Александр Толстов - Бестиата

• Название: Бестиата
• Автор: Александр Толстов
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2017

Грядут главные празднества Йаманарры, и на аренах вовсю идут приготовления к ритуальным битвам с чудовищами. Брэнан – один из тех, кому предстоит биться насмерть во славу божественного покровителя островной державы – готовится к предстоящим боям и неизбежному, а юная династа Кора Мерценария окончательно запутывается в накрывшей столицу Змеиного архипелага сети интриг. Впереди у бестиария и его молодой хозяйки самая тяжёлая битва в их жизни – битва за свою свободу, и проиграть в ней для обоих равносильно смерти.

---

– Я не желала злить тебя еще больше. Сейчас ты мне очень нужен и твою злобу я как-нибудь стерплю, как проглочу и твое неуважение. Но я хотела поговорить не об этом.

Династа медлила, а между тем он видел – она просто дрожала от желания чем-то с ним поделиться.

– Говорят, Аммуган не одобряет уличных гадалок, – наконец произнесла она, глядя в сторону.

– В такие тонкости я не посвящен.

– Такое поверье бытует на Йаманарре. Но мне кажется, оно выдумано жрецами, чтобы уличные прорицатели не отбирали их хлеб. Зрячие не пускают к себе по пустякам, и жаждущим прозреть свое будущее приходится полагаться на умения тех, кто им доступен. И я не без греха, но ни о чем не жалею.

Девчонка встретила его взгляд и сжала губы, по-видимому, отбросив сомнения в том, стоит ли посвящать раба в тайну.

– Она говорила о тебе.

– Что бы то ни было, я не хочу этого слышать.

– А я не спрашиваю твоего разрешения, – ее голос посуровел. – Она сказала, я должна держать за руку северного человека, держать крепко и не отпускать. Северный человек вытащит меня из бездны, сказала она. Значит, я поступаю правильно. Уверяю, неудобств тебе это не принесет, скорее наоборот.

– Что, и в чашу со мной войдешь, госпожа?

Она посмотрела на него с вызовом:

– Если бы это спасло меня от будущих унижений, вышла бы. Я легла бы в пасть той бестии, с которой тебе предстоит сразиться.

Он смерил династу взглядом и усмехнулся – наверное, впервые за все время со снисходительностью. Сейчас перед ним стояла не ненавистная богачка, а просто глупая девчонка.

– О большем и желать нельзя – зверь наверняка подавился бы ядом, сунься ты ему в глотку.

– Попадись ты ему в пасть, и его ждет та же участь.

Брэнан не сдержался от ухмылки:

– Мне нет дела до твоей скорби, и тебе это известно. И я мало верю всяким пророчицам…

– Не твои заботы. Просто делай, что тебе велят.

– Только это и слышу с тех пор, как тут очутился.

– Тогда несложно будет затвердить. Завтра – начало празднеств, ты отправишься со мной. Бой в матие назначен на вторую стражу, времени на отдых хватит. Бестии молоды и слабы. Будет легко. Самый трудный день в Эдевке – третий.

Она говорила тихо, и Брэнану, чтобы разобрать слова, пришлось наклониться. Шум на балконе надежно защищал их разговор от чужих ушей. Наверное, со стороны они смахивали на заговорщиков. Впрочем, когда дело касалось престижа, денег и силы в браслете, династы на что только шли, готовя своих бойцов.

– И что он, этот третий день?

– Сначала вы сразитесь с бестиями, а выжившие сойдутся в бою за право представить своего династа в столице. В каждом из пяти матиев должен остаться один победитель. Он отправится в матий триумфаторов в Ауруме.

– Словно уже и не в бестиях дело. Во что вы, йаманаррцы, превратили священные игры?

– В развлечение и доход, – девчонка пожала плечами, будто интересовалась этим меньше всего.

Наверное, стоило поблагодарить ее за полезные сведения, которыми их не удосужились снабдить даже наставники, но язык не повернулся. Раз нужда толкает девчонку идти на сговор с бестиарием, он-то тут при чем? Пусть мечтает и надеется. Если выберется из чаши живым, ему ничто не помешает поскорее вернуться на Сетрем. Пока сговор выгоден обоим, стоит ли гнушаться? Тут сам Дракон велит…

– Я все сказала. Отдохни в оставшееся время. Праздничные шествия начнутся рано, – неожиданно она обхватила его запястье выше браслета, крепко сжала и так же быстро отпустила, отступив на шаг. – Стража!

По лестнице поднялись двое в плащах и эмалированных нагрудниках.

– Отведите архиспатия в палестру. Распорядитесь подать хороший ужин перед сном. Утром перед отправкой приведете ко мне.

Брэнан тряхнул запястьем, еще чувствуя на коже ее пальцы, и, кивнув на прощанье, в сопровождении стражников покинул балкон. Всю ночь ему снился громадный унгвем, державший в пасти полумертвую йаманаррку, и он бился со зверем, пытаясь ее спасти.

Глава 2

Озаренная утренним солнцем, главная площадь Эдевка утопала в бело-розовых гирляндах цветов. Шумные толпы, разряженные в белоснежные одежды, теснились на ступенях алтаря, где на жертвеннике возлежала громадная туша первого заколотого быка. Алые реки крови из распоротого горла омывали мраморную тумбу, украшенную барельефами Дня Гнева.

