то вспоминая, поэтому не сразу заметил, с каким ужасом Тимофей смотрит на свою руку. – Спокойно, мальчик мой, с твоей рукой всё нормально, могло быть намного хуже. Псина чуть не откусила её полностью. Когда я тебя увидел, то подумал, что конец руке, да если честно, и тебе тоже – слишком много потеряно крови, да и выглядел ты ужасно. Но ничего – как видишь, обошлось.

Тимофей знал, как много людей оставались калеками на всю жизнь и с меньшими повреждениями, ему очень не хотелось становиться таким же. И так родители считали его чуть ли не обузой, не хватало только покалечиться.

– Не знаю, насколько хорошо будет работать твоя рука. – Отец Клемент подошел и спустил поросёнка на пол, чтобы тот в радостном порыве не повредил только-только начавшую заживать рану. – Можешь пальцами пошевелить?

Тимофей очень старался, но пальцы лишь еле-еле шевельнулись.

– Ничего, не будем торопиться. Вот срастутся кости, тогда и посмотрим. Кстати, твой поросёнок очень плохо ел эти дни. Может, сам его покормишь? – Отец Клемент попытался отвлечь Тимофея от мрачных мыслей, и у него получилось.