Мэй Фэн - Бодхисаттва. Китайская сказка о любви

• Название: Бодхисаттва. Китайская сказка о любви
• Автор: Мэй Фэн
• Жанр: Русское современное

История, принесенная горячими ветрами пустынь… Каждая мысль, каждое слово, каждый поступок может стать началом цепи событий, которые, словно бусинки, будут нанизаны на нить времени. Тема плетения красной нитью бежит по страницам книги, которую по воле Судьбы или же по стечению обстоятельств Вы держите в руках. Сколько всего должно было случиться, чтобы эту историю, наконец, узнали и Вы?

---

Кристина так и брызнула недопитым кофе от смеха.

– О, Боже, Тамара! Ну, ты умеешь все выставить в лучшем свете. Давай дальше. Что у нас на повестке. Не будем обсуждать только мои дела. Как у тебя прошел урок пения с умопомрачительным преподавателем? – я торопливо перевела тему.

– Неважно.

– Почему?

– Потому что умопомрачительный преподаватель помрачился умом.

– От красоты твоей обезумел бедняга, – сочувственно вздохнула Олеся, доедая последнюю печенюшку из палетиэленого пакетика.

– Говорит: «А теперь я научу тебя дышать».

– Ладно, хоть не искусственное дыхание собрался делать.

– Положил руки мне на грудную клетку и, как врач, командует «дыши-не дыши». Я и так уже стою, совсем не дышу.

– Такими темпами ты скоро запоешь как оперная певица, – с тревогой посмотрела на Тамару Кристина.

– Или как певица Пекинской оперы… – игриво подхватила Олеся.

Телефон на моих коленях весело запрыгал, как будто радуясь, что, наконец, прилетело сообщение от Шэнли. «Никто не заметил, уф…».

– Девочки, у меня дела, вы продолжайте совещание, я подойду позже.

– Пьяная преподавательница танцев собирается продолжать свои сегодняшние подвиги, – захихикала вся кампания мне вслед.

Между тем, я птицей взлетела вверх по лестнице, на ходу читая сообщение: «Жду тебя у северных ворот». Я забежала в комнату, делая все быстро, словно на дворе ядерная война, и только что объявили об эвакуации. Оставила кофе засыхать на стенках кружки, закрутилась шарфом, пшик-пшик два выстрела духами, схватила ключи от велосипеда и вихрем понеслась на парковку на заднем дворе, где меня ждал велосипед. «Маневрируем, девочка с термосом пройдена. Раз – лежачий полицейский, прыжок, студент идет, копаясь в телефоне, тревога. Два – лежачий полицейский, пройдено, спрыгиваем перед воротами на ходу, как самый лихой мушкетер. Все-все, вот она знакомая синяя куртка. О, нет! Одногруппники-корейцы, ставим велосипед в сторону, тянем время, делая вид, что закрываем замок на велосипеде, выжидаем пока корейцы пройдут. Сделано, не узнана, как грабитель в поздний час». Люди, действительно, никогда не заметят то, чего не ожидают увидеть.

Точно агенты спецслужб, мы переглянулись и пошли по направлению к городской стене. Хотя было темно, за руки взялись, только отойдя от университета на приличное расстояние. Мы решили держать все в тайне, так как разговоров будет целое море, что может принести нам немало хлопот.

Запах дождя смешался с ароматом опавших листьев, которые то и дело медленно слетали откуда-то с небес

Запах дождя смешался с ароматом опавших листьев, которые то и дело медленно слетали откуда-то с небес. Время остановилось, а с ним и капли дождя, превратившись в туман, словно зависли в воздухе. Каменные львы мокли под дождем. В лучах уличного фонаря было видно, что мелкий нежный дождь все еще идет. Особенно напоминали кадры из фильма развесистые ивы над каналом возле старой городской стены. В нашем только-только зарождающемся общем мире едва заметные движения становились значимыми и символичными. Когда я моргала, мои непривычно длинные для Шэнли реснички бились о его улыбающуюся щеку, как крылышки ночной бабочки, прилетевшей на свет и бьющейся о стекло. Он смеялся, когда мы держались за руки, и мой большой пальчик, не желая мерзнуть в одиночестве, весело нырял в его теплую ладонь.

Как было бы прекрасно навсегда остаться в том мире. Но мир внешний, словно бушующий океан, с каждой волной становился все ближе к нам. Восторг и счастье быть вместе – рука в руке – не утратили своего сияния, но страхи и опасения, как гиены, обступали нас с разных сторон. Чем ближе наступала глубокая осень, тем неизбежней казалось расставание, ведь я оканчивала университет и должна была ехать домой. Перед нами стояла вечная проблема большей части человечества – неопределенность. Шэнли становился мрачнее с каждым днем, а я терялась в догадках, спрашивала его, не случилось ли что, но он только улыбался, заверяя, что мне показалось. Тяжесть его мыслей чувствовалась все сильнее и беспокоила меня все больше. Мы совершали ошибку, скрывая тревоги друг от друга, говоря вовсе не о том, что беспокоит нас на самом деле: «Скоро станет совсем холодно, где мы будем гулять по вечерам», – думал вслух Шэнли. Мои же мысли, между тем, уносили меня на месяцы и годы вперед, жестоко разрушая настоящее: «И что потом, как мы будем жить? Поженимся, как он говорит? Но он еще учится, а я уже ищу работу. Мне так хотелось, чтобы кто-то берег и защищал меня, как героинь корейских драм, а теперь даже с ним я не чувствую себя в надежных руках, а лишь ощущаю хрупкость настоящего. Ведь он не знает, каков большой мир, какие в нем люди, и сможет ли он уберечь от штормов этого внешнего мира себя, меня и нас?».

