Дана Юмашева - Хитрец. Игра на Короля

• Название: Хитрец. Игра на Короля
• Автор: Дана Юмашева
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-600-01821-1

В ваших руках – красивый, полный загадок роман о балансирующем над пропастью мире. Жестокая политика властных империй, недовольство социальных низов, происки революционных партий… Малейшее потрясение готово стать выстрелом в пороховую бочку.

Именно в этот момент, накануне конференции с Ядовитыми островами, в Старой Столице Одельтера случаются страшные преступления. Тела жертв – одельтерцев и делегатов от Островов – находят сгоревшими; назревает международный скандал. Не слишком ли все это на руку враждебной Империи Цесс? Найти виновных берется месье, называющий себя Хитрецом. Расследование запутанного дела ведет к неожиданным подробностям…

Но так ли прост сам Хитрец: шпион, курьер, мыслитель – или нечто большее? Как его участие отразится на судьбе целой державы? И кто в конечном счете сыграет в покер на Короля?

---

Через пару дней после своего первого визита в особняк Шайесс Лангерье Надаш, подняв старые связи, добился-таки разрешения посетить место происшествия еще раз. После этого он вмиг сделался недовольным и ворчливым, и теперь, обеспокоенный, вынужден был рассказать обо всем молодому детективу.

– Тебе следует знать: я не чувствую того, что ощутил там через день после преступления. Поверь мне, теоретики магии получают базовые навыки распознавания колдовства! И я уверен: большой пласт магии исчез с того места, будто… его вынесли оттуда!

– Но такое невозможно, – отвечал, насупив брови, Кавиз Брийер.

– Возможно! – нервно воскликнул старец. – Если магия была в какой-то вещи – возможно.

– Вы хотите сказать, что возгорание было вызвано неким артефактом?

– Не обязательно. Но там было что-то весьма интересное! И опять же – никаких следов, а если те и оставались, их уже могли замечательно подчистить.

Старик был прав: за кулисами расследования происходило нечто. Прикрываясь замешательством, одельтерская сторона подготавливала вывод дела на «Освобождение», а после казни его главаря намеревалась официально закрыть расследование. В то же время Ядовитые люди пребывали в воинственном молчании.

Десятого ноября 889 дело приобрело новый, неожиданный виток: полицейскими были найдены тела содержавшихся под стражей слуг четы Шайесс. Каждый из них покончил жизнь самоубийством. Ночью, во время паузы между конвоями, те почти одновременно повесились на решетках камер, используя вместо веревок скрученные ленты из собственной одежды. Будь те невиновны и не знай они ничего о произошедшем, в их смертях не было бы необходимости.

Очевидно, что, устранив слуг, кто-то убрал дорожки к гораздо более серьезным уликам. Так решили одновременно и в Тайном Совете, и в полиции, и в частном расследовании.

Череда смертей шла через самые деликатные стороны одельтерских отношений, и никто, даже сам император, не мог своей волей остановить ее ход.

Глава 9 Арена

Похолодевший кончик носа заставил меня поворочаться и, не открывая глаз, потереть его рукой. Впрочем, не прошло и пяти минут, как замерзли ладони, а очень скоро, даже несмотря на теплые одельтерские сапоги, намертво сковало ноги. Где-то, съежившись, совсем как я, испустила последний ледяной выдох моя загубленная надежда согреться. Кощунственно было даже мечтать о падении в теплый сон! Я не могла припомнить, чтобы прежде в поездах было так зябко.

От сильного охлаждения по телу пробежала мелкая дрожь, – и я открыла глаза. Керосиновые светильники в купе были потушены, однако мне почти сразу удалось различить циферблат часов и стрелки.

Без трех минут три часа утра.

– Чьерцем, скоро пересадка, – позвала я слабым спросонья голосом.

Васбегард не ответил, и, вглядевшись в темноту, я поняла, что в купе никого, кроме меня, нет. Чародей, должно быть, отправился в вагон-ресторан курить. Но неужели он воспользовался иллюзией, чтобы я не услышала скрип двери? И это – при всей его вредности?

До пересадки оставалось двадцать минут. Догадавшись, что холод мне уже не одолеть, я решила обратиться за теплым одеялом и заодно прикрыть, если те окажутся распахнутыми, окна напротив нашего купе.

Я выскользнула в коридор; открываемая и закрываемая мною дверь издала два протяжных звонких скрипа. Здесь стало еще холоднее, но – удивительно – все окна поблизости были закрыты. Обслуживание пассажиров обитало на другом конце вагона, и я, готовая написать жалобу на всех шести языках, которые знала, быстрым шагом направилась вперед.

Внезапно очертания окружавших меня предметов помутились. Дыхание участилось, и я, увязая ногами в предобморочной слабости, почувствовала лицом внезапный зной. По необъяснимым причинам я теряла сознание, но прежде чем упасть в темноту, обнаружила себя в незнакомом месте.

* * *

От раскаленного песка исходил жар, вынуждавший даже самое острое зрение видеть контуры подия[31], нижних ярусов и всего, что заполняло амфитеатр, зыбкими. Очертания зрителей плавились, пульсировали, наскакивали друг на друга, и для каждого, кто выходил на арену, обращались в неразличимое месиво. Публика же – особенно та, что знатнее, – спокойно наслаждалась зрелищем со своих мест.

