Александр Фролов - Физика? Нет ничего проще! Возвращение физики

• Название: Физика? Нет ничего проще! Возвращение физики
• Автор: Александр Фролов
• Жанр: Прочая научная литература

Вы считаете, что физика – это сложно? Определитесь с терминами! На самом деле физика предельно проста. Да, сейчас по-настоящему ее понимают очень и очень немногие, но это проблема не сложности физики, а массовой безграмотности ее преподавателей. Так идет эволюция. Меня, к счастью, учили профессионалы, и этой книгой я отдаю дань им – людям, приведшим меня в Большой Дом Физики. Понять ее текст сможет любой заинтересованный человек – от девятиклассника до доктора наук.

---

Таким образом, был установлен новый, четвертый после трех установленных Бартоном, Кабрерой и Франком [1] законов роста кристаллов – закон «дислокационного роста кристаллов с малым числом изломов на ступени». Этот закон был описан в соответствующем научном издании [7] и является научным результатом проведенной работы, то есть относится к науке. В процессе установления закона условия и результаты экспериментов все время проверялись на соответствие научности. Таким образом, установленный закон и условия его установления могут быть транслированы средствами науки с целью возможного использования этих данных другими исследователями. Но все это будет существовать уже в отрыве от нас, и у этого результата не будет человеческой «привязки», как нет у него и человеческого лица с эмоциональными выражениями.

Чрезвычайно важным шагом решения задачи, в том числе – исследовательской, является установление закона, в соответствии с которым эта задача будет решаться. Здесь следует понимать, что частным случаем установления закона для решения задачи, во-первых, является обоснованный выбор нужного закона из числа уже известных, понимаемых на уровне присвоения процедуры их установления в режиме виртуального сотрудничества с авторами. Во-вторых – сама исследовательская задача может быть задачей по установлению закона. В обоих этих частных случаях речь идет либо об очередной проверке адекватности известной модели, описывающей лежащее в основе постановки задачи наблюдаемое явление, либо о констатации неадекватности такой модели, что является стимулом к формированию новой, адекватной модели для расширенного круга родственных явлений или для углубленного понимания сущности ранее уже изучавшегося явления. Установлению законов (следовательно, пониманию процесса и результата их установления другими исследователями) можно обучить [6], поскольку это научный подход, это наука. И надо в интересующей нас области знать законы, которые уже существуют для адекватных моделей, чтобы не изобретать без надобности велосипед. Но конкретный выбор конкретного закона (или его установление) для решения конкретной задачи – индивидуально-личностное дело каждого исследователя. Так, при решении описанной выше задачи из области роста кристаллов был выбран уже разработанный модельный подход [1]. Но мы могли пойти и по другим направлениям развития таких подходов – как уже существующим, так и подлежащим созданию заново. Просто это был наш выбор, осознанный, но осознанный на основе чрезвычайно многофакторного анализа ситуации, который, чаще всего, не может быть адекватно и, тем более, однозначно, описан. Следовательно, и научить этому выбору нельзя. Попытка такого обучения может отвратить исследователей (тем более – будущих) от установления собственных законов в случае необходимости решения оригинальных задач. В таком случае исследователи будут пользоваться исключительно готовыми чужими моделями, не порождая нового научного знания [6, С. 141].

