Александра Заскалето - 10+1. Рассказы о вымышленных людях в невымышленных местах

• Название: 10+1. Рассказы о вымышленных людях в невымышленных местах
• Автор: Александра Заскалето
• Жанр: Русское современное

Для кого эта книга? Пожалуй, не для всех, но для многих. В ней написано о том, как женщина играет в покер, но не просто так; мужчина грустит на берегу моря тоже не просто так; бездомная девушка просит милостыню и, опять же, не просто так…. Для чего эта книга? Пожалуй, чтобы сделать меня счастливее: издать ее было моей целью, так что – вжух!

---

Я слушал ее и пытался не заплакать, я же обещал ей. Когда я гадал о смысле этой тату, то, конечное же, не мог себе такое представить. А она улыбалась, все время улыбалась, черт бы ее побрал. Мне хотелось схватить ее и трясти до тех пор, пока она не выздоровеет или не согласится на лечение, хотелось хоть что-то сделать, чтобы помочь, исправить ситуацию, что-то изменить. Но я услышал каждое ее слово и понял, что, ни жалость, ни помощь она не примет, что она и впрямь все уже решила.

– Я поеду с тобой…. Мне кажется, что ты не права, поступая так, но я с тобой поеду, – только и смог сказать я.

И мы поехали в Испанию. 8 дней, что оставались до поездки, мы провели, узнавая и влюбляясь друг в друга. Никто не говорил о любви, потому что, учитывая ее состояние, это было бессмысленно – обещать любить вечно и умереть в один день. Но мы были друг другу нужны в тот момент, и, даже не знаю, кто кому больше – я ей или она мне. Для нее все оставалось прежним – она по-прежнему умирала, просто нашла человека, который как-то пытался скрасить этот процесс, если это вообще было возможно. Для меня же все изменилось. Я с каждым днем понимал, что хочу провести с ней всю жизнь, хотя бы всю ее жизнь, я понял, что и правда полюбил, но ничего такого ей не сказал. 8 дней в родном городе мы ходили в рестораны, кафе, кино, почти каждый день гуляли у моря: она его просто обожала. И за все это время я ни разу не увидел, что бы она плакала или казалась обреченной. Она не вела разговоров о несправедливости этой жизни, о том, как надо лечить больных раком, о том, что пора бы уже придумать лекарство от этой заразы, чтобы люди не мучились и не умирали в самом расцвете сил. Она не была похожа на умирающую. Только иногда она бледнела и начинала судорожно глотать таблетки, а еще ее часто рвало от лекарств, но без них она не могла. Я же все это видел и был рядом с ней, и она была мне благодарна, особенно за то, что, при всем при этом, я ее не жалел.

Потом была Испания, где она была счастлива каждую минуту. Она без устали говорила, что все именно так, как она мечтала и представляла. Мы гуляли днями напролет по Барселоне, ходили в кафе, на экскурсии, потом поехали на острова, и она наслаждалась местным морем.

Однажды она все-таки заговорила о болезни, только не о своей. Она рассказала про девочку, которую видела в онкоцентре. Совсем кроху, лысую от химиотерапии: мама держала ее на коленях, пока врачи ставили капельницу. А Луна в тот момент ждала анализы. Она смотрела на эту больную маленькую девочку и думала о том, как это ужасно, столько времени проводить в больнице. Как ужасно, наверное, маме этой крохи, которая каждую ночь молится и каждый день надеется, что ее ребенок сегодня не умрет, проживет еще хотя бы чуть-чуть. Вот тогда-то она и решила, что если у нее обнаружат рак, она не будет лечиться. Не позволит всей семье ходить за ней, продавать имущество, чтобы продлить курсы химии или организовать поездку куда-нибудь за рубеж, чтобы сделать дорогостоящую операцию. Ну, а когда врачи сказали, что опухоль неоперабельна, она даже успокоилась.

Когда мы вернулись из Испании, ее время было на исходе. Я знал это и старался делать все, что она хочет. Но ей становилось все хуже, и она редко куда-то выходила. Только по-прежнему просила возить ее каждый день на море. Однажды вечером, когда мы сидели на берегу, она сказала:

– Ты знаешь, на небе только и разговоров, что о море и о закате?

Я усмехнулся:

– Милая, ну это же типичное «Достучаться до небес». Один в один. Хотя это классика, – сказал я просто так, ляпнул и забыл. А она:

– Да. Это «Достучаться до небес»…, – и замолчала как-то очень странно. И молчала несколько минут. Я на нее посмотрел, а она даже в лице изменилась. Я впервые за несколько месяцев знакомства видел ее такой. Она посмотрела на меня и заорала:

– «Достучаться до небес», «Достучаться до небес», «Достучаться до небес», «До-сту-чать-ся до не-бееееес»!!!! Да, мать твою, это – «Достучаться до небес»! Да! Да! Да! Дебил ты! – и снова замолчала на минуту. – Знаешь, как бы я хотела, чтобы это было «Достучаться до небес»? Только ни хрена это не так…

