Владимир Уланов - Искушение

• Название: Искушение
• Автор: Владимир Уланов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017

Роман Владимира Уланова «Искушение» является художественным произведением об исторических событиях начала 17 века. Это время утраты законной власти, бунтов доведенного до отчаяния российского народа, открытой интервенции Польши. Автор описывает яростную борьбу простого народа под предводительством Ивана Исаевича Болотникова, к которому присоединились дворяне и даже воеводы. Болотников и его народная армия сражались за лучшую долю, за хорошего царя. У богатого же сословия, что шло с восставшими, были свои цели, прежде всего – нежелание служить «самовыдвиженцу», царю Василию Шуйскому. В романе большое количество исторических личностей, художественных персонажей. Драматизм повествованию придает описание масштабных батальных сцен под городами: Кромы, Москвой и Тулой. Любовь и предательство, коварство, обман и искушение властью сопровождают героев романа, что, в конечном итоге, приводит к поражению восстания. Борьба за престол самозванцев: Лжедмитриев, Василия Шуйского, Марины Мнишек – привела их в никуда, к личной драме. В итоге, борьба за власть не изменила хода российской истории, а лишь привела к великим жертвам. Только избрание на престол Михаила Федоровича Романова положило конец разорению России и неоправданным жертвам. Произведение воссоздает атмосферу того времени, где наряду с великими событиями описывается простая жизнь русского народа, его быт, культура.

---

– Правое дело ты задумал, Иван Исаевич, да только осуществить его будет трудно, – покачав головой, с сомнением сказал Беззубцев.

В это время в шатер быстро вошел казак Федор Болдырь и направился к атаману. Так как было очень шумно от говора подгулявших казаков, Федор, наклонившись к уху Болотникова, сказал:

– От польского короля Сигизмунда к нам пожаловал посол Ян Веливицкий со свитой, желает с тобой разговаривать.

– Наконец-то! – воскликнул Иван Исаевич и, радостно улыбаясь, произнес: – Закончилось наше безделье, и ждут нас важные дела! Скоро пойдем в Москву, на службу к нашему государю!

5

Испуганная шумом толпы и отсветом пожарищ, полуодетая, Марина в сопровождении слуги Каспара Савицкого, в беспамя – тстве, пробралась в покои своей служанки гормейстерины. Маленькая, хрупкая, она юркнула ей под юбки.

Возбужденная толпа московитов, сметая все на своем пути, прорвалась в опочивальню служанки. Слышались выкрики:

– Ищите самозванцев! Где этот безбородый антихрист! Ищите польского самозванца! Убивать их будем! Ишь, чего захотели, антихристы, веру нашу уничтожить! Да мы его! – кричал народ, напирая на верного слугу Каспара, который встретил заговорщиков со шпагой в руке, сдерживая натиск толпы.

Изловчившись, Григорий Елизаров ударил иезуита колом по голове; тот зашатался и упал, обливаясь кровью. Толпа с ревом ворвалась в покои служанки. Грязные и убогие ярыжки, полупьяные московские людишки стали шарить по углам, заглядывать в шкафы, хватать и растаскивать меж собой дорогие платья, ткани и украшения. Стали подбираться к служанке, чтобы содрать с нее одежду.

– Эй, толстуха, а ну, скидывай с себя юбки! – стал приставать к служанке Евсей, пытаясь сдернуть с женщины наряды. Но в это время в покои гормейстерины пробились Иван Иванович Шуйский, Иван Михайлович Воротынский, Григорий Петрович Шаховской в сопровождении отряда стрельцов. Всех взбун – товавшихся людей выгнали из спальни, приставили стражей у дверей около десятка стрельцов, чтобы никто не ворвался к женщинам вновь. Из-под юбок служанки извлекли позеле – невшую, трясущуюся от страха Марину.

Погромив неугодных бояр и шляхтичей, бунтари, удовле – творив желания Василия Шуйского и свои страсти, угомонились. Вскоре во дворе Кремля был наведен порядок.

Марину Мнишек со служанкой отправили к ее отцу под усиленной охраной стрельцов.

* * *

Утром следующего дня на Соборной площади Кремля собралось великое множество народа. Огромная толпа гудела и волновалась. Эта неугомонная людская сила в любую минуту могла забурлить и взорваться, разнести все ради хорошего царя. Чернь московская готова была менять царей хоть каждую неделю; убивать, грабить было куда легче, чем работать в поте лица на своих хозяев.

На красном крыльце стояли бояре, воеводы и духовенство, в черных рясах, поблескивая серебряными крестами.

Тяжело ступая, опираясь на посох, вперед вышел архи – епископ Арсений. Бояре расступились, давая проход старцу. Старик устало оглядел возбужденную толпу, огладил седую бороду, сильным голосом произнес:

– Люди православные, настал час испытаний, час укрепления православной веры нашей! Господь все видит, и Он нам помогает! Он помог нам освободиться от антихристов, поса – женных поляками на государев престол! Сегодня Он дарует нам право назвать царем достойных среди нас, – и, кивнув в сторону бояр, продолжил: – знатных и уважаемых людей! Господь дарует нам это право, ибо государство наше Российское не может жить без царя, без вожака, который будет справедливо управлять нами по чести и совести!

Архиепископ еще не закончил речь, а из толпы уже слы – шались выкрики наемников, специально посланных Шуйским.

– Хотим государем Василия Ивановича Шуйского! Шуйского хотим! – заревела толпа, подхватив выкрики наемников.