Еще один важный шаг решения задачи – нахождение (не поиск, а нахождение!) средств, методов, возможностей, не включенных изначально в условие задачи, но совершенно необходимых при реализации выбранного для решения закона. Или для его установления и последующей реализации. Вот здесь, в этом шаге исследовательской деятельности, и разворачивается научная работа в полный рост. Здесь и не пахнет наукой – сплошные опыт, интуиция, пробы и ошибки. Великие экспериментаторы уровня Петра Леонидовича Капицы и Роберта Вильямса Вуда вовсе ничего не открывали и ничем не озарялись. Просто в каждом из исследований у них была цель, к которой они шли буквально напролом, не выбирая средств, а порождая их на ходу по мере необходимости. Так, Петру Леонидовичу Капице для экспериментального исследования свойств жидкого гелия понадобились тончайшие кварцевые нити, которые оказалось невозможным получить обычным стеклодувным способом – растягиванием до необходимой толщины капли расплавленного кварцевого стекла. И тогда он взял длинную деревянную линейку и сделал из нее лук. Оплавил в пламени горелки конец палочки из кварцевого стекла до получения жидкой капли, вышел в институтский коридор, где, по счастью, никого не было, и выстрелил из лука этой палочкой как стрелой. И получил такие кварцевые нити, какие были ему нужны. И столько, сколько ему было нужно. Где здесь наука? Скорее всего, это вообще делалось на уровне практического мышления [4], результаты которого сразу реализуются в практической деятельности, минуя стадию осознания и осмысления. Можно ли этому научить? Конечно же, нельзя. Во-первых, в рамках практического мышления обучение невозможно или, по крайней мере, чрезвычайно затруднительно (хотя об этом постоянно забывает современная педагогика). Во-вторых, это все было с П. Л. Капицей. А нам в нашем следующем эксперименте понадобится что-нибудь другое. И лук с кварцевой палочкой уже не помогут. Хотя на складе инструментов научного исследования (в данном случае – физического) есть полка, занесенная в каталог, на которой лежит этот способ получения кварцевых нитей. На все мыслимые и, главное, немыслимые случаи обучения не напасешься. Самим надо думать. Не о науке, а о том, как ее делать. То есть о научной работе. В которой необходимо уметь пользоваться справочниками и каталогами. Этому пользованию можно научить на уровне обучения поиску по ключевым словам. Но это – не наука.

В описанной выше работе над изучением процесса роста кристаллов принимал участие сотрудник, без которого многого не удалось бы сделать – Олег Павлович Шепатковский. Физик по образованию, он понимал обсуждаемые модели, но сам не предлагал. Понимал математические выводы, но сам не написал ни одного математического выражения. Его критические замечания в этих областях были, чаще всего, полезны. Но в том, что касалось приготовления образцов для исследований, ему не было равных. Глубоко понимая сущность проводимых исследований, Олег Павлович, в частности, разрабатывал и изготавливал станки и устройства – отрезные, шлифовальные, полировальные. Механические, электроэрозионные, ультразвуковые, электрохимические. Станки не только обеспечивали нужды наших лабораторий, но и сериями расходились по стране, принося славу, связи и деньги. Это научная работа? Несомненно, да! И человек, занимавшийся ею – блестящий научный работник. Это наука? Несомненно, нет! И трансляция умений принимать гениальные решения в процессе организации и проведения научной работы принципиально невозможна. Нахождение недостающего для решения исследовательской задачи, как основы построения науки, остается и всегда будет оставаться уникальным, прецедентным проявлением индивидуально-личностной особенности конкретного человека, занимающегося научной работой. Однако сборник таких прецедентов должен существовать, и научные работники должны уметь им пользоваться. Этому пользованию, как уже выше было сказано, можно научить. Но это – не наука.

И еще один аспект научной работы, без которого построение науки невозможно, но который заведомо наукой не является. Это собственно процесс сборки результатов научной работы через их систематизацию – в научное знание, то есть в науку. Сюда относятся, в частности, руководство научными исследованиями – с одной стороны, и управление научной работой – с другой. Руководство научными исследованиями предполагает глубокое научное понимание происходящего в данной области действительности. Постановка задачи исследования, планирование ее решения, обработка и систематизация результатов, представление мировому сообществу научного результата – это организация науки. Эта организация должна быть жестко стандартизирована на цивилизационном уровне. Кадровое, финансовое и материальное обеспечение выполнения поставленной задачи, контроль хода процесса этого выполнения, отчетность по результатам контроля – это организация научной работы. Данный вид деятельности не требует глубокого научного понимания, однако в нем необходимы четкая исполнительская структура и обеспечение взаимодействия с другими ветвями и направлениями деятельности (не обязательно научной).

Организация науки регулируется потребностью общества в научном знании и осуществляется научными работниками, способными к порождению нового научного знания. Как правило, это – люди, которые ориентированы именно на получение научного результата, достигающие или уже достигшие успеха в решении хотя бы одной из научных задач. И пожизненно остаются ориентированными подобным образом. Именно таковы были те, кто вошел в нашу память и наши представления как великие научные работники. Архимед, Грегор Иоганн Мендель, Исаак Ньютон, Дмитрий Иванович Менделеев, Николай Иванович Вавилов, Александр Михайлович Прохоров… Эти люди порой окутаны флером чудачества, удаленности от «практической» жизни. Они жили и умирали ради получения научного результата и хорошо понимали, что не имеет значения – будет ли написана их фамилия на коробке, лежащей на складе науки. Мы изучаем их результаты, чтобы понять, что же такое наука и как она устроена.