Евгений Карпенко - Линии дней

• Название: Линии дней
• Автор: Евгений Карпенко
• Жанр: Русское современное

Проза Евгения Карпенко подкупает современными реалиями. Он пишет о том, что хорошо знает. Его герои легко узнаваемы, отношения между ними сложны и полны непредсказуемых оборотов, их судьбы – драматичны. Впрочем, как и в самой жизни – горе и радость переплетаются, и не всегда можно предугадать, куда и в какую сторону забросит человека его планида. Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Того же, чьи уже только косые взгляды решают судьбы целых предприятий, Аларова, всё не было. А зря, я ведь тоже готовился к докладу, придумывал речь.

В этой моей речи торжествовал бы закон, праздновала свой день рождения справедливость. Глядя Аларову в переносицу, я бы говорил о масштабе выполненных здесь работ, напомнил, что аванс нашему филиалу был выплачен всего раз и эта сумма просто ничтожна в сравнении со сделанными объёмами. Ещё бы я сказал ему уже как мужчина мужчине о чести, поведал о чудовищной нужде наших рабочих, чьей-нибудь больной матери или рожающей жене. Наконец, я бы напомнил ему… что оттуда, (я бы качнул головой вверх) всё видно, и Там всё известно. И уже завтра… оплачен был бы университет моей дочери, погашен кредит, и стало бы абсолютно ясно, в каком платье Елене встречать Новый год, (том самом, ещё в октябре, мерянном в бутике «Университи»).

Отсутствие Аларова настраивало на грустный лад. В слова Арбузова, что «завтра всем вам деньги упадут на счета», верилось слабо. Эту таявшую час от часа надежду я видел в большинстве глаз.

Совещание затягивалось. Заметив на столе приготовленные мною бумаги, Арбузов рассеяно полистал их, пытаясь сохранять деловое настроение:

– Вот, вы тут пишете, что в осях 16—18, вами были перенесены сети… Давайте после совещания, на обходе, мы поточнее перемеряем ваше перенесение. Кто у нас сегодня от проектного института? Вы не торопитесь?

– Торопимся, – голос откуда-то слева.

«Какой обход… я ведь надеялся сегодня вечером в аэропорту быть, хоть ночным рейсом улететь, ведь завтра уже 30-е декабря!» – кипело моё негодование.

Растерянной гурьбой мы шли сквозь толпы снующих без дела рабочих. В глазах всех тающая в безнадёге надежда на получение зарплаты, у вагон-бытовок стопки дорожных сумок.

«С Новым годом!» – важно кивая, приветствовал всех Арбузов.

«С Новым годом, товарищ начальник! – неслось отовсюду раболепное. – Когда же зарплата? Поезда, сегодня ведь уходят!»

«Кассир приедет к вечеру. Кто уезжает раньше, оставляйте прорабам информацию о себе, бухгалтер переведёт…» – невозмутимо отвечал всем Арбузов. Нервы у него стальные.

– Врёт! Не будет сегодня денег, – заговорщицки усмехнулся мне менеджер компании по наладке медтехники Алексей. Мы приятельствовали.

– Почему же?

– Взгляни туда, – кивнул он в окно в сторону въездных ворот. – Когда у рабочих предстоит зарплата, снаружи всегда дежурит УАЗ с нарядом полицейских. Нелегалы – их лёгкая добыча, и кто-то из здешних сдаёт. А сегодня там никого нет…

3

В гостиницу я пришел около четырёх.

– Доплачивать за номер будем? – передавая ключи, деловито осведомилась у меня дежурная на ресепшене. – У вас закончился оплаченный срок пребывания.

– Знаю, сейчас соберу вещи и уеду.

– Наш расчётный час – полдень. Придётся доплачивать, – нехорошо кивнула дежурная в сторону висевших над её головой часов. Всегда раздражала меня эта женщина.

– Я живу у вас более полугода. Заплатил вам в общей сложности сотни полторы тысяч… что, из-за этих трёх или четырех часов мне нужно было с дорожной сумкой плестись на совещание? Я же говорил вашей сменщице: в номере убирайтесь, сумку заберу после обеда.

– Нам нет дела до ваших совещаний, и сменщица мне ничего не передавала. У нас порядок, – с нарастающим от раздражения отвратительным московским акцентом, твердила эта белесая стерва.

– Порядок? У вас? – вскипала моя голова. – Идёмте в мой номер, я покажу вам, кое-что из вашего порядка: посмотрим на потёки с потолка, испорченные вещи. Может быть, мне обратиться в комитет по защите прав потребителей?

– Слесаря нужно было вызывать, – поостыла дежурная. Подобные угрозы порой и впрямь действенны в третьесортных гостиницах.

Пока она отвлеклась на телефонный звонок, я проскочил в свой номер. Не раздеваясь, раскрыл ноутбук и в очередной раз попытался забронировать авиабилет. Бесполезно. Большинство сайтов были если и не заблокированы, то в заказе билетов программы тут же висли, и оформлять возможности не было.