– Ивана Никитовича Романова хотим государем! – где-то в толпе крикнул одинокий голос, заглушаемый ревом множества голосов:

– Шуйского хотим! Хотим Шуйского царем!

Архиепископ поднял над головой золотой крест. Толпа зати – хла, старец сказал:

– Коли вы этого хотите, тому и быть!

На крыльцо вышел Василий Шуйский, встал рядом с Арсением, поклонился на три стороны, молвил:

– Спасибо, люди, за честь! Служить буду вам и государству нашему, не жалея живота своего!

Арсений троекратно осенил Шуйского крестом, крикнул в толпу:

– Благословляю сего мужа на царствование в Российском государстве!

Толпа взревела, задвигалась, выражая согласие. Старец поднял опять крест, торжественно сказал:

– А сейчас всем целовать крест и присягать новому нашему государю всея Руси, Василию Ивановичу Шуйскому!

Уже на следующий день, не дожидаясь избирательного Земского собора, Василий Шуйский с ближними боярами восседал в царском кабинете Престольной палаты. А решать ему и его думным боярам и воеводам было что: казна была разорена самозванцем до предела, нечем было даже платить стрельцам и дьякам, в городах бунтовала чернь.

Прежде всего, царь планировал убрать воевод, ставленников самозванца, и вновь всех привести к присяге, к крестному целованию на верность ему – новому государю. А это было не просто, особенно на юго-западе России и, самое главное, в городе Путивле: ведь там был центр смуты.

Василий Шуйский, читавший грамоты из различных мест России, которые ворохом лежали у него на столе, наконец, отодвинув их в сторону, обратился к думным боярам:

– Что будем делать с оставшейся шляхтой и прежде всего с самозваной царицей Мариной Мнишек и ее отцом?

– Надобно отправить их, а заодно и других шляхтичей в Польшу, чтобы они тут воду не мутили, – с раздражением в голосе заявил Голицын, дородный боярин с голубыми глазами, с аккуратно подстриженной, лопатой, бородой.

– А может, посадить их в приказ тайных дел да допросить с пристрастием, – предложил Иван Михайлович Воротынский, грузный мужчина с одутловатым красным лицом, опирающийся двумя руками на посох.

– А что у них пытать-то? Мы про них и так все знаем. Отправить их всех надобно в Польшу – и дело с концом! – заявил Иван Михайлович Пушкин, худощавый боярин с серыми живыми глазами, мясистым носом, окладистой темно-русой бородой.

– Не будем, бояре, грех на душу брать, мутить зря народ, а отправим их побыстрее в Речь Посполитую, чтобы не было больше у московской черни желания царей менять. А то ярыжки и всякие бездельники, которые не хотят работать, горазды бегать по Москве, красного петуха пускать да грабить подворья богатеньких да неугодных! – наставительно молвил патриарх, присутствующий тоже на совете бояр. Старец перекрестился и продолжил: – Гнать нечестивцев надобно с Руси и восста – навливать порядок в государстве, чтобы никому не было повадно больше лезть на наш престол!

* * *

Закрытый простенький возок, и даже не карета, запряженный в пару пегоньких лошаденок, дожидался Юрия Мнишека и Марину. Граф складывал в сундук кое-какие вещи, а дочь, сидя в кресле, давала указания служанке, как уложить свои, совсем скудные наряды. Все ее прекрасные платья и драгоценности, которым она не знала счета, были разграблены московской чернью. Гордая и высокомерная, как подобает ясновельможной пани, она не плакала, не рыдала о своих утратах, а стойко выносила все удары судьбы.

Граф Мнишек сел напротив Марины, загадочно улыбнулся и сказал:

– У меня, царица моя, есть для тебя очень хорошие новости. Вчера явился ко мне человек, и вот что он мне поведал. В Москве прошел слух, что мужа твоего, оказывается, не убили, а загубили совсем другого человека, похожего на него, а царь Дмитрий Иванович спасся и сейчас хоронится с верными людьми в укромном месте, что будто скоро даст знать, куда тебе к нему прибыть.

Марина удивленно подняла брови, не проявив особой радости, и неожиданно для отца произнесла:

– Это хорошо, что мой суженый жив. Может, снова вернемся в Москву на царствование. Тогда уж я всех этих бояр Шуйских на Спасских воротах заставлю перевешать! Что это, отец, ты моего суженого Дмитрием Ивановичем навеличиваешь, ты же ведь знал, что это Григорий Отрепьев? Что он самозванец!

– Откуда это ты, царица моя, взяла? – с деланным удивлением спросил граф и изучающе посмотрел на дочь, подумав, кто это мог ей доложить, неужели все те же Шуйские?

Марина, грустно улыбнувшись, ответила:

– Накануне смуты он сам мне все рассказал, прощения просил за обман свой, плакал.

– Ну и что теперь? Ты решила отказаться от царствования?

– Не дождутся, чтобы я отказалась от царствования! Я помазанница Божья, и престол будет только мой! Теперь самое главное – в Москву вернуться!

Марина на минуту задумалась, в ее глазах заходили злые огоньки, по лицу пробежала тень. Ее тонкие губы скривились в злой усмешке.

В это время вошел стрелецкий сотник и заторопил:

– По указу царя Василия Ивановича вы немедля должны отправиться в путь до Литвы, а там обязаны вернуться в королевство Польское. Таков был договор с их королем. Если указ царя будет нарушен и вы измените свой путь следования, то будете схвачены и отправлены в Приказ тайных дел для допроса с пристрастием. Сопровождать вас будут десять конных шляхтичей и сотня верховых стрельцов.