Джейн Кренц - Наваждение

• Название: Наваждение
• Автор: Джейн Кренц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-15-001046-4

Светские дамы, желающие сделать хорошую партию, неизменно обращались за советом и помощью к Шарлотте Аркендейл, способной выяснить всю подноготную любого джентльмена. Но богатый опыт устроения чужого счастья мало помог Шарлотте, когда в ее жизни возник Бакстер Сент-Ивс — решительный, отчаянно храбрый, неординарный. Такого человека непросто любить и еще труднее завоевать, но он просто создан для того, чтобы помочь в расследовании таинственного убийства…

---

— Убирайтесь!

Винтербурн открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но у него вырвался только нечленораздельный стон муки и ярости. Бросив беспомощный взгляд на пистолет в руках Шарлотты, он торопливо направился к лестнице. Держась за перила, спустился вниз по ступенькам, пересек холл и вышел из дома.

Шарлотта стояла в темноте, не шелохнувшись, пока за Винтербурном не захлопнулась парадная дверь. Потом несколько раз глубоко вздохнула и медленно опустила пистолет.

На мгновение все поплыло у нее перед глазами. Знакомые очертания холла и лестницы показались ей призрачными и неясными. Стук копыт по мостовой и шум отъезжающих экипажей послышались откуда-то издалека.

Дверь спальни Ариэл в конце коридора внезапно отворилась.

— Шарлотта? Я слышала какие-то голоса. С тобой ничего не случилось?

— Ничего. — Шарлотта постаралась взять себя в руки. Она прижала пистолет к бедру, пытаясь спрятать его в складках рубашки, чтобы сестра ничего не заметила. Медленно обернувшись, она изобразила на дрожащих губах подобие улыбки. — Со мной все хорошо, Ариэл. Винтербурн опять пришел пьяный, и мы немного повздорили. Но он ушел и сегодня ночью уже не вернется.

Ариэл помолчала, потом тихо сказала:

— Как бы мне хотелось, чтобы мама была жива. Порой мне бывает так страшно в этом доме.

Шарлотта почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.

— Мне тоже здесь неуютно, Ариэл. Но скоро мы станем свободны. Завтра же уедем в Йоркшир.

Она подошла к младшей сестренке и обняла ее одной рукой, а другую поглубже спрятала в складки ночной рубашки. Металл холодил кожу бедра сквозь тонкую ткань.

— Значит, ты уже продала серебро и остатки маминых украшений? — спросила Ариэл.

— Да. Вчера я отдала в заклад чайный поднос. Больше ничего не осталось.

В течение года, прошедшего со дня безвременной кончины их матери (она разбилась, упав с лошади), Винтербурн продал самые ценные фамильные украшения Аркендейлов и большинство предметов столового серебряного сервиза, чтобы заплатить свои растущие карточные долги.

Как только Шарлотта поняла, что происходит, она припрятала оставшиеся кольца, брошки и кулоны. Ей так же незаметно удалось спрятать остатки серебряного чайного сервиза, и постепенно она тайком заложила их в ломбард.

Винтербурн большую часть времени находился в подвыпившем состоянии и не замечал, что из дома исчезают вещи. Если все же обнаруживал пропажу, Шарлотта уверяла, что он сам продал или заложил пропавшую вещь, когда был пьян.

Ариэл подняла голову.

— Ты думаешь, нам понравится в Йоркшире?

— Все будет чудесно, вот увидишь. Мы снимем маленький уютный коттедж.

— Но как мы будем жить? — Несмотря на свои неполные четырнадцать, Ариэл отличалась весьма прагматическим взглядом на вещи, что редко бывает с людьми в столь нежном возрасте. — Тех денег, которые ты выручила за мамины драгоценности, нам не хватит надолго.

Шарлотта порывисто обняла младшую сестренку.

— Пусть тебя это не волнует. Я позабочусь обо всем.

Ариэл нахмурилась.

— Но ты ведь не собираешься стать гувернанткой, правда? Ты же знаешь, как нелегко приходится женщинам, зарабатывающим подобным образом. Им платят жалкие гроши и обращаются, как с прислугой. И я не смогу быть с тобой, если ты отправишься служить в чужой дом.

— Можешь быть уверена, я придумаю что-нибудь более подходящее, — пообещала Шарлотта.

Сестрам хорошо было известно, как горек удел гувернантки. Кроме того, что ей почти ничего не платят и ежечасно унижают, существует еще и определенная опасность со стороны господ мужского пола, которые всегда не прочь развлечься с молоденькой учительницей.

Надо найти другой способ зарабатывать себе на кусок хлеба, решила Шарлотта.

Утро полностью переменило их планы. Лорд Винтербурн был найден в Темзе с перерезанным горлом. Все решили, что он стал жертвой грабителя.

Теперь необходимость отъезда в Йоркшир отпала, но перед Шарлоттой по-прежнему стояла задача найти работу.