Захлопнув ноутбук, я пересчитал наличность, – что-то около двух тысяч. На банковской карте оставалось чуть более пяти. Сообразив, что в предпраздничные дни стоимость возрастает порой в несколько раз и Шереметьево отпадает, я засунул ноутбук в сумку и вышел из номера. Ехать придется поездом.

Дождавшись из-за двери коридора пока дежурная отвлеклась на разговор с другим постояльцем, я быстро прошел вестибюль и навсегда покинул эту гостиницу.

На Казанском вокзале творилось бог знает что. Казалось, пол-Москвы слилось в едином порыве: куда-нибудь ехать. Электронный билет приобрести было невозможно. Выстояв у кассы более двух часов, я услышал тот же ответ, что и всем: «билетов нет, ожидайте снятия брони или чьего-нибудь возврата».

Спустя час или полтора раздражённого ожидания, мне всё-таки повезло: за пару часов до отправления объявились несколько мест нашего направления: поезд фирменный, вагон купейный. Денег хватило впритык.

Купив билет, я с облегчением вышел перекурить на площадь вокзалов. По брусчатке разметало снег. Подтаявшая проезжая часть шумела слякотью под автомобильными шинами. На дальней стороне, у Ленинградского вокзала, высилась новогодняя ель – изящная, стильная, переливающиеся на ней гирлянды напоминали свадебное платье богатой невесты.

Впервые за день, позвонив жене, я доложил обстановку: Аларова на совещании не было, зарплате, соответственно, в ближайшие недели не бывать, (каникулы), билет купил на последние деньги, в кармане осталась лишь пара сотен.

– Ничего, – попыталась успокоить меня Елена. – Я получила аванс, у меня есть шесть тысяч, так что Новый год праздновать будет на что.

Но куда там! Влив в свои слова всё скопившееся раздражение, я прокричал ей в трубку:

– Что нам эти шесть тысяч! Даже недавним подрядчикам, которые работали в декабре, я должен почти семьсот. На прошедшей неделе здесь у знакомого на мелкие деловые нужды занимал двадцать. Обещал до Нового года вернуть…

– Успокойся, – севшим голосом пробормотала Елена, – может быть тебе выслать тысячу рублей? Через час-два они будут на твоей карте, поешь, купишь чего-нибудь себе в дорогу?

– Не нужно. Скоро отправление. Виноват сам, что до сих пор не уволился из этого треста. Прибытие поезда 31, в 11—30 утра.

– Тогда до встречи, – мягко, но подавленно пробормотала Елена. – Кофе где-нибудь выпей, это тебя всегда успокаивает.

– До встречи, – я отключил связь и тут же вспомнил, что хотел ей сказать что-нибудь ободрительное, тёплое. Ладно, дома скажу…

4

– Я давно не ездил поездом, – на другое утро продолжил Лев, едва мы искупались. – Солнечный рассвет, южные степи, проносящиеся за окном станичные станции, – успокаивали, умиротворяли. Однако смог столичных проблем оставался висеть плотной тучей где-то над самой головой.

Мы пили чай с соседкой напротив, слегка взбалмошной дамой несколькими годами младше меня. Она рассказывала, что новогодние каникулы едет провести на курорте, – поправить здоровье, полечить нервы. Рассказывала, что жили с семьёй на севере, в Ханты-Мансийске, что в позапрошлом году неожиданно умер муж. Говорила, что квартиру на севере продала, купила другую в Москве – двухкомнатную, в хорошем районе. Устроилась на высокооплачиваемую работу неподалёку от дома, сын на третьем курсе военного училища, а дочь поступила во 2-й медицинский.

В её словах просматривалось невольное желание убедить и меня, случайного попутчика, что, невзирая на смерть мужа, в её семье всё идёт хорошо, правильно, даже чуточку лучше, чем с ним, вечно занятым высоким начальником в Ханты-Мансийске.

Я, естественно, жаловался. На зигзаги судьбы, финансовые трудности, свои тактические ошибки и прочее.

– Не переживайте, – успокаивала меня она, – такое со многими случается. Всё у вас наладится и будет хорошо.

На второй день пути я на станциях пил кофе, жмурился яркому солнцу и старался больше вдохнуть чистого и свежего воздуха. Земля, солнце и воздух почему-то всё больше напоминали мне о жене, детях. Их, как казалось мне, скучноватой провинциальной жизни, этим звенящим пустотой вечно солнечным южным дням, долгим закатам, и мне было грустно. Я догадывался, что мой внутренний багаж, равно как и багаж в моей дорожной сумке определённо их не развеселит.

Дома меня встречали тепло. Елена расцеловала, дети наперебой обнимали. Елена приготовила на обед разные мои любимые вкусности, и пока я нехотя ел, (отвык от домашней еды), рассказывала, что, этот последний день года у неё рабочий, но из-за приезда мужа отпросилась. Что к новогоднему столу всё закуплено, хотя и на этот раз он будет скудноват.

– Как год работали, такой будет и стол, что же тут поделаешь… – горько сказал я. Других слов как-то не нашлось. Сказать все теплые слова, которые за минувшие месяцы столько раз всплывали в голове, – и вовсе забыл.