Кэтрин Куртц - Ложа рыси

• Название: Ложа рыси
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014417-2

Это — самый знаменитый из циклов, когда-либо существовавших в жанре «темной фэнтези».

Что отличает магию Света от магии Тьмы? Очень многое. Только ЧЕСТЬ. Только — исконная древняя вера в то, что Сила — еще не есть Справедливость, но Справедливость — есть истинная Сила.

Это — сага о человеке, носившем множество имен и прожившем множество жизней. Но под любой маской, в любом обличье и в любой эпохе он оставался АДЕПТОМ. Тем, миссия которого — защищать слабеющую силу Света от крепнущей силы Тьмы.

Ибо многие избирают ныне путь Зла — и мало, страшно мало тех, что идут по их следу, вооруженные властью Добра…

---

— Он в порядке?

— Будет, когда отоспится, — ответил врач, коротко наклонившись к Барклею. Тот закатил глаза и безвольно повис. — Да, на сегодня он закончил. Отправить в постель?

— Действуйте, — согласился Ребурн. — Мистер Нейпир поможет вам отнести его. Встретимся через полчаса в библиотеке и решим, как использовать информацию. Вряд ли это так срочно, чтобы что-то предпринимать до вечера пятницы — этому, вероятно, ничего не помешает, — но, надеюсь, в будущем мы обязательно уделим внимание мисс Джиллиан Толбэт.

Глава 24

На следующий день серый, унылый рассвет возвестил, что по всей Шотландии ночью шел дождь со снегом и что на Северном нагорье наступила настоящая зима. В Эдинбурге рабочие всю пятницу посыпали улицы песком и тротуары солью; машины рычали между колеями в снеговой каше, а пешеходы, стараясь удержаться на ногах, стоически брели по обледеневшим тротуарам на работу или в ближайшие магазины.

Несмотря на неблагоприятную погоду, братья Масонской Ложи № 213 в тот вечер собрались на очередное собрание в Лохендском квартале Эдинбурга. Мастер Ложи прибыл одним из последних, задержавшись из-за старомодного черного такси, которое, казалось, старалось везде свернуть как раз впереди него — и все это раздражающе медленно, несмотря на дорожные условия. К тому времени, как Мастер остановился на отведенном для него месте в конце частной стоянки Ложи — на десять минут позже, чем ему хотелось, — он был настолько раздражен, что записал номер такси на обороте старой парковочной квитанции, прежде чем взять себя в руки и нырнуть в холод и дождь.

Вытащив с заднего сиденья чемоданчик с облачением, он запер машину и осторожной рысью побежал через площадку, на ходу расстегивая пальто. У двери черного входа его встретил секретарь Ложи с листком бумаги в руке и озабоченным выражением обрамленного бакенбардами лица.

— Ох, наконец-то! — сказал секретарь. — Тут один тип пытается связаться с вами уже больше получаса. Говорит, будто работает на вас… звать Мюррей. Вот его номер. Он просил позвонить ему, как только вы придете.

Закатив глаза к потолку, Мастер Ложи № 213 взял листок и посмотрел на номер — незнакомый, — потом направился в сторону гардероба и мужского туалета; секретарь — за ним по пятам.

— У меня нет на это времени, Робби. Уткнулся в чертово такси… Он сказал, в чем дело?

— Только, что это срочно, — ответил Робби. Мастер вздохнул, срывая шляпу.

— Ладно-ладно! Позвоню ему по платному телефону, пока буду одеваться. Скажи наверху, что я открою Ложу через несколько минут.

— Да, досточтимый Мастер.

Когда секретарь Ложи с грохотом умчался по черной лестнице выполнять поручение, Мастер нырнул в гардероб, швырнул шляпу на крюк и бросил чемоданчик на стоящее поблизости кресло. Срывая пальто, он гадал, что же такое могло произойти на заводе, что Мюррей решился звонить сюда, в Ложу.

Открыв чемоданчик, он вытащил белый муаровый фартук с каймой и эмблемами из небесно-голубого шелка и повязал его на пояс, приладив клапан так, чтобы он указывал на его положение Мастера Каменщика. Следом появился кордон, широкая шелковая лента с подвеской из драгоценного камня, знаком должности Инсталлированного Мастера этой Ложи. Надев ее через голову, так чтобы камень упал прямо на грудь, он вытащил рукавицы и взвесил на руке, поглядев на бумажку с телефонным номером, потом полез в карман брюк и выловил двадцатипенсовую монету. Бросив ее в платный телефон на стене возле крючков для пальто, набрал номер, зажав трубку между плечом и ухом, и, ожидая соединения, натягивал рукавицы.

На другом конце провода раздались гудки. Мастер посмотрел на часы, прилаживая краги рукавиц. В этот миг дверь гардеробной у него за спиной открылась. Не успел он обернуться, чтобы сказать, что уже идет, как сильная рука грубо обхватила его шею сзади и прижала толстый тканевый тампон ко рту и носу.

Химический запах хлороформа хлынул в ноздри, жег глаза. Задыхаясь, даже давясь, Мастер попытался рвануться вперед, стремясь стряхнуть нападающего. Он был крупным мужчиной, но противник легко потащил его назад и усилил удушающий захват на горле, прижав тряпку с хлороформом еще теснее к лицу.

