Андрей Прохоренко - Рамуарат. Начало правления

• Название: Рамуарат. Начало правления
• Автор: Андрей Прохоренко
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2017

Самое время, отойдя от дел, когда в свои сто сорок два года ты еще полон сил, с высоты прожитых лет посмотреть на прожитую жизнь, полную приключений, испытаний, потерь, достижений и побед, и последующие годы посвятить анализу всего, что произошло с тобой, Рамуаратом, – бессменным правителем Аратты на протяжении семидесяти трех лет. Написать записки для потомков, живущих спустя тысячелетия, и поведать им об Аратте, союзе племен ариев, которые проживали на бескрайних степях от среднего течения Дуная до Урала и дальше семь с половиной тысяч лет назад. О приключениях Рамуарата перед тем, как в возрасте шестидесяти лет он стал правителем Аратты, о мировоззрении и ценностях ариев, о подготовке на протяжении первых двенадцати лет его правления к предстоящим походам объединенных сил – первая книга из серии «Расцвет Аратты».

---

Может быть, вам, потомки, покажется странным, но к таким важным предсказаниям в наше время куршаны и уэры относились очень серьезно и совсем не считали их россказнями и досужими баснями. Исиома обоснованно доверял советникам. Тем более что редко их предсказания не сбывались. Если советники и ошибались, то речь, как-никак, шла о жизни правителя одной из самых больших держав нашего мира. В данном случае можно и нужно было перестраховаться, что куршан и делал. Более того, забегая вперед, скажу: советники Исиому не обманули. Вот только до этого события должно было пройти более трех десятилетий.

Впрочем, годы летят очень быстро даже для уэров – представителей высшей касты, которые жили до ста пятидесяти и ста восьмидесяти лет, пребывая в силе. Они не были сухими старичками с трясущимися руками, немощными и ни на что неспособными мужчинами или женщинами. Куршаны и окружающая их элита хотели пользоваться и пользовались до данного возраста всеми благами жизни. Загробная жизнь уэров интересовала лишь в том смысле, чтобы обеспечить перерожденному духу или той темной субстанции, которую они представляли, дальнейшие воплощения, в которых они могли бы жить богатыми, быть при власти и силе. Для этого предпринимались все необходимые действия.

В распоряжении куршанов юга и уэров для поддержания их здоровья и обеспечения долголетия имелись соответствующие знания, инструменты, медикаментозная и энергетическая базы. Обычное население зачастую влачило на землях, принадлежащих куршанам, жалкое существование на своем коротком веку.

Труд выматывал. Сколько бы ты не работал, все равно богатым не становился. Такова была реальность. Уэры вообще считали себя некоей высшей расой. Обычное население было для них расходным материалом, не более. Куршаны же наследовали пример ачитлов – владык Атласа и Атлазиана, государств, располагавшихся на территориях Междуречья и Нэйджии (Ирана) и в Северной Африке более шести тысяч лет ранее. Правда, в Северной Африке к моменту моего рассказа уже не было такой безоговорочной власти куршанов, как в Аманэе и в Ваарабате.

На смену Сенбидана, исчезнувшего в огне войны, в силу вошла Озирисия (территории Египта, Северного Судана, частично Ливии). В описываемые мною времена Озирисия представляла собой ряд областей-государств, в которых правили нафаэны (единоличные правители). На территории этой страны были тогда степи, покрытые травой с редкими деревьями, а в местах, где была вода, шумели рощи и леса. Местные жители называли саванну кратко – рэчат или рэч.

Пустыня в здешних местах появится позднее, примерно через тысячу лет от времени, о котором мой рассказ, хотя первые ее признаки просматривались наметанным глазом и в наше время, являясь следствием войны и применения сверхмощного оружия. Ваарабат же с государствами, находящимися на восточном берегу Средиземного моря, вместе с Аманэей представляли собой мощное образование, можно сказать куршанат, поскольку правителями государств и областей были единоличные властители, которые и были законом. Надо также признать, что многие из куршанов были умными, расчетливыми, коварными и далеко глядящими владыками. Другое дело, что во многом проявляемые куршанами качества и способности не были результатом их наработок, но это уже иной вопрос.

Уэры всячески поддерживали и утверждали верховную власть. Этого требовал установленный порядок, в соответствии с которым только уэры могли пользоваться достижениями первых людей. Куршан же был выражением всего лучшего, как считали уэры, что есть в высшем обществе. Впрочем, тонкостей в данном случае много. Нет смысла их приводить. С другой стороны мне важно представить для потомков развернутую картину мира, в котором я проживал, чтобы было понятно что, кто и откуда взялись. Поскольку, как я вижу, в истории нашего периода кроме полудиких племен, вооруженных копьями и луками с каменными наконечниками никого и не было в соответствии с вашими представлениями о мире. Оно и не удивительно. Проще и легче видеть себя самыми развитыми и умными, считая предков отсталыми и непросвещенными…

Исиома же, как только узнал о предсказании, немедленно снарядил в Аратту посольство, возглавил которое Эркусиал, один из наиболее способных уэров с древнейшей родословной. Эркусиал был младше меня на девять лет, но по виду ему редко кто давал больше тридцати. Исиома наделил Эркусиала широчайшими полномочиями, позволив ему не только вести переговоры по своему разумению, но и принимать ответственные решения от его имени, не советуясь предварительно с ним. Первый вопрос, который поставил Эркусиал годару Оравату, находившегося под влиянием верховного огака – Аварана, был вопрос лишения меня жизни.