Разряженный богом смерти служитель сполиария[32] подхватил за ноги нового покойника и неспешно потащил его к «двери павших»; за трупом потянулся насыщенный темно-бордовый след. Даже посмертный путь был здесь театрализован, и это приводило наблюдателей в совершенный восторг. Балуемая лицедейством толпа ревела, и яростный рык ее отражался от любой поверхности.

Во все двадцать тимпанов[33], расставленных вокруг арены, били ровно раз в секунду. Барабанщики не допускали ни единой ошибки, будто в руки их вживили странный, отмеряющий время механизм. Ритм ударов сводил с ума: с такой же очередностью в допросных камерах на виски истязаемых падают капли воды. Но здесь о влаге не приходилось и мечтать: вокруг расстилалось пекло.

Светловолосый мужчина поднял голову к небу и глубоко вдохнул. «Он уже был обречен, – выравнивая дыхание, подумал он о побежденном. – Не я, так кто-то другой. Такова воля властителей».

Подобный приговор был вынесен и ему.

Шестнадцать поединков подряд.

Обычному человеку не выдержать и семи подобных испытаний.

Светловолосый поднялся. Лицо его лоснилось от пота, горячий песок обжигал ступни через подошвы сандалий. Большая часть кожи была уже обожжена; несколько саднивших волдырей лопнули, и сочившаяся из них жидкость мешалась с сукровицей из тертых ран. Зрители не бросали светловолосому под ноги монеты и не ждали новой его победы. Они просовывали руки сквозь ограду и жестами призывали умертвить этого пленника.

Я стояла рядом с ним, невидимая и бесплотная. Различая все больше деталей его лица, припоминала, кому они принадлежат. Светлые волосы, впалые щеки, длинный нос, тонкие губы и глаза – пронзительные, светлые, холодные. Он был измучен и бледен, левая половина лица истекала кровью. На секунду мне показалось, что он заметил меня и улыбнулся – еле-еле, одними только уголками губ.

Тот самый скрипач с одельтерского приема… в иной и будто реальной действительности. Я догадалась, что мы находимся в былой Империи Цесс, безжалостном царстве песка, много сотен лет тому назад. В ту эпоху, когда жизнь была суровее, а люди – непримиримее. Когда победитель поединка получал право жить.

Пленник оглядел арену: неподалеку от него подъемным механизмом оторвали от земли массивную решетку. Настало время второго поединка, и новый противник – исполин, чей рост приближался к пяти локтям[34], – вышел на арену под безудержные овации толпы. Он неторопливо последовал к своей изможденной жертве, и сильные, раздутые мускулы его играли при каждом шаге. Ему не о чем было волноваться. Как правило, гигант выходил на бой с куда более сильными противниками, а на тренировках использовал оружие в два раза тяжелее обычного.

В ту же секунду за спиной светловолосого открыли другое заграждение – от клетки с огромным полосатым зверем. Кто-то, смеясь до ужасного гогота, ткнул хищника в бок металлической спицей. По оранжево-черной шкуре пробежала карминная дорожка крови.

Противников будет двое.

Светловолосый знал, что не переживет этой схватки. Однако он мог выбрать, кого заберет с собой. Человека? Зверя? Зверь был чист и честен. Человек хотел убивать. Зверь хотел есть. Человек был страшен и покрыт шрамами; он был силен и уверен в своей победе. Зверь был экзотично красив. Тигр не обращал внимания на великана, и светловолосый неведомым образом почувствовал неведомую, шедшую от зверя к противнику связь. Великан был укротителем?

Расстояние между тремя соперниками уменьшалось.

Зверь? Человек?

Хищник подскочил первым. Он замахнулся на пленника лапой – и лишь чудом не разорвал. Но этого усилия хватило, чтобы зверь повалил светловолосого на арену и набросился сверху. Второй удар – и сорванная со щеки и шеи кожа повисла на когтях зверя большими, страшными кусками. Превозмогая боль, светловолосый сумел перевернуться на спину. Вытянутая рука его из последних сил удерживала морду хищника в паре больших пальмов[35]. На недолгое счастье смертника, зверь тоже был истощен. В такую же угоду толпы. Будь по-другому, у пленника не осталось бы ни единого шанса.

Светловолосый изловчился взять кинжал правильным хватом – и бил, бил им в шею зверя, точно так же, как в своего первого врага. Бил в артерию и пытался уворачиваться от мощных замахов. Иногда у него получалось уйти, другие же он пропускал, – и последних было больше.

Публика кричала, бесновалась и совсем опаскудела: ей неприятно было, что светловолосый еще не умер. Божий гнев, сотни лет назад покаравший эту землю, сделал ее людей желчными и ущербными.

Наконец израненный тигр, обессилев, всей тушей повалился вниз. Прямо на своего убийцу. Вскоре светловолосый, пусть и тяжело, но выполз из-под хищника, – а тот остался лежать, делая последние сиплые вдохи. Нижние ряды зрителей видели, как огромный, красивый хищник плакал от боли…