Марк Агатов - История крымчаков Евпатории

• Название: История крымчаков Евпатории
• Автор: Марк Агатов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Я умею придумывать детективы, докапываться до истины и ввязываться в драку с сильными мира сего, но как разобраться в том, что произошло сто лет назад? Как узнать правду из рассказов и воспоминаний пожилых людей и древних стариков? Людская память – штука коварная. Можно забыть о чем-то важном и навсегда запомнить цвет глаз никчемного бродяги. И мы никогда не узнаем, почему запомнились глаза этого человека, а не тысяч других.

---

В Евпатории я прослужил три года в оркестре при Высших офицерских курсах. Это было единственное подобное подразделение в СССР, где проходили переподготовку офицеры ПВО страны. Потом в этом здании на проспекте имени Ленина был один из корпусов санатория ПВО. Проходили переподготовку там не только наши офицеры, но и иностранцы из стран Варшавского договора.

В оркестре нашем было 30 человек. Мы играли не только в части, но и на набережной, и в городе. Частенько площадкой для выступлений нам служил оставшийся после войны ДОТ (долговременная огневая точка). Располагался он недалеко от Центральной курортной поликлиники (ЦКП), у самого пляжа, там, где сейчас построили ротонду. Люди приходили на набережную послушать музыку, мы играли там концертную программу.

Разговор наш переходит на армейскую тему. Михаил Пиастро мало чем отличался от своих друзей – послевоенных солдат. Ходил он и в самоволки, благо в родном городе переодеться в гражданскую одежду было не сложно, и с командирами спорил, демонстрируя свой независимый характер.

– Самое большое наказание я получил от своего командира… за женитьбу. В конце 53 года перед увольнением из армии я уже довольно долго встречался со своей будущей женой. И вот однажды, находясь в увольнении, я ей предложил расписаться. Мы пошли в исполком. Нас там спрашивают, а документы у вас собой. Мы говорим, да, и нас там сразу и расписали. Без свадьбы, без ничего. Об этом узнал командир подразделения. Вызвал меня к себе и давай кричать: «Как ты посмел жениться, находясь на действительной службе?».

Я пожимаю плечами и спрашиваю: «А что тут такого?». А он мне за то, что я женился без разрешения командования, объявил трое суток гауптвахты. Я говорю, что мне трое суток отпуска надо дать на свадьбу. А он и говорить об этом не хочет. Но не посадили. Вот так из армии я вернулся домой с женой.

Но недолго Михаил Пиастро наслаждался гражданской жизнью. Хорошие музыканты оказались нужны для службы в войсках, размещенных в Германии. И это была не просто служба, а главные «музыкальные институты» нашего героя. В течение девяти лет старшина Михаил Пиастро руководил оркестром ансамбля песни и пляски группы советских войск в Германии.

Там молодой музыкант научился «правильно» играть на трубе, так, чтобы «не надрывать легкие». Этот особый метод игры и продемонстрировал мне Михаил Захарович прямо на своем балконе. Чистейший звук трубы летел над морем, заставляя оглядываться прохожих и улыбаться немолодому музыканту.

– В 1969 году я вернулся в Евпаторию и через полтора месяца создал духовой оркестр, который занял первое место в Крыму и второе в республике.

В подтверждении своих слов он протягивает пожелтевшую вырезку из газеты «Евпаторийская здравница» от 30 июля 1971 года. Заметка Н. Водопьянова называлась «Чарующие звуки».

И хоть говорят, что газета живет только один день, думаю, что сегодняшним читателям будет интересно узнать, как 35 лет назад журналисты писали о духовом оркестре и его руководителе Михаиле Захаровиче Пиастро.

«Аллеи парка имени Фрунзе огласились чарующими звуками музыки. Неотразимая сила воздействия произведений знаменитых композиторов привлекла к открытой эстраде их почитателей. Затаив дыхание, люди слушают полюбившиеся мелодии.

В тот теплый вечер выступал Евпаторийский духовой оркестр под управлением Михаила Захаровича Пиастро. Исполнялись фрагменты из балета «Лебединое озеро», отрывки из оперы «Евгений Онегин» и марш из балета «Щелкунчик» Чайковского, прелюдия №5 Рахманинова, марш и хор из оперы «Аида» Верди, увертюра из кинофильма «Дети капитана Гранта» Дунаевского.

Обладая большим музыкально-исполнительским искусством, мягкостью и плавностью переходов, инструменталисты раскрыли высокую идейно-художественную ценность музыкальной классики и тем самым покорили слушателей. В репертуаре оркестра – произведения Глинки, Римского-Корсакова, Моцарта, Россини, Гуно, Бизе, Шопена, Грига, Рубинштейна, Оффенбаха, многих советских композиторов. Более двухсот музыкальных произведений, включая танцевальный репертуар, имеет в своем активе наш городской духовой оркестр…».

