Ренат Корицин - Белый

• Название: Белый
• Автор: Ренат Корицин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2017

Где-то среди лесов Англии есть дом. Там живёт старая женщина Пози Найт и мёртвый мальчик, у которого нет имени и обуви. Пози готовится к своим похоронам, а мальчик помогает ей. Самое важное, что должна сделать Пози до того, как умрёт, – найти преемника, человека, который будет ухаживать за домом после неё, ведь дом не простой, а – живой.

---

И я ухожу в Деревянную комнату, но в кладовку не лезу. Когда миссис Найт провожает Эйл Харрингтон на кухню, и дверь за ними закрывается, я тихонько возвращаюсь, чтобы увидеть всё своими глазами в замочную скважину.

Эта девчонка, ещё один живой человек, она переступила порог, и дом теперь её не отпустит.

Эйл и правда конопатая, от ногтей до корней волос. Волосы у неё завязаны, как мешок с картошкой, и цветом – как мешок с картошкой. Огромная тёмно-синяя рубашка висит на острых плечах, а туфли вообще мужские и тоже огромные. Миссис Найт привела Эйл сначала на кухню, потому что кухня самая нестранная. Кроме дерева, которое проросло внутрь. Эйл его сразу замечает.

– Это… – говорит она и смолкает. Только приподнимает руку, показывая на стену. Та в глубоких и мелких трещинах по краям ствола.

Миссис Найт достаёт очки из внутреннего кармана пиджака, прикладывает их к глазам и чуть щурится.

– Их всё время становится больше, я не успеваю следить, – говорит она. Потом убирает очки и кивает на стул: – Садись, милая. Пей чай, ешь пирог, пока всё не остыло.

Она готовилась к приходу Эйл, волновалась. Но сейчас говорит с ней свысока и как будто упрекает в том, что чай и пирог могут остыть – вообще в принципе. Эйл пытается вежливо отказаться, но миссис Найт ей этого не позволяет.

– Не говори, что неголодна! – говорит она страшным учительским голосом, и Эйл сдаётся.

– Хорошо, я съем немного пирога, спасибо.

Наверняка она съела бы и немного мышьяка, лишь бы миссис Найт перестала так смотреть.

Все вещи притворились мёртвыми, как собака, которой дали команду «Умри!». Эйл садится на край стула и задвигает под него ноги, будто вдруг застеснялась своих больших мужских ботинок. Мне они нравятся.

Эйл ест пирог, а миссис Найт въедливо разглядывает её неопрятные волосы и одежду. Мне хочется быть там, на кухне, и переглядываться с миссис Найт, и переглядываться с Эйл, чтобы у неё вспотели ладони, и, может быть, она подавилась бы пирогом.

Доев, Эйл благодарит и отодвигает от себя тарелку. Но миссис Найт взмахивает деревянной лопаткой, словно тесаком, и предлагает ещё кусочек. Эйл снова ест пирог, а миссис Найт скрещивает пальцы на краю стола и начинает рассказывать о доме.

– Всего здесь три комнаты. У каждой есть имя.

– Как в отеле? – спрашивает Эйл.

– Это не отель, девочка.

– Я понимаю. Но, знаете, в некоторых отелях комнатам дают названия, такие забавные порой…

– Самую дальнюю зовут Газетная, – говорит миссис Найт.

– Там вместо обоев газеты, что ли? – с улыбкой спрашивает Эйл.

Миссис Найт строго глядит на неё, и Эйл перестаёт улыбаться.

– Не только, – говорит миссис Найт. – Потолок, стены и пол обклеены газетами. Не пытайся их прочитать. Вряд ли ты знаешь этот язык, его даже я не знаю. Далее, мебель и шторы также сделаны из газет. Книги обёрнуты газетами, цветочные горшки обёрнуты газетами, ручки, карандаши, часы – всё обёрнуто газетами. Надеюсь, ты понимаешь, что главный враг этой комнаты – вода?

Эйл молчит, но она должна ответить: миссис Найт ждёт этого.

– Ты понимаешь? – переспрашивает миссис Найт.

– Да, ладно, – Эйл кивает, спохватившись. – Никакой воды. Значит, там можно только пылесосить.

– Пылесосить нельзя нигде, – говорит миссис Найт. – В доме нет пылесоса. Если ты собираешься работать горничной, ты должна знать, что пылесос только разводит грязь. Ты будешь подметать каждую комнату и мыть полы в Деревянной и Вязаной.

– Какие интересные названия. – Эйл отпивает чай, как могла бы хлебнуть коньяка для храбрости, и спрашивает: – Позвольте угадать? В Деревянной комнате всё сделано из дерева, даже ковёр и постельное бельё?

Миссис Найт не оценивает её остроумие. Я вижу, что она нервничает, и, скорее всего, сильно хочет курить. Но сигареты остались в Вязаной комнате, а меня вообще как будто бы нет, так что принести я их не могу.

– В Деревянной комнате, – говорит она размеренно, – деревянное всё, кроме того, что не может быть деревянным. Так же, как в Газетной комнате и в Вязаной, постельное бельё льняное, а цветы живые и нуждаются в том, чтобы их поливали.