Противостоял постепенно усиливающемуся влиянию Аварана на архаков и уршваров (уважаемые арии, военные вожди, старейшины, арии, достигшие высокого положения благодаря личным качествам и способностям) Эрас, объединяющий несколько сотен противников Аварана во всех племенах арийского союза, проживающих в Аратте и за ее пределами. Влияние Аварана на Оравата было подавляющим и таким, что Орават не мог ему противостоять и делал все, что ему предписывалось. При этом ответственность за поступки и решения нес не Аваран, а годар Орават. Естественно, что об этом я узнал позже.

Аваран, с которым Эркусиал первым делом переговорил «по душам», готовился занять место годара после ухода Оравата. Он реализовывал замысел, в соответствии с которым в Аратте должен был установиться порядок темной силы и постепенного подчинения ариев куршану. При этом куршан становился чем-то похожим на сверхсущество, этаким божком, всемогущим и требовавшим к себе не только особого отношения, но и полного подчинения. При этом арийские законы и порядки необходимо было забыть. Естественно, что подобные новшества внедрялись не за годы, даже не за десятилетия. Речь шла о столетиях постепенного перехода, но в данном случае Аваран должен был в соответствии с замыслом осуществить первый и самый важный шаг – устранить всех архаков и уршваров, которые на месте годара поддерживали бы арийский порядок. А таких личностей, потомки, было среди ариев не так уж и много.

Я в списке, составленном Авараном, уже тогда занимал одну их первых позиций, разделяя ее с Эрасом, Мартаем и Ваджигой. Так получилось, что Мартая и Ваджигу Аварану удалось устранить, а меня с Эрасом – нет, несмотря на то, что для этого Аваран и его поверенные прилагали титанически усилия. Тем более что у Аварана был стимул. Эркусиал пообещал в долгу не остаться. Богатые дары, поднесенные посланником Исиомы Оравату и Аварану, были лишь авансом за их косвенное участие в моем устранении. Аваран вообще не хотел, чтобы он и Орават хоть как-то были бы причастны к тому несчастному случаю, который должен был произойти со мной под Иштрой.

Аваран пообещал Эркусиалу, что он отошлет меня с войском на юго-запад под Иштру, а там уже дело рук иштиров или наемных убийц осуществить замысел. Эркусиалу такая позиция Аварана не понравилась. Он настаивал на том, чтобы мое убийство произошло на территории Аратты, мотивируя такое условие более чем щедрой платой, но Аваран был непреклонен. Верховному огаку исполнилось семьдесят восемь лет. Он был строен, силен, выглядел лет на сорок и мог дать фору более молодым помощникам в некоторых видах применения силы. Эркусиал настаивал на своем, уговаривал Аварана, даже угрожал ему, приводя убедительные доводы в пользу моего немедленного устранения, но Аваран отказал ему.

– Ты в Аратте первый раз. Законов наших не знаешь. Поживи пару лет в Идиссе или в Оре, посмотри на наши нравы и обычаи. Может, что-то и поймешь для себя. Здесь не Ваарабат. У нас нет рабов. Арии испокон века живут свободными людьми. Даже я не имею силы над ними. А ты хочешь быстро все изменить. Так не бывает. Нужны годы для того, чтобы изменился порядок, а прежние законы стали более мягкими.

Эркусиал тогда спросил:

– Неужели верховный огак может быть свергнут и судим по арийским законам?

В ответ Аваран лишь усмехнулся.

– Да, – немного подумав, ответил он. – Если узнают, что я веду двойную игру, и этот факт будет доказан, мне придется бежать, чтобы не услышать пение арийских стрел.

– Пение стрел? Почему ты не хочешь его слышать? – не понял посланник.

– Потому что они в следующее мгновение вонзятся в меня, когда я буду стоять возле ритуального столба. Смерть наступит мгновенно. Это будут последние почести, которые мне воздадут, как верховному огаку.

– Дикая страна, – вырвалось у Эркусиала.

– Страшно? Мне тоже иногда бывает не по себе, особенно, когда чувствую, что по моему следу идет Эрас и не только он.

– А что тебе мешает избавиться от него?

– Хочешь, я познакомлю тебя с ним? – неожиданно предложил Аваран. – Тогда ты сам поймешь, почему я так говорю.

Эркусиал тогда не захотел попадаться на глаза Эрасу. Впрочем, этого все равно было не избежать. Хоть Эрас и не был верховным огаком, но положение занимал в Аратте высокое, являясь чем-то вроде совести и чести аратынцев. На него равнялись многие уршвары и архаки. Все знали, что Эрас законов нарушать не будет, равно как изворачиваться и лгать. Вместе с тем Эрас открыто против Аварана и Оравата пока не выступал, но давал понять, что если его будут трогать, он сдерживать никого не будет. Эрас собирал неопровержимые доказательства предательства и Оравата, и Аварана, зная, что рано или поздно скрытая вражда выльется в открытое противостояние.