Аджи Диас - Торговец счастьем

• Название: Торговец счастьем
• Автор: Аджи Диас
• Жанр: Триллер

Век пара, празднества и порока. Конец начнется раньше срока. Самозванка соберет сломанный меч, Папа Принц захочет всех сжечь. Ведьма, оборотень и Зверь. Словам мертвеца ты не верь. Тень Легиона восстанет вновь. Точно, прольется невинных кровь. Потерянный принц и старый тиран. Коварство, жестокость и наглый обман. Восторг, и радость продам я всем. А звать меня Торговец счастьем. Рифма не очень, но история хорошая. Читай-читай. Не пожалеешь.

---

Когда Шляпник приступить к захвату столицы, Дедал будет занят своим делом, настраивая многочисленные рычаги и краники саркофага, пытаясь устроить связь между планами и измерениями. До претворения грандиозного плана оставалось совсем немного.

Внезапно зазвонил дверной звонок. Старик, кряхтя, встал со стула и направился к входной двери.

– Долго ты! – рявкнул он и машинально потеребил свисток, скрытый под одеждой.

В прошлом эта привычка уже спасала Дедалу жизнь. Его подопечный несколько раз выходил из-под контроля и лишь специальный свисток мог усмирить его.

Тот ничего не ответил, следуя вглубь лаборатории.

– Ты знаешь, что делать, – сказал Дедал, подойдя к большой карте города растянутую на одну из стен. На пожелтевшей от сырости бумаге с иссохшими чернильными линиями, олицетворяющими многочисленные улицы Арраса были прикреплены несколько фотографий.

– Знаю, – угрюмо ответил гость. – Забрать осколок. Убить свидетелей.

Дедал посмотрел на изображение Крамара Крита, прикрепленное над Солнечным дворцом, потом перевел взгляд на Ржавое королевство с черным листом. Кроктор Меньес, не взирая на его тайную связь с Советом масок, находился отдельно, в районе Банка огня. А сам же Совет пребывал в Трезубце вверху карты. Были еще несколько незначительных снимков, изображающих парочку сенаторов, следователя Пакса, рисунок с черепом в честь Калео Вагадара и потрепанная карикатура «Торговца счастьем».

– Не переусердствуй, – лениво бросил старик, рассматривая свою карту.

Все эти люди, так или иначе, могли сыграть свою роль в его плане. Еще один небольшой эксперимент для определения победителей.

– Ты принес? – спросил Дедал, не оборачиваясь.

Гость вручил ему маленький смятый снимок, который тут же оказался над Желтой рощей, рядом с фотографией безумного художника Иноса Око.

– Кларисса Марс, – произнес задумчиво старик, под утробный кашель гостя, постепенно переросшего в хищный лай.

Гость спешно раздевался, задыхаясь от превращения.

Интерлюдия 2

Иногда я забываю, кто я. Не могу сказать, что редко, но с каждым разом контролировать это становится сложнее.

Я теряю себя. Я узник своего тела.

От крыши к крыше, от одного дома к другому, я мчусь на четвереньках. Мои руки и ноги сильны, когти способны рвать металл. Я охочусь. Этот город провонял насквозь. Пот, сигаретный дым, испражнения, кровь… Я охочусь.

Огни ночного города давно меня не пугают, звуки машин, и голоса людей занимают мой слух. Я ищу женщину. Ту, на которую мне указали. Я рычу в предвкушении убийства и прыгаю на следующую крышу. Быстрее и быстрее.

Люди не слышат меня и не видят. Они слепы и глухи. Они знают, что я такое, подсознательно, глубоко внутри, знают и боятся. Жертвы чувствуют присутствие охотника и предпочитают не замечать меня, теша себя глупой иллюзией безопасности. Хозяин здесь – Я. Ничто и никто не сдерживает меня. Хотя…

Следующая крыша. Я уже близко. Запах, женщины манит меня, опьяняет. Я желаю поскорее добраться до нее и вонзить свои когти в мягкую плоть, испробовать горячую кровь. Я желаю убивать. Лишь это дарит мне радость, удовлетворяет мой голод, дарует смысл моему существованию. Иначе, зачем я был создан?

Шифер ломается под моими лапами, но я слишком быстр и продолжаю свой путь. Еще один прыжок. Возбуждение захватило все мое хищное сознание. Это почти больно. Приятная боль.

Вот и все. Я на месте. Замедлив шаг, я наклоняюсь на краю крыши. Внизу идет жертва. Темный переулок смердит неубранным мусором. Но все мое внимание сейчас обращено на женщину в сером пальто. Она чувствует мое присутствие, нервничает и часто оглядывается.

Мой звездный час.

Выждав нужный момент, я прыгаю вниз, словно хищная кошка. Мое тело слишком тяжелое и сильное, мускулы натянуты до предела. Пролетев шесть этажей, я пригвоздил женщину в грязную землю, между мусорными баками. Она не успела понять, не успела крикнуть или позвать на помощь. Мой острый слух уловил лишь хруст ее ломающихся костей: позвоночник, шея, ребра и ноги. Не прошло и мгновения, как я своими громадными, когтистыми руками разорвал жертву в клочья. Конечности, голова и внутренности. Одежда, кожа, плоть и кости.

