Борис Романов - 2017-1917: корни бесовщины и Николай II

• Название: 2017-1917: корни бесовщины и Николай II
• Автор: Борис Романов
• Жанр: Прочая документальная литература

Книга представляет собой сборник ранее опубликованных статей в защиту мнения автора о том, что Николай II – последний нравственный и лучший правитель России, во весь ХХ век, и до сих пор. По мнению автора, корни аморализма и бесовщины в политике и общественной жизни выросли из "Катехизиса революционера" Сергея Нечаева – прототипа главного героя романа "Бесы" Достоевского. Автор прослеживает дальнейшую судьбу идей С. Нечаева в России.

---

14. С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе, притворяясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, во все слои, высшие и средние, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократический, военный, в литературу, в третье отделение и даже в Зимний дворец.

15. Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория – неотлагаемо осужденных на смерть. Да будет составлен товариществом список таких осужденных по порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так, чтобы предыдущие нумера убрались прежде последующих.

16. При составлении такого списка и для установления вышереченого порядка должно руководствоваться отнюдь не личным злодейством человека, ни даже ненавистью, возбуждаемой им в товариществе или в народе. Это злодейство и эта ненависть могут быть даже отчасти… полезными, способствуя к возбуждению народного бунта. Должно руководствоваться мерою пользы, которая должна произойти от его смерти для революционного дела. Итак, прежде всего, должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации, и такие, внезапная и насильственная смерть которых может навести наибольший страх на правительство, и, лишив его умных и энергичных деятелей, потрясти его силу.

17. Вторая категория должна состоять именно из тех людей, которым даруют только временно жизнь, дабы они рядом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта.

18. К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов или личностей, не отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положению богатством, связями, влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными и путями: опутать их, сбить их с толку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, связи, богатство и сила сделаются, таким образом, неистощимой сокровищницей и сильной помощью для разных революционных предприятий.

19. Четвертая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками. С ними можно конспирировать по их программам, делая вил, что слепо следуешь за ними, а между тем прибрать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их донельзя, так, чтоб возврат был для них невозможен, и их руками и мутить государство.

20. Пятая категория – доктринеры, конспираторы и революционеры в праздно-глаголющих кружках и на бумаге. Их надо беспрестанно толкать и тянуть вперед, в практичные головоломные занятия, результатом которых будет бесследная гибель большинства и настоящая революционная выроботка немногих.

21. Шестая и важная категория – женщины, которых должно разделить на три главных разряда. Одни – пустые, обессмысленные и бездушные, которыми можно пользоваться, как третьего и четвертою категорией мужчин; другие – горячие, преданные, способные, но не наши, потому что не доработались еще до настоящего бесфразного и фактического революционного понимания. Их должно употреблять как мужчин пятой категории. Наконец, женщины совсем наши, то есть вполне посвященные и принявшие всецело нашу программу. Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно.

Отношение товарищества к народу.

22. У товарищества нет другой цели, кроме полнейшего освобождения и счастья народа, то есть чернорабочего люда. Но убежденные в том, что это освобождение и достижение этого счастья возможно только путем всесокрушающей народной революции, товарищество всеми силами и средствами будет способствовать развитию и разобщению тех бед и тех зол, которые должны вывести, наконец, народ из терпения и побудить его к поголовному восстанию.

23. Под революциею народною товарищество разумеет не регламентированное движение по западному классическому образцу – движение, которое, всегда останавливаясь перед собственностью и перед традициями общественных порядков так называемой цивилизации и нравственности, до сих пор ограничивалось везде низвержением одной политической формы для замещения ее другою и стремилось создать так называемое революционное государство. Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции, порядки и классы в России.

24. Товарищество поэтому не намерено навязывать народу какую бы то ни было организацию сверху. Будущая организация, без сомнения вырабатывается из народного движения и жизни. Но это – дело будущих поколении. Наше дело – страстное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение.

25. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственной силы не переставали протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвенно связано с государством: против дворянства, против чиновничества/против попов, против гильдейского мира и против кулака-мироеда. Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России.

26. Сплотить этот мир в одну непобедимую, всесокрушающую силу – вот вся наша организация, конспирация, задача.

1871 г.>>

Конечно, не все революционеры и даже не все их вожди вполне соответствовали этому "идеалу", но в биографии каждого из лидеров большевиков виден дьявольский огонь этого "катехизиса".

***

Ленин не только ценил Нечаева и считал его «титаном революции», но многое воспринял от Нечаева в вопросах тактики и методов борьбы с противниками. Он действовал по рецепту и примеру Нечаева.

В 1926 г. в Москве, в издательстве «Московский рабочий» вышла книга большевистского историка Александра Гамбарова «В спорах о Нечаеве». В ней он пишет:

«О Нечаеве слишком много писали. Но все, что писалось о нем, это сплошной поток мемуарной хулы, а нередко и злобы его классово-политических противников, сознательно искажавших подлинный облик исторического Нечаева. Не поняли Нечаева и современные ему революционеры, в то время народнического толка, не говоря об их позднейших “эпигонах”».

Интересно заявление Гамбарова, что Нечаев был одним из самых крупных предшественников большевизма и Октябрьского переворота 1917-1918 гг.:

«К торжеству социальной революции Нечаев шел верными средствами, и то, что в свое время не удалось ему, то удалось через много лет большевикам, сумевшим воплотить в жизнь не одно тактическое положение, впервые выдвинутое Нечаевым».

По мнению Гамбарова, Нечаев был не только большевиком, но и «ленинцем». Установив, в чем заключается нечаевский «ленинизм», Гамбаров пишет: «Революция одинаково освящает все средства в политической борьбе. За эту основную максиму на Нечаева набрасывались все его политические враги и противники от Каткова до народников и целой плеяды буржуазных историков, считая “отвратительным” присущий Нечаеву “макиавеллизм”. Предвидя это, Нечаев неоднократно заявлял о своем “презрении к общественному мнению” и даже гордился подобными выпадами против него.

Отсюда положение, служившее Нечаеву девизом: “Кто не за нас, тот против нас” (курсив подлинника). «А разве, – спрашивает Гамбаров, – не этим девизом руководились массы в октябре 1917 года, когда они шли против твердыни капитала, против вчерашних лжедрузей революции?».

Не массы, конечно, а большевистские вожди.

В результате своих сопоставлений Гамбаров нашел у Нечаева все основные положения, которыми характеризуется большевистский коммунизм.

ЛЕНИН: «Морали в политике нет. Есть только целесообразность»

В кругу своих ближайших соратников Ленин восторгался Нечаевым, называя его «титаном революции» и проповедовал чисто нечаевские идеи. При создании своей партии и позднее Ленин всегда применял чисто нечаевские методы. И только в свете «нечаевщины» таинственные пути и методы большевистской партии и большевистской революции становятся понятны.

Нечаев стремился создать строго централизованную революционную организацию, построенную по принципу строжайшей дисциплины и возглавляемую всесильным Центральным Комитетом из нескольких лиц. По Нечаеву, члены Комитета должны были обладать абсолютной властью, а рядовые организации должны были слепо исполнять все постановления Центрального Комитета. Именно этому плану и следовал Ленин.

Бонч-Бруевич, один из ближайших соратников Ленина со дня основания большевистской партии, заведовавший в 1904-1905 гг. архивом и библиотекой большевистского ЦК в Женеве, в 1917 году активный участник октябрьского переворота, а потом управляющий делами Совнаркома, в 1934 г. писал в московском журнале «Тридцать дней» следующее: