Луиджи Лунари - Швейк в Нью-Йорке. Роман

• Название: Швейк в Нью-Йорке. Роман
• Автор: Луиджи Лунари
• Жанр: Русское современное

Придуманный Гашеком во время первой мировой войны Швейк – больше чем персонаж. Это символ. Это персонификация образа жизни, легко адаптирующегося к любому конкретному времени и конкретному месту. Прекрасно чувствующий себя в любых обстоятельствах, с неизбывным энтузиазмом и несокрушимой логикой Швейк выставляет в комическом свете дряхлую австро-венгерскую империю (у Гашека), безжалостный нацизм (у Брехта) и мир безудержного потребления с его проштампованной «американской мечтой» (у Лунари).

---

В целом, повторяю, избирательная компания протекала в обстановке праздничности и беззаботности, чему также способствовала благоприятно складывающаяся международная обстановка. Правда, в самом начале года Америка пережила момент ужасного смятения, когда новый хозяин Кремля Никита Хрущёв публично осудил преступления, совершенные Сталиным, отчего у всех создалось впечатление, что Советский Союз, раскаявшись в своём коммунистическом прошлом, решил вернуться на правильный путь. Это нагнало паники на многих американцев, которые теперь уже и не знали, продолжать считать русских своими врагами или нет. Сильнее всего напугалась тяжёлая промышленность, не устававшая изобретать и производить всё более дорогостоящее и убойное вооружение. Теперь она рисковала остаться со всем этим на бобах, без заказов и с неизбежным увольнением, бог знает, какого количества рабочих. Но, к счастью для неё, произошло восстание в Венгрии, и между октябрём и ноябрём русские ввели танки в Будапешт, арестовали и подвергли пыткам Надя, посадив на его место Кадара, которого арестовали и подвергли пытками годом раньше, и тем самым продемонстрировали всему миру, что коммунистическая угроза как была, так и остаётся коммунистической угрозой, и необходимо сохранять прежнюю бдительность. Охваченная энтузиазмом Америка вздохнула свободно, промышленность расправила плечи, и больше никто не заводил речи ни о мире, ни о безработице.

Мало кто из обитателей Мамаронека толком понимал, что происходит в Европе, и они обращались к Швейку с просьбой прояснить им ситуацию в Венгрии. Швейк прояснял, часто после долгого раздумья, тщательно подбирая слова, чем производил впечатление мыслителя, тонко разбирающегося в европейских реалиях (я из Чехословакии, а Венгрия – это совсем другое дело). Короткое интервью с ним было опубликовано в Мамаронек Тайм:

– Вы в курсе ситуации с Венгерией, мистер Швейк?

– Конечно. Она граничит с Чехословакией и Австрией.

– В этом есть что-то особенное? Если да, то что?

– Не просто особенное, а я бы даже сказал, уникальное. Ни о каком другом государстве нельзя сказать, что оно граничит одновременно с Чехословакией и Австрией. Достаточно посмотреть на географическую карту.

– Если прибегать к метафоре, то в каком месте географической карты современного мира находится Венгрия?

– Это зависит от того, кто рисует географические карты. Однажды я видел русскую карту: там в центре был Советский Союз, а Венгрия – внизу слева. Уверен, что на французских картах Венгрия будет находиться с противоположной стороны.

– А венгры, вероятно, рисуют Венгрию в центре, где восток справа, а запад слева?

– Наверняка. С Польшей на севере и Югославией на юге.

– Позиция довольно уязвимая, вам не кажется?

– Возможно. С другой стороны, так было всегда.

– Значит ли это, что Ялта не внесла значительных изменений в географию?

– Видите ли, география есть география, а географические карты – всего лишь географические карты.

– Очень интересное соображение, мистер Швейк! Благодарю вас за интервью.