И она заплакала. Впервые за все это время она плакала, смотрела на меня и плакала. Потихоньку так, обреченно. И это было очень паршиво. Она положила голову мне на плечо и молчала, изредка всхлипывала. А потом заговорила тихо и спокойно:

– Как бы я хотела, чтобы это было как в «Достучаться до небес», чтобы до них и правда можно бы достучаться. Я устала «стучать». Поначалу думала, что получится…, теперь я точно знаю – там никто не откроет. Никто…. Там никого и ничего нет. Там меня никто не ждёт, и не с кем мне будет говорить о море и о закате. А ведь мне есть что об этом рассказать. Есть, – выдохнула она грустно. – Особенно о море…. Ммм, мооореее…. Мне будет так его не хватать. Как же я его люблю. Я люблю смотреть, как солнце опускается за горизонт, как огромный огненный шар словно тает в воде, становясь все меньше и меньше, а потом и вовсе исчезает. Остается только нежно-розовая дымка, которая постепенно светлеет, а потом и она исчезает…. Все исчезает. Все исчезнет, – она снова замолчала и нахмурилась, будто собиралась с мыслями или с силами.

– Нет. Это не «Достучаться до небес», – продолжила Луна. – У них была надежда, они мечтали о разговорах, сидя на облаке. У меня ее нет. Я не верю. Я знаю, твердо знаю, что там ничего нет… и от этого еще хуже, понимаешь? Не будет ничего: ни разговоров на облаке, ни моря, ни заката. Я просто умру, и все, понимаешь?.. Ты понимаешь? Меня не станет. Я не выйду замуж, не рожу ребенка, не съезжу на Кубу, не попробую сигары, ни напишу песню, я больше не сделаю ни-че-го! А ведь я всегда об этом мечтала. Я столько думала…, думаю сейчас. Но когда я умру, даже мыслей не будет! – тут она схватилась за голову и закричала: А-а-а-а-а!

Она кричала минуту, может больше, а я не знал, как ее успокоить, пытался только неуклюже обнять ее, но ничего не вышло. Потом она сама успокоилась, положила голову мне на плечо, как будто ничего не произошло, как будто ей не было только что безумно страшно, и снова заговорила спокойным тоном:

– Ничего, ничего не будет. Если бы я знала, если бы все знали…. Каждый, каждый человек, если бы знал, сколько ему осталось, разве жили бы мы так?! Почему об этом так мало задумываются люди? Почему они думают, что у них все получится, что они все успеют? Так много и часто говорят об этом, о том, что нужно успеть сделать самое важно, но никто не слушает, как будто. Как же им, людям, не страшно? Ведь когда ты умираешь, ничего не остается. Ни-че-го…. Понимаешь?

Я не понимал ее. Как я мог ее понять?! Как?! До этого, когда она делала тату, когда мы ходили в кино, гуляли по ночам, ездили на море, я думал, что понимаю ее, что помогаю ей, иногда, обнимая ее и крепко прижимая к себе перед сном, я даже думал, что смогу ее спасти. Дурак…. Сейчас я точно знаю, что никогда ее не понимал и никогда не смог бы понять. Ее смог бы понять только тот, кто оказался в такой же ситуации.

Когда времени осталось совсем немного, она ушла. Сказала, что теперь должна остаться одна, как собака, которая умирает в одиночестве. Я не знаю, куда она потом направилась и не знаю, когда точно она умерла. Знаю только, что ее тело нашли на берегу моря, на одном из пляжей, за городом. Примерно через месяц после того, как мы расстались. На похороны меня пригласили ее родители. Она написала им обо мне перед смертью и дала мои координаты. Они поблагодарили меня, что не оставил ее одну. Я им рассказал, как она была счастлива незадолго до смерти, как мы ездили в Испанию, и что она смогла воплотить хоть одну свою мечту. Вот и всё.

***

– Денис, спасибо, что так подробно все рассказали. Но у меня к вам еще есть один вопрос: почему вы все-таки перестали заниматься татуировками? Перестали сами их делать?

– Да, дура ты, раз ничего не поняла. Я тебе тут душу изливаю, а ты ни хрена не въезжаешь.

– Вы поймите, ваша Луна – это уже отшумевшая история – труп девушки на пляже с необычной татуировкой и ваши краткие рассказы о том, что вы автор этой тату – об этом не писал только ленивый. Меня же попросили написать о том, как вы живете сейчас, чем занимаетесь и планируете ли вернуться в бизнес.

– Ты еще и бессердечная дура. Короче, передай своей газете…. Ааай, лучше дай сюда диктофон, я сам им скажу – «Идите в жопу, господа редакторы. В бизнес я не вернусь, ничем сейчас не занимаюсь. Салон мой работает, а я нет». Пока вам.

Рассказ №3. Слова

– Ты ветер? – похлопала она его по спине, прежде чем спросить. Он повернулся и стал смотреть на нее, потому что знал, что она будет говорить красиво. А за его спиной заходило солнце, и она смотрела на этот закат, как на самую восхитительную вещь, которую когда-либо видела в жизни.

– Это вопрос?