Я не помню, сколько именно длилась эта мясорубка. Возможно несколько секунд, возможно долгие минуты. В итоге от той женщины не осталось ничего. Лишь ошметки. Остатки. Кровь, смешанная с грязной лужей.

Наконец я доволен. Боль в сознании унимается. Увидев дело своих рук, я медленно вспоминаю, кто я есть на самом деле. Сначала всплывает имя, то кем я являюсь при свете дня, мое лицо, мои руки. Человеческие.

Хищник, животное, скрытое в тени, и тот, кто притворяется человеком. Все смешалось.

Подняв свою клыкастую морду к небу, в котором кружат большие машины, удовлетворенный охотой хищник воет во весь свой ужасный голос. Рядом что-то скрепит. Я не понимаю что это. Металл и шестеренки. Запах машинного масла и женских духов. Оно двигается, бежит от меня. Но уже слишком поздно. Осознание содеянного врывается в мой мозг. Зверь медленно отступает, уступая место далеким зачаткам человечности.

Услышав доступный только мне звук свистка, я карабкаюсь на стену. Старик вновь призывает меня и я не могу сопротивляться.

Я теряю себя. Узник своего тела.

Глава 11

Ему снились высокие арки, призрачный зеленоватый свет древних камней и воздушные купола, где горожане ходили на своих ногах или ползали на щупальцах. Хтон – величественный город, построенный тысячелетия назад – для обитателей суши был всего лишь легендой.

Ему снился дом, тишина безлюдных улиц, мрачные воды океана и мать, чье лицо стерлось из памяти за прошедшие годы. В касту воинов забирали в самом раннем возрасте и искореняли проявление любых эмоций. Воину не ведома жалость, он не знает страха, любовь для него – пустой звук. У хтон’ваагра все было продумано за годы вперед. Есть каста воинов, охотников, жрецов и рабочих. Роль каждого в обществе предопределена еще до рождения, распределена и просчитана до мелочей. Древний закон, созданный Первыми предками, в далекие, дикие времена, когда на земле властвовали костеликие и рогатые звери, был нерушим многие столетия. Мир наверху менялся, империи, народы и расы возникали и исчезали, но лишь скрытый в глубинах океана город оставался таким же, как и в первые годы своего основания. Возможно он простоял бы еще тысячелетия, если бы не таинственный враг. Все началось с одного обглоданного рыбами утопленника, а закончилось геноцидом.

Ему не удалось пройти ритуал становления воином, жрец не провозгласил его частью их общества, не оборвал последнюю нить в сознании, оставив в душе крупицу перепутанных чувств. Душа юноши навеки осталась блуждать где-то между обычным живым существом и совершенной машиной для убийства. Она осталась атрофированной. Не то и не другое. Где-то посередине.

Отец – безымянный воин, мать – обычная рабочая. Были еще жрецы, тщательно проследившие за передачей лучших генов зародышу. Годами его готовили к тому, что он станет воином, защитником, убийцей. Но судьба имела на него совсем другие планы. Старейшины лишали воинов первичных инстинктов видя в них слабость. По иронии именно прерванное обучение спасло ему жизнь. Его братья плыли в бой со спокойным лицом, убивали врага без эмоций и при смерти не издавали ни звука. Ни страха, ни ненависти, ни сожалений они не испытывали. В это время юноша бился отчаянно, с дикой яростью, кричал, плакал и истерично смеялся, наслаждаясь каждой победой. Он боялся умереть, но, задушив страх, плыл вперед. Он скорбел при виде разрушающегося города, но, спрятав слезы, помогал другим выбраться оттуда. Он радовался, вонзая свое копье в очередную зубастую тварь, но не терял бдительности и уже встречал следующего врага.

Война Скорби – так называли то сражение. Хотя произошедшее больше напоминало истребление. Захватчики ничего не хотели, не выдвигали требований или ультиматумов. Город пал, надежда угасла, оставалось только бежать.

– Гид. Гид, проснись!

Открыв глаза, Гидеон Пакс увидел серый потрескавшийся потолок съемной квартиры любовницы. Глаза рыбоголова, предназначенные для мрачных глубин океана хорошо видели и в ночное время на поверхности, в мире людей.

– Ты превращаешься, – сказала лежавшая рядом женщина.

Гидеон глянул на свою посеревшую руку и с трудом вспомнил, когда в последний раз принимал истинный облик. Мышцы разбухли под кожей, проступили синие и пурпурные вены, а меж пальцев виднелись тонкие перепонки. Изменения касались всего тела. Гидеон сосредоточился, вгляделся куда-то в сторону и начал приводить себя в более привычный для окружающих вид. Постепенно облик восстановился, кожа стала более смуглой, глаза обрели карий цвет, а копна длинных толстых щупалец на голове превратились в черные местами зеленоватые волосы.