Известность и популярность Швейка взлетели до небес после визита в Мамаронек президента Эйзенхауэра, который тот нанёс в один из первых дней своей электоральной кампании. Тогда у действующих президентов ещё не было оравы личных телохранителей и непреодолимой службы охраны, ставших обязательными несколькими годами позже, и граждане Мамаронека могли видеть собственными глазами, как Швейк, сияя широкой улыбкой, подошёл к Эйзенхауэру и протянул ему руку, чтобы поздороваться, как здороваются со старыми знакомыми. Эйзенхауэр, подкупленный уверенностью, с какой Швейк поспешил к нему навстречу, изобразил радостное удивление, какое появляется на лице человека, когда к нему подходит некто, с кем он, видимо, знаком, но совершенно не помнит, кто он такой. Эйзенхауэр быстро порылся в памяти, пытаясь вспомнить, где он мог видеть эту добродушную физиономию. В мозгу всплыло одно лишь лицо Хрущёва, но он тотчас отбросил гипотезу, что это он и есть. Скорее всего, это был один из его солдат, с кем он освобождал Европу. Как бы то ни было, он крепко пожал руку Швейка, ещё и несколько раз энергично встряхнув её.

– Добрый день, – сказал Швейк. – Я знаю, что вы собирались приехать, чтобы встретиться с нами, когда мы приплыли…

– Oh well, yes! – широко улыбаясь, ответил Эйзенхауэр.

– Но капитан сказал нам, что вас задержали в Вашингтоне важные дела…

– Oh well, yes! – ответил Эйзенхауэр.

– Некоторое время назад я даже собирался написать вам по поводу займа, который попросил у банка…

– Oh well, yes! – ответил Эйзенхауэр

– Но потом всё обошлось. Ладно, не буду больше отнимать у вас время, представляю, как сильно вы сейчас заняты…

– Oh well, yes! – ответил Эйзенхауэр, улыбаясь ещё шире.

– Кстати, большое спасибо за книгу, – и Швейк, снова протянув Эйзенхауэру руку, которую тот снова энергично пожал, вернулся в толпу, где его ждала миссис Хиллер.

– Симпатичный мужик этот Эйзенхауэр, – сообщил ей Швейк. – Ничего не забыл! Все вспомнил!

Ещё больший успех ждал Швейка в Спортинг Клаб Мамаронека, куда Лига в защиту свободного мира пригласила его для участия в дебатах на тему От Праги до Мамаронека: выбор свободы. Швейк охотно согласился и даже подготовился, дважды посетив библиотеку и один раз чехословацкое консульство, чтобы собрать побольше информации о политических заключённых и методах работы органов государственной безопасности. Однако в консульстве он встретил одних лишь грубиянов, которые в самой хамской форме отказались общаться с ним, несмотря на то, что он старался быть предельно вежливым.

В субботу вечером огромный зал Спортинг Клаб был набит под завязку. В первом ряду сидели миссис Хиллер, мистер МакНамара и отец Родригес. Ведущий, профессор МакКарти, сразу же предоставил слово Швейку. Швейк достал из кармана тезисы подготовленного выступления и стал рассказывать о жутких ситуациях, тех, в которых побывал сам, и о тех, что пережили его знакомые, о свирепом голоде, о полном отсутствии свободы слова, свободы мысли и собраний, о внезапной гибели людей во сне или под колёсами автомобилей. Подробно описал жуткие допросы третьей степени и пытки, которым подвергаются политические заключённые в застенках тайной полиции в замке в Градчанах либо в секретных лагерях. Слушатели были до глубины души потрясены не только содержанием рассказанного, но и тем, с какой научной беспристрастностью Швейк описывал все эти ужасы. После того, как с одной женщиной случился обморок и расплакался какой-то ребёнок, ведущий попросил Швейка на этом закончить, поскольку и так всем уже было ясно, из какого ада он сбежал. По правде говоря, у Швейка в запасе было ещё немало того, что он собирался озвучить, например, то, как пришли русские и выгнали из страны ненавистных немцев, или… Но он не настаивал, и ведущий перешёл к обсуждению выступления и вопросам из зала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дерьмо (фр.) – Здесь и дальше примечания переводчика.