В глазах у Мастера начало расплываться, колени подогнулись — хлороформ делал свое дело. Через несколько секунд он беспомощно обмяк в руках нападающего, еще цепляясь за ускользающее сознание, но больше неспособный кричать или бороться. Противник не дал ему упасть, убрав хлороформ на время, достаточное, чтобы сообщник заклеил пленнику рот широкой лентой. Пока тот еще шатался, первый человек завернул ему руки в рукавицах за спину и связал. Одновременно второй нападающий натянул ему на голову темный капюшон.

Они подхватили его с обеих сторон и наполовину повели, наполовину потащили из гардероба, по короткому коридору и на улицу, в морозную ночь, потом бесцеремонно запихнули на пол ожидающей машины — того самого такси, что вызвало раздражение Мастера. От внезапного, резкого укола прямо через рубашку распространилась вялая волна летаргии. Машина рванула вперед — и это было последнее, что он запомнил, прежде чем потерять сознание.

В трех четвертях мили от города, на южном склоне эдинбургского Кэлтонского холма, женщина с твердо сжатыми губами сидела одна в машине, припаркованной у покрытых снежной коркой ворот кладбища Олд-Кэлтон-роуд. Впереди и позади нее в беспорядке стояли машины посетителей грязного паба, занимающего первый этаж на другой стороне Ватерлоо-плейс. Ближе к вершине холма, за пабом, на фоне зимнего неба выделялись темная громада канцелярии прокуратуры и памятник Нельсону. Легкий снегопад почти не заглушал ворчание дизельных двигателей поезда, медленно двигающегося по рельсам за кладбищем в направлении Уэверли-стейшн.

Окрестные улицы были безлюдны, погода загнала большинство людей в дома. Однако за высокими каменными стенами кладбища около дюжины призрачных фигур топталось в покрытом снежной коркой и разрисованном граффити склепе; они ждали знака предводителя. Фрэнсис Ребурн по-волчьи рыскал перед изъеденным непогодой могильным камнем — обелиском в рост человека. Когда он остановился поглядеть на часы, куранты на башне пробили восемь.

Не успело затихнуть эхо последнего удара, как там, где на Ватерлоо-плейс выходила Риджент-роуд, показался свет фар, возвещающий о приближении большого черного такси, неуклюже ползущего вниз по склону холма к въезду на кладбище. Когда такси мигнуло фарами, женщина, ожидающая в припаркованной машине, мрачно улыбнулась своему отражению в зеркале заднего обзора и помигала фарами в ответ.

Дальше сигнал передал человек, ждущий прямо в воротах кладбища. Моментально включаясь в действие, Ребурн сделал знак подчиненным. Все дружно начали сбрасывать шляпы и пальто, оставаясь в до того спрятанных под верхней одеждой тонких белых балахонах. Пока одна группа быстро свалила сброшенные пальто и шляпы на брезент за склепом, остальные натягивали на лица белые капюшоны. Ребурн снял с шеи шарф, и беглый луч уличного фонаря выхватил из темноты темный металлический блеск Солисского торка у него на шее.

Женщина в припаркованной машине запустила мотор. Когда она плавно отъехала от тротуара, такси аккуратно скользнуло на освобожденное место и остановилось, выключив фары. Двое мужчин в черном, сидевших сзади, украдкой оглядели улицу, чтобы убедиться, что их прибытие не привлекло нежеланного внимания, потом распахнули ближайшую к тротуару дверь и вылезли, вытащив из-под клетчатого коврика на полу такси фигуру в капюшоне. Поддерживая человека в капюшоне с двух сторон, они быстро запихнули его из тени такси в тень арки входа.

У ворот их встретил один из одетых в белое коллег Ребурна, почти невидимый на фоне снега, пропустил внутрь и плавно закрыл за ними ворота на явно хорошо смазанных маслом петлях. Еще двое служителей Ребурна помогли провести пленника на холм; все они скользили и спотыкались в снегу. Повинуясь знакам Ребурна, они поставили пленника спиной к обелиску и привязали веревками из алого шелка. Закончив, люди из такси ушли, а Ребурн и его подчиненные продолжили то, ради чего собрались.

Безликие, почти невидимые в белых одеяниях, приспешники Ребурна окружили человека, привязанного к могильному камню. Встав в круг прямо перед жертвой, Ребурн полез за пазуху балахона и вытащил медальон в форме диска с изображением оскалившейся морды рыси на тяжелой серебряной цепи — единственная такая эмблема в этот вечер, хотя все носили кольца с сердоликом их Ордена.

Светлые глаза поблескивали из-под капюшона. Ребурн помедлил, на миг прикоснувшись к медальону, потом протянул руку и сорвал капюшон, мешающий жертве видеть. Пленник немного пришел в себя от потока холодного воздуха: склоненная голова поднялась, одурманенные карие глаза непонимающе скользнули по кругу облаченных в белое фигур. Он слабо отшатнулся, когда Ребурн повесил медальон ему на шею.