– И в Газетной комнате тоже? – спрашивает Эйл. – Я так поняла, воду туда вообще нельзя приносить.

– Господи! В Газетной комнате нельзя делать влажную уборку. И если у тебя нет проблем с руками, ты можешь принести туда лейку с водой, чтобы полить цветы.

Эйл краснеет, и взгляд у неё становится обиженный и грубый. Миссис Найт словно не замечает этого и продолжает тем же поучительным тоном:

– Будь внимательна, когда убираешься в Деревянной комнате. Полы и мебель там не покрыты лаком, смотри не занози себе руки. Лучше надевай перчатки. Если вдруг всё-таки поранишься, перекись водорода и спирт в аптечке, вот здесь на полке, – она взмахивает рукой в сторону шкафа. – В Вязаной комнате тоже нельзя перебарщивать с водой. И почаще проветривай её. Следи, чтобы воздух не перегревался, иначе шерсть сядет.

Эйл кивает. Она всё ещё красная и сердитая, и давно позабыла о своём пироге.

– В любом случае, – говорит миссис Найт, – я буду следить за тобой. Что ж, а теперь время экскурсии.

Она накрывает пирог салфеткой и встаёт из-за стола. Эйл за её спиной корчит рожу. Я, пригнувшись, на цыпочках бегу в Деревянную комнату.

Сначала миссис Найт показывает Эйл Газетную комнату, так что я не вылезаю из кладовки. Эта комната самая маленькая и смотреть там особо не на что. Миссис Найт напоминает о враге-воде и объясняет, как правильно открывать дверь: чуть приподнять ручку, нажать плечом, плавно потянуть на себя, а затем резко толкнуть. Эйл приходится повторить и только после этого они идут в Деревянную комнату. Я прошу дверь кладовки исчезнуть и прижимаюсь глазом к замочной скважине, которая снаружи теперь простой сучок.

– Кровать из продуктовых ящиков? – спрашивает Эйл, приподняв край покрывала. Ей явно не нравится кровать, а миссис Найт явно не нравится её тон.

– Ящики прочно скреплены друг с другом, – отвечает миссис Найт. – Только человек со слоновьими замашками сможет разломать их.

Я тихонько даю пять дверной ручке. Вешалка за моей спиной шикает. Я оглядываюсь и шикаю на неё в ответ. А, когда снова заглядываю в замочную скважину, натыкаюсь глазом на острый ноготь миссис Найт.

– Все эти вещи, – говорит Эйл, – полки, горшки, ножки стола и вот эти штуки, в которые засунуты свечи, – всё это такое необыкновенное.

Я слышу, как у неё перехватило дыхание, кажется, ей уже всё нравится, но я не могу увидеть её лицо, потому что миссис Найт заслонила обзор.

– Я сделала их сама, – отвечает она довольно сухо. Ещё сердится за кровать.

– Правда?

– Ничего удивительного. Я старая, и у меня уйма свободного времени.

– Ну я бы точно не додумалась сделать стул из обычного пня!

– Это самое простое, – говорит миссис Найт. – Когда ты идёшь по лесу и чувствуешь, что устал, ты же первым делом станешь искать пенёк, чтобы присесть и перевести дух.

– Но пень в доме!.. Я как будто попала в сказку.

– Здесь действительно как в сказке, дорогая.

Эйл понравился дом, а она начинает нравиться миссис Найт. Я хочу увидеть это мгновение. Я щёлкаю пальцами по замочной скважине, но миссис Найт откашливается, чтобы заглушить меня, и плотнее встаёт к стене. Эйл просит ещё раз показать Газетную комнату, и они уходят. Теперь мне не на что смотреть, я только слушаю, как Эйл восхищается вещами, и угадываю, какими именно.

– Он такой огромный!

Аппликация на всю стену у окна. Фламинго, собранный из фрагментов разных газет.

– Ого, и правда показывает правильно.

Газетный компас.

– Неужели прямо точь-в-точь?

Копия дома, сложенная из одного газетного листа.

– Там внутри как будто тоже газета.

Подушка. Наволочку миссис Найт сшила из льняной ткани с газетным принтом. Внутри никакая не газета, а обычный гусиный пух.

Потом они идут в Вязаную комнату. По голосу миссис Найт я понимаю, что она уже устала. Отвечает через раз и простыми «да-нет». В доме немного темнеет, хотя сейчас всего полдень, и за окнами – ясно. Я сажусь на корточки, обхватываю пальцами колени. От этого я не становлюсь меньше, не становлюсь живее или мертвее. Эйл нужно уйти, а она всё восхищается и восхищается абажурами, салфетками, чехлами для кресел – всем, что попадается на глаза. В ней столько жизни. А голос миссис Найт совсем ослаб, он почти не достаёт до Деревянной комнаты.

Наконец они прощаются. Замок во входной двери уже начал ржаветь. Я выбегаю из кладовки, из комнаты, бегу через коридор и перехватываю пальцы миссис Найт, сам поворачиваю ключ трижды налево.

– Ты портишь мне всё представление о смерти, – говорит миссис Найт. – Проклятый викторианский мальчик.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.