Этот оркестр был не просто музыкальным коллективом, а визитной карточкой Евпатории. Пик популярности его пришелся на восьмидесятые годы, когда духовой оркестр работал в Доме культуры курорта. Для музыкантов пошили «гусарскую форму», и они устраивали целое представление, маршируя в такт музыке по набережной имени Горького. За ними толпами шли мальчишки и отдыхающие. Завершался этот необычный парад на летней площадке лектория парка имени Фрунзе, где музыканты исполняли серьезную концертную программу. В восьмидесятом году дирижер Михаил Пиастро стал лауреатом фестиваля самодеятельного художественного творчества трудящихся и был награжден серебряной медалью ВДНХ СССР.

В 2005 году Михаил Захарович создал ансамбль крымчакской песни «Кърымчахлар». Он хотел восстановить творческое наследие одного из древнейших народов полуострова – крымчаков. В этой работе Михаилу Пиастро помогал его ученик и племянник, известный в Крыму музыкант и аранжировщик Владимир Котов. Вдвоем они работали над созданием лазерного диска народных крымчакских песен.

Собирая материалы о музыкальной легенде Евпатории, талантливом музыканте и дирижере Михаиле Пиастро, я пытался понять, почему его труд на благо нашего города не был по достоинству оценен. Одни говорили, что звания «Заслуженного работника культуры» ему не присвоили из-за того, что у него не было специального музыкального образования, другие были более откровенны. Они считали, что во всем виной его независимый характер и привычка говорить правду, невзирая на должности и служебное положение оппонентов.

Звание заслуженного работника культуры АРК Михаилу Захаровичу Пиастро присвоили в марте 2009 года.

Караимское счастье

Поиски Крымчакского переулка для меня со временем превратились в настоящий детектив. С одной стороны – старожилы города подробно рассказывали о «Къаале» и жилых домах, построенных крымчаками в начале прошлого века, а с другой – полное отсутствие хоть каких-нибудь документов, подтверждающих эти слова. Создавалось впечатление, что кто-то умышленно удалил документы, в которых хоть что-то могло напомнить потомкам об истории моего народа.

– А что ты хотел? – горько усмехнулся Давид Вейнберг, услышав мой рассказ об исчезнувших документах и архитекторе. – Одни, фашисты, расстреливали ни в чем не повинных людей у противотанкового рва. Другие, такие же, после войны меняли в паспортах крымчакам фамилии и национальность. Мой друг Ачкинази стал грузином Ачкинадзе, а Юрия Пурима – записали в караимы. Возможно, поэтому и исчезли из города документы. Но ты их ищи, они не могли бесследно пропасть, а я тебе тоже кое-чем помогу. В Евпатории живет один караим, который знает все о Крымчакском переулке, потому что он там жил до войны.

– Кто этот человек?

– Твой хороший знакомый. Он работал учителем в десятой школе, и зовут его Давид Моисеевич.

– Эль Давид Моисеевич был моим учителем физкультуры, и я собирался взять у него интервью для этой книги.

– Вот и поговори с ним. Он тебе сможет многое рассказать о нашем городе и крымчаках. Мальчишкой Давид Моисеевич остался в оккупированной фашистами Евпатории и своими глазами видел, как уводили людей на расстрел.

В тот же день я позвонил своему учителю и договорился о встрече в караимских кенасах.

Давида Моисеевича я впервые увидел почти полвека назад. Он работал учителем физкультуры в евпаторийской средней школе №10. В той самой, где с пятьдесят седьмого года учился и я.

В пятом классе двенадцатилетним пацаном я пришел к нему на первый урок физкультуры. Учитель он был строгий, и пятиклассники его немножко побаивались. Главной моей проблемой на уроках физкультуры были брусья. Не знаю уж почему, но не нравился мне этот снаряд. Я любил плаванье, но соревнования по этому виду спорта проводились в сентябре, потом на улице становилось холодно, и нас заводили в спортзал. Давид Моисеевич мне казался тогда счастливым неунывающим человеком, и я бы никогда не поверил, что самое страшное в своей жизни он пережил двенадцатилетним мальчишкой в своей родной Евпатории. Если у меня в двенадцать лет главной проблемой были «брусья», то у него – фашистские оккупанты.

Но об этом мало кто знал из учеников, и только через пятьдесят лет после того, как я впервые переступил школьный порог бывшей мужской гимназии, у меня состоялся откровенный разговор со своим учителем о малоизвестных страницах его биографии.