***

Ответ не заставил себя долго ждать, Вселенная спешила показать жизнеспособность всех моих страхов и тревог. Однажды утром мне пришло сообщение от моего дальнего родственника Антона. Он приезжал по работе в Шанхай и просил быть его переводчиком. Возможность заработать и набраться опыта казались очень заманчивыми. В конце года занятий почти не было, и я взяла билеты до Шанхая. Не знаю, что двигало мной больше – необходимость заработать или привычная жажда приключений. Мы попрощались с унылым Шэнли с его вымученной улыбкой, и поезд на скорости около трехсот километров в час унес меня в Шанхай.

Как актриса перед выходом на сцену, я волновалась перед каждой работой, особенно меня пугало слово «генеральный директор», который прилетал с Антоном. В аэропорту оказалось, что генеральный моложе Антона и нисколько не страшный. Пока мы искали такси, чтобы добраться до гостиницы из аэропорта, я успела как следует его разглядеть. Куртка по типу фрака, сзади точно обрубленный хвост павлина, короткие штанишки, сужающиеся к низу, как у поклонника госпожи Бомарше, начищенные ботинки, из которых выглядывают носки в полосочку, от Диора, по всей видимости, стильные очки в черной пластмассовой оправе, галантный, как типичный выпускник МГИМО. Как же их там так штампуют, что одного от другого не отличишь? Разумеется, в такси светский лев начал светскую беседу.

– Слышал, в Шанхае проводится немало выставок современного искусства.

– Да, – отозвался деловым тоном Антон, – но не в этот раз, у нас не будет времени на экскурсии, столько встреч, я хочу, чтобы ты все увидел, все заводы, наших потенциальных поставщиков.

– Да, понимаю, просто недавно был в Москве на выставке кубистов, потрясающее восприятие мира, не каждому дано понять. Мы ходили туда с классом моей дочки. Школа у них возле Рублевки, туда нелегко попасть, но нам все же удалось, я тебе рассказывал как, ха-ха, – обратился он к Антону. С этой фразой червь тревог и сомнений снова подкрался ко мне и устрашающе зашептал: «Образованные люди, увлекаются искусством, дети ходят в лучшую школу. А как же мои дети? Будут ходить в деревенскую школу с китайцами и никогда не узнают о кубизме?».

Не беспокойся о будущем, Ло. Есть кто-то, кто позаботится о тебе. Помнишь, «лилии не думают о том, что им надеть, но облачение их прекраснее всех парчовых нарядов и изумрудов».

Генеральный продолжал вещать что-то из теории об искусстве вплоть до самого отеля. «Переодеваемся и сразу по заводам,» – скомандовал Антон в то время, как генеральный озирался по окрестностям и недоумевал по поводу вывесок с пугающими его иероглифами.

Весь день прошел в поездках, совещаниях, осмотрах помещений, проверках санитарных условий и знакомствах с передовыми технологиями. Я то и дело смеялась про себя: только я могла сопровождать делегацию на заводы по производству сухой морковки. Компания генерального планировала закупать большие партии сухих овощей, а может, даже организовать производство где-нибудь под Москвой. Мы прошлись по производственным цехам: оборудование для чистки, сушки, резки было настолько простым, что его можно было собрать самим. Потом направились в отделы сортировки, где, в основном, использовался ручной труд. Рядами сидели китайцы в белых халатах и перебирали кусочки морковки. Оставалось только удивляться, как люди могут заниматься этим всю жизнь? Наверное, ненавидят морковь, оранжевый цвет и все, что с этим связано. «У нас разная по качеству сухая морковь, соответственно, разная по цене, – предусмотрительно предупредил менеджер одного из заводов, – Вам, разумеется, самую низкокачественную и дешевую». «Да – ответил Антон, и его бровь удивленно побежала вверх, – откуда Вы знаете?». «Из России все покупают самое дешевое. Что же вы так не любите своих сограждан?» – усмехнулся наш собеседник.

Китайцы пригласили нас на обед, как это водится, чтобы не потерять лицо. Стол ломился от яств: рыба, баранина, свинина во всех возможных соусах, «танцу ли цзи25», «тан цу ли ю26», «хуншао доуфу27», море овощей. Когда мои русские друзья наивно полагали, что обед закончен, принесли лапшу. За лапшой последовали фрукты, на которые генеральный смотрел с ужасом. Антон не привык к китайской еде, плохо ему становилось уже от запахов, в прошлый раз он похудел в Китае за неделю на несколько килограммов. Тогда мы только тем и занимались, что искали Макдональдсы даже в самих глухих китайских южных деревеньках, ведь Антон наотрез отказывался верить, что их там быть не может.