Узнав о смерти Винтербурна, она вздохнула с нескрываемым облегчением. И в то же время девушка подумала, что никогда не сможет забыть дьявольски-звучный голос незнакомца, с которым судьба свела ее в ту роковую ночь.

Два года спустя. Побережье Италии

— Итак, ты решил предать меня, — Морган Джадд стоял в дверях комнаты со старинными каменными сводами, служившей ему лабораторией. — Жаль. У нас с тобой так много общего, Сент-Ивс. Вместе мы могли бы создать союз, который привел бы нас к таким вершинам власти и могущества, которые тебе и не снились. Ты упустил щедрый дар судьбы. Но ты ведь не веришь в судьбу, правда?

Бакстер Сент-Ивс стиснул в руке треклятую записную книжку, только что им обнаруженную, и обернулся к Моргану.

Женщины находили в лице Джадда сходство с падшим ангелом. Черные вьющиеся волосы делали его похожим на поэта-романтика. Темные кудри обрамляли высокий умный лоб. Глаза были голубые и холодные, как лед.

Голос Моргана мог бы принадлежать и самому Люциферу. Глубокий, низкий, полный неуловимых оттенков и невысказанных обещаний, властности и всевозможных страстей, он звучал в оксфордском хоре, завораживал слушателей стихами, обольщал великосветских дам. Морган умело использовал его в своих целях, как, впрочем, и многое другое.

Он происходил из семьи, принадлежащей одному из самых знатных родов Англии. Но благородные черты не могли скрыть печальной правды его рождения.

Морган Джадд являлся незаконным сыном английского аристократа. Бакстер признавал, что в этом их судьбы действительно схожи. Другой точкой соприкосновения была общая страсть к химии, что стало причиной их сегодняшней полночной встречи.

— Рок и судьба — для поэтов-романтиков и сочинителей сентиментальных новелл. — Бакстёр поправил на носу очки в золотой оправе. — А я исследователь. Меня нисколько не интересует вся эта метафизическая чепуха. Но с одним я согласен: человек может продать свою душу дьяволу. Скажи, зачем ты это сделал, Морган?

— Ты имеешь в виду договор, который я заключил с Наполеоном? — Чувственный рот Моргана скривился в холодной усмешке.

Он сделал несколько шагов от двери и остановился посреди полутемной комнаты. Полы черного плаща, достигавшие голенищ до блеска начищенных сапог, колыхались, напоминая крылья огромной птицы.

— Да, — подтвердил Бакстер. — Я говорю о твоей сделке.

— Ну, в моем решении нет никакой мистики. Я должен был это сделать, чтобы выполнить свое предназначение.

— И ты способен предать родину ради этого сумасбродства — идеи великого предназначения, якобы уготованного тебе свыше?

— Я ничем не обязан Англии, кстати, ты тоже. В этой стране действуют законы и неписаные правила, которые не дают таким выдающимся людям, как мы с тобой, занять подобающее место в обществе. — Глаза Моргана холодно поблескивали в свете свечи. В голосе его слышалась глухая ярость. — Еще не поздно, Бакстер. Присоединяйся ко мне.

Бакстер небрежно тряхнул записной книжкой, которую все еще сжимал в руке.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе разработать всю эту химическую стряпню, которую Наполеон намерен использовать как оружие в борьбе с твоими согражданами? Да ты просто спятил!

— Я-то еще не сошел с ума, а вот ты и правда глупец. — Морган вытащил пистолет из складок своего плаща. — К тому же слепой, несмотря на очки. За Наполеоном — будущее!

Бакстер покачал головой:

— Он стремится к власти над всем миром. И это его погубит.

— Он человек, который понимает: судьба благоволит к тем, кто обладает умом и волей и кто никогда не упустит шанса. Более того, он верит в прогресс и единственный из европейских правителей осознал ценность и мощь науки.

— Мне известно, что он предоставляет огромные суммы денег тем, кто проводит эксперименты в области химии, физики и других естественных наук. — Бакстер не сводил глаз с пистолета Моргана. — Но то, что ты создашь здесь, в этой лаборатории, будет использовано в военных целях. Если тебе удастся синтезировать это вещество в больших количествах, англичане будут умирать мучительной смертью, задыхаясь ядовитыми парами. Неужели это нисколько тебя не заботит?

Морган рассмеялся. Смех его гулко отдавался под каменными сводами комнаты, словно кто-то ударил в огромный колокол.

— Нисколько.

— Значит, ты продал дьяволу свою честь и совесть, как и свою страну?

— Сент-Ивс, ты меня удивляешь. Когда ты наконец поймешь, что понятие чести существует лишь для тех, кто родился в законном браке?

— Я с тобой не согласен. — Сунув записную книжку под мышку, Бакстер снял очки и принялся не спеша протирать платком стекла. — Честь и совесть — качества, которые человек приобретает сам. — Он слегка усмехнулся. — Это немного напоминает твою концепцию судьбы и великого предназначения.