Верховный жрец Эдевка в ярко-синем одеянии, широких золотых браслетах и в венце из лазурита с ликом Аммугана поднял над головой жертвенную фиалу. Пропев начальные строчки молитвенного гимна, выплеснул на тушу густое багровое вино. Толпа встретила возлияние громкими криками. Стоявший на ступень ниже жрец принял фиалу и следом подал Верховному чашу поменьше. Зачерпнув горсть чего-то вязкого, жрец смазал обагренную тушу, взял из рук помощника факел и опустил на бок животного. Пламя взвилось мгновенно, исторгнув у толпы новые крики. Все напряженно следили за дымом, поднимавшимся над жертвой. Струи взвились вверх и, покружив в воздухе, потянулись на закат, в сторону океана.

– Аммуган принял жертву и благодарит нас! – выкрикнул Верховный жрец, и площадь взорвалась ликующим ревом. Руки вздымались вверх, точно желали схватить благословенный дым. С крыш портиков, окаймлявших площадь, на празднующих хлынули потоки молочно-белых лепестков, укрывая все вокруг благоухающим снегом. Брэнан на миг затаил дыхание, чувствуя странное единение со всеми, кто находился на площади. В шаге от него застыла Мерценария, с головой укутанная в белое полупрозрачное покрывало. От соседних одежд ее отличал рисунок из мелких кроваво-красных камней по кайме. Она обернулась, словно почувствовала его взгляд, и послала ему нервную улыбку. Брэнан отвел глаза и всей грудью вдохнул тяжелый запах горелого мяса и шерсти, смешанный со сладким духом смолистых благовоний. Жрецы на алтарных ступенях затянули незнакомое ему песнопение, которое тут же подхватила вся площадь.

Брэнан стряхнул лепестки с заклепок кожаного панциря и широкого пояса, державшего короткую набедренную повязку. Руки до локтей скрывали кожаные наручи, на ногах плетеные сандалии на толстой подошве. Он выглядел как телохранитель, только ножен у бедра не хватало.

На площади пришлось задержаться чуть ли не до полудня, и все это время династа поглядывала на архиспатия, будто боялась, что тот сбежит. И, в общем-то, не напрасно – такие мысли его посещали. Однако теперь, если верить Джахи, они связаны крепче всяких цепей. Брэнан окинул взглядом шумящую толпу: скрыться в таком столпотворении не составило бы труда. Не будь ядовитого тавра, он не преминул бы воспользоваться такой роскошной возможностью. И все же, невзирая на досаду, желания подразнить спесивую сучку не убавилось.

Когда толпа разделила их с Мерридолакосами, он нагнал династу и зашагал вровень. Сейчас на подобную дерзость никто бы не обратил внимания – в толпе все равны.

– В таком месиве легко потеряться, – архиспатий склонился едва ли не к самому ее уху.

Девчонка вздрогнула и споткнулась. Брэнану пришлось подхватить ее под локоть.

– Хочешь попытаться? – серые глаза так и впились в него.

Брэнан пожал плечами и оглядел запруженную площадь поверх голов.

– А что мне помешает?

– Это будет глупой и бесплодной попыткой.

Бестиарий ухмыльнулся:

– Так и приглашаешь попробовать.

– Я не могу тебе препятствовать, конечно, – она говорила с искренним безразличием. Брэнан остановился, позволяя толпе увлечь йаманаррку вперед, и отступил к наполненным тенью портикам. Но едва расстояние между ними увеличилось, как в левой руке заворочалась, скручивая жилы, ноющая боль. Время шло, и тело понемногу застывало, словно в параличе. Он посмотрел на предплечье и стиснул зубы – узор воспалялся, превращая тонкие синие линии в багровые рубцы.

Когда Брэнан, наконец, нагнал девчонку, едва различив среди сотен других укутанных в белое силуэтов, ему хотелось свернуть ей шею. Джахи оказался прав, а вот династа не стала посвящать его в то, что татуировка скрепила их дополнительными узами. Йаманаррка обернулась, безуспешно пытаясь скрыть усмешку:

– Мой архиспатий передумал?

– Ты солгала мне, маленькая дрянь, – прошипел он, не в силах удержать слова, в гневе слетевшие с языка. Но династа лишь улыбнулась.

– Скрыть правду – не значит, солгать. Связь прервется после финальной битвы, будь уверен. До тех пор, не все ли равно, связан ты или нет? В чаше не почувствуешь – там свои законы – адепты позаботятся. Но ты ведь не собирался бежать на самом деле?

Брэнан не ответил, опасаясь вновь наговорить лишнего и выставить себя куда большим дураком. Время для побега безвозвратно потеряно. А раз так, что такое для скованного – еще один моток цепи?

Жертвоприношения и возлияния длились до самого заката. Процессии, с восходом поднявшиеся на акрополь через врата Чистоты, переходили от храма к храму, чтобы почтить каждого из Драконовых слуг. Бледно-бирюзовый лик Аруны, Драконицы теплых течений, высеченный на главном метопе ее святилища сменили серебристые плавники Таргато, хранительницы всех рыбаков. Должно быть его мать, сегодня затемно начавшая службу, так же льет сладкие вина на жертвенник, испрашивая урожайного года для родного Сетрема. Желто-красные кольца Вароса – судьи во дворце Аммугана – плыли по стенам его храма в густом дыму воскурений, а темно-синий лик грозной матери морской пучины Кебас, вздыбившей острый гребень под самыми сводами наоса, внушал почтительный страх. Серо-голубая чешуя Эрея, Дракона спокойных вод и попутного ветра, к закату уступила место слепяще-белым палатам Феррида, Дракона соли и очищения. В громадном бассейне перед внутренним жертвенником сверкало зеркало горько-соленой океанской воды. Каждый входивший в храм зачерпывал щедрые пригоршни, омывая ими лицо и рот, очищаясь от греховных помыслов и нечистых слов.