Алексей Ермилов - Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа

• Название: Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа
• Автор: Алексей Ермилов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906979-45-2

В книге Алексея Ермилова нет мудрёных теоретических выкладок, зато содержится множество необходимых для работы советов и рекомендаций: как разговорить неразговорчивого и тактично остановить заговорившегося, как взять интервью сразу у нескольких человек, как записать весь репортаж прямо на месте события, каким образом избежать накладок во время прямого эфира, как правильно держать микрофон и во что одеться в том или ином случае… Эти и другие проблемы разбираются на конкретных примерах из многолетней практики самого автора, а также из практики других корреспондентов федеральных и региональных каналов.

Автор выступает категорическим противником нахрапистого, агрессивного репортажа; он призывает к соблюдению нравственных норм в тележурналистике, приглашает читателя к тревожным раздумьям о судьбах отечественного телевидения, о той опасности, которую несёт «торговля новостями».

Книга адресована студентам профильных ВУЗов, начинающим и «продолжающим» корреспондентам, режиссёрам, продюсерам.

И, конечно, телезрителям.

---

Показательно, что в тот момент, когда и впрямь надо было ударить во все колокола, предупредить людей о нависшем катаклизме, телевидение ограничилось невнятицей об «оранжевом уровне опасности». Я имею в виду ураган, который пронёсся над Москвой 29 мая 2017 года. Ведь никто же не прервал передачу, кинофильм, концерт, не возник на экране со словами: «Внимание! Не выходите на улицу! Позовите детей со двора! Предупредите родственников и знакомых!» Да и кому «возникать»? Если телеканалы типа «Россия 24» всё-таки имеют ведущих, которые почти не покидают студию, то на остальных каналах их просто нет как нет. Передача идёт за передачей, всё межэфирное пространство напрочь забито рекламой.

И тут я обращаюсь к тем моим читателям, которые намереваются стать (или уже стали) продюсерами, организаторами телевизионного дела. Постарайтесь возродить замечательную традицию отечественного телеискусства: пусть снова появится на экране хозяин (хозяйка) эфира. То есть человек, который весь вечер, весь день или утро общается со зрителем «глаза в глаза», объясняет, что было сейчас в программе, что ещё предстоит, читает срочные новости, отвечает на вопросы зрителей, а если надо – предупреждает о всяких опасностях. Старшее поколение хорошо помнит, как люди спрашивали друг у друга: «Кто сегодня – Ниночка или Анечка?» – имея в виду любимцев зрителей Нину Владимировну Кондратову и Анну Николаевну Шилову.

Но вернёмся к «Отражению». В графике той же недели помечена и такая тема:

«Всего за несколько месяцев в стране уволились около 50 тысяч санитарок и 16 тысяч фельдшеров и медсестер. Параллельно идёт процесс оптимизации стационарного звена в медучреждениях. Сокращения приводят к тому, что большая нагрузка ложится на плечи врачей, это касается, например, бумажной работы. В итоге у медиков меньше времени на лечение пациентов».

Опять же – не привелось мне увидеть передачу, был как раз… в нашей поликлинике на Новоясеневском проспекте.

«Заходите, Алексей Евгеньевич, – говорит мне знакомый терапевт, – заранее извиняюсь, у нас всего 15 минут». – «Да мне-то только курортную путёвку подписать, а вот как же вы с остальными?» – «Представьте, вышло такое постановление: на каждого больного четверть часа. Вот и крутись, как хочешь». – «Но ведь у вас теперь и медсестры нет?» – «А она – видали? – в коридоре сидит. Одна на несколько врачебных кабинетов».

Моя мама была врачом-терапевтом в поликлинике маленького подмосковного города. Вот на полке её фотография: Ольга Петровна ведёт приём, рядом с ней что-то записывает неизменная медсестра, одна и та же в течение многих лет; с полуслова понимает, кому какое лекарство выписать, кому и на сколько дней бюллетень дать, кого до подъезда проводить, успокоить. Тогда, в не очень-то сытые пятидесятые годы, никому в голову не приходило отнимать у врача его первого помощника, да ещё отводить на приём больного 15 минут. Знают ли обо всём этом наши молодые журналисты? (В данном случае я имею в виду журналистов вообще, а не только тех, что в ОТР). Где они сами лечатся? В «Кремлёвке»? За границей?

«Вот те на! – воскликнет читатель. – Вы хотите сказать, что человеку из состоятельной семьи в журналисты и соваться не надо? Ведь он наверняка пользуется медициной платной, на троллейбусах не ездит, отдыхает не в Крыму, а где-нибудь там, детство провёл не на окраине села, а в коттедже на Рублёвке. То есть он живёт совсем не той жизнью, которой живёт среднестатистический телезритель. И вместе с тем, давайте представим, – умён, талантлив, голос звучный, внешность телегеничная».

Ну, что тут ответить?

В самом деле, не виноваты же парень или девушка в том, что родились в той семье, а не в этой. Конечно, при желании он (она) со временем сможет узнать страну, её проблемы, особенности. Но знать и чувствовать – вещи разные.

И всё же. Если вы очень хотите стать телевизионщиком, если без этой профессии для вас жизнь – не жизнь, тогда…

…тогда считайте, что я вам ничего не советовал.

Глава вторая Как построить интервью

Мусорная карта.

Эвелина Закамская начинает с космоса.

Александр Мягченков: с интригой за пазухой.

Русскую песню защищает Марина Девятова.

«Впервые в России создаётся карта мусорных свалок. Эту тему мы будем обсуждать в нашем эфире через час», – объявляет ведущий. Чуть позже он опять анонсирует беседу, и, когда в кадре возникает гость, повторяет: «Итак, в нашей стране появляется такая необычная и такая нужная карта». Затем он представляет гостя и сходу задаёт первый вопрос: «Скажите, чем поможет этот документ специалистам?» Собеседник, человек обстоятельный и даже чуточку медлительный, делает паузу и заявляет: «Да вы знаете, такая карта и не очень-то нужна».

Казалось бы, интервью летит под откос. Вся интрига беседы строилась на этой пресловутой карте, а тут – на тебе. Может, вначале надо было о чём-то другом спросить, например, что можно считать свалкой, вот груда мусора перед дачным посёлком – она подходит под это понятие? А уж потом задавать основной вопрос. Но журналист пошел по другому пути – и, представьте, не проиграл. Вышло, что карта – это только повод для беседы, что настоящая проблема гораздо серьёзнее и интереснее. Таким образом, начало интервью стало просто её завязкой, после которой, минут через десять, наступила кульминация: речь пошла о замусоренности наших просторов, о неспособности властей на местах решить эту проблему, о том, во что обходится утилизация отходов.

Да, настоящее интервью строится по классическому принципу драматургии: завязка – развитие сюжета – кульминация – развязка.

Завязкой, а точнее – предзавязкой – может служить представление вашего собеседника и представление темы.

Сплошь и рядом интервьюеры забывают сделать и то, и другое, в начале беседы говорят, что, дескать, у нас в гостях «хирург Иванов», «депутат Иванов» или «стюардесса Иванова», а дальше – пошло-поехало. И этим самым сразу снижают интерес к интервью. В самом деле, что толку смотреть беседу с человеком, о котором зрителю известны только имя и должность. Конечно, проще обстоят дела с писателями, артистами, спортсменами: они всё-таки примелькались на экранах. Но и тех стоит всё же представить, упомянуть о книгах писателя, ролях артиста или достижениях спортсмена. Тем более необходимо сказать несколько слов о том, чем замечателен именно этот хирург, этот депутат и эта красавица-стюардесса.

Ну, хорошо, а тему-то зачем называть? Уже ведь по первому вопросу станет ясно, о чём пойдёт речь. Нет, не ясно. Зритель ждёт, допустим, от стюардессы сведений о скидках на билеты, а вы почему-то во время всего интервью её о сервисе спрашиваете. Вот если бы вы с самого начала назвали зрителю тему беседы, он на неё и настроился бы.

И ещё я просто обязан написать о забавной ошибке, которую почему-то делают многие журналисты. После фразы ведущего «мы сегодня беседуем с хирургом Ивановым» следует: «Здравствуйте, Иван Иванович!» Это было бы оправдано, если бы хирург влетел в студию со словами «фу ты, еле успел, пробки-то сегодня, пробки!» Но Иванов спокойно сидит себе рядом с интервьюером, и, судя по всему, сидит уже минимум как минут пять. Так чего здороваться? Если интервью идёт по радио, здесь «здоровканье» хоть как-то оправдано: этим самым обозначается, подтверждается наличие в студии Ивана Ивановича. Но тут зритель и так имеет возможность наблюдать хирурга. И что, вовсе не здороваться? Не здороваться. Потому что это нарушает правду, логику происходящего, нервирует не очень знакомого с телевизионными условностями хирурга Иванова: «Здоровается, значит, мы уже в эфире… Бр-р-р…» Ведущему куда лучше сразу перейти к обозначению темы: «Сегодня мы поговорим о будущем хирургии».

Поучительный эпизод я «подглядел» на канале «Первый Донецкий». В начале передачи «Парламентский час» ведущий Андрей Машков, «как и положено», поздоровался с гостем студии. А гостем в этот раз была депутат Народного Совета ДНР Алла Бархатова. Так вот, она, конечно, ответила: «Здравствуйте, Андрей». И тут же, повернувшись к камере, произнесла: «Здравствуйте, дорогие телезрители». Причём произнесла это «с напором», как главное. То есть Алла Викторовна, которой по роду занятий ежедневно доводится общаться с множеством людей, мгновенно повернула ситуацию таким образом: с ведущим надо поздороваться, раз уж так заведено, но всё же главное – поприветствовать зрителей. И дальше, на протяжении всего интервью, Бархатова, естественно, отвечала на вопросы ведущего, но чувствовалось, что говорила-то она прежде всего с людьми «по ту сторону экрана». Тем более тема беседы была чрезвычайно актуальной для Донецкой республики: распределение поступающей из России гуманитарной помощи. Эта помощь по-прежнему нужна, но сейчас есть необходимость не столько в продовольствии, сколько в строительных материалах – идёт возрождение жилищ, детских садов, больниц. Алла Викторовна рассказала и об одной школе, которую сейчас рабочие собираются тщательно… законсервировать. Здание находится неподалёку от линии разграничения, там опять идут бои. «Надеемся, что к следующему учебному году тут всё-таки можно будет начать занятия, дети любят эту школу».