Сергей Крупенин - Акарат а Ра (или Исповедь военного летчика)

• Название: Акарат а Ра (или Исповедь военного летчика)
• Автор: Сергей Крупенин
• Жанр: Фэнтези

Акаракт а Ра – дословно означает осознание зла. В жанре фэнтэзи поднимается новое ощущение мироздания, основанное на данных современных отраслей науки и древней науки каббала, которые не только не противоречат, но и дополняют друг друга. Все данные приведенные в повести можно проверить самостоятельно.

---

А дальше? Дальше было самое тяжелое. Позвонить жене на мобильник. С полчаса он сидел и думал. Что он скажет? Ничего не надумал. Взял телефон и набрал номер. Трубка долго молчала. Несколько раз палец был готов нажать отбой. Но не нажал. «Да?» – сказала жена.

– Ты это, приходи домой.

Он чувствовал, что говорит оловянным языком деревянные слова. Тишина. Досада на себя уже поднималась, но она вдруг сказала просто.

– Сейчас приду.

И все.

– Жду!

Успел он крикнуть в эфир до отбоя с той стороны. Михаил засуетился, собирая пустые коробки и упаковочный пенопласт, соображал, куда все это деть. Наконец сообразил – выволок и свалил, как попало, на балкон. Благо холодно. Вытряхнул пепельницу, проветрил комнату и, еще раз внимательно осмотрев всю квартиру на предмет возможного беспорядка, уселся ждать. Она пришла минут через пять. Не позвонив, открыла дверь своим ключом и, зайдя в комнату, с удивлением уставилась на приобретение.

– Это что?

Спросила неуверенно.

– Это компьютер. Это тебе. Ты знаешь, я не хочу, чтобы ты ходила куда-то ночью.

Михаил выговаривал эту катастрофически длинную фразу, уперев взгляд в окно. Время, казалось, остановилось. Михаил третий раз за день испытывал это состояние. Прав Ари – с понятием времени не все так просто. Он, внутренне сжавшись, отодрал взгляд от окна и посмотрел на нее. Она стояла и беззвучно плакала. И это вопреки всем страхам, что он ожидал. Все, что угодно мог он выдержать, но только не ее слезы. Тем более без слов. Михаил молча подошел и обнял ее. Она обняла его в ответ.

– Где же ты был так долго?

Спросила она тихо. Михаил не имел ответа. Подхватил ее на руки и унес в спальню. Впервые за целый месяц. Пока нес она, продолжая всхлипывать еще, тихо сказала:

– А я тебе соку купила, гранатового…

Может быть, уметь верить и чувствовать действительно очень важно?

Глава 4 С чего же начинать?

Ему приснился Ари в своей комнате с пюпитром во всех мельчайших подробностях. К знакомой обстановке лишь добавились два изящных медных, очень интересной конструкции масляных светильника, освещавших комнату. При этом было понимание, что это сон. «А, это вы. Рад видеть – сказал он, улыбаясь своей особенной улыбкой – Как вы, отпустило?». «Да, много лучше – ответил он – спасибо». «Я хотел бы вам кое-что показать – сказал Ари – смотрите». Он показал рукой на стену с полками книг, которая в ту же секунду начала плавно исчезать с неким волнообразным мерцанием, пока не открылась полностью ночная панорама за ней. Холмистая местность вдали и анфилады улиц города были залиты ярким светом луны. Воздух был очень прозрачен, и были видны даже мелкие подробности ландшафта. Михаил пристально вглядывался в открывшееся пространство, понимая, что должен увидеть что-то, что еще пока не разыскал взором. Но он не мог увидеть ничего необычного. «Не видите ничего особенного? – с нотками иронии спросил Ари – вы не так смотрите. Смотрите сердцем. Почувствуйте это. Вы убедитесь, что это хорошо!». Михаил пытался изо всех сил. Было ощущение, что ОНО рядом совсем. Но, что это такое, что он должен был увидеть, он не знал. Михаил закрыл глаза, критическая сторонняя мысль говорила о том, что невозможно закрыть глаза во сне. Он пытался почувствовать ЭТО. И ЭТО пришло! Все пространство стал постепенно заполнять свет. Свет совершенно необычный и не поддающийся никакому описанию. Свет, самый мощный из когда-либо виденного им по интенсивности, во сто, тысячи или Бог его знает, во сколько крат, но абсолютно не слепящий, и неодолимо притягательный! Михаил не смог бы никогда определить спектр его. Скорее всего, можно было бы сказать, что вся радуга присутствовала одновременно в смеси цветов. Как это возможно, он совершенно не понимал. Да и не хотел! Параллельно с нарастанием интенсивности света появился и звук. Сначала нечто вроде шепота из тихих слов, а затем громче, а затем слова стали сливаться в сложный звук. Интенсивность звука так же росла. Он превращался в мощную музыкальную гармонику совершенной структуры и потрясающей красоты. В нем присутствовали все регистры от самого низкого до самого высокого также одновременно. При его статичности в нем, в то же время, присутствовала мелодия. Его стало наполнять чувство невообразимого, никогда прежде не испытываемого ранее восторга, который заполнил все его существо без всякого остатка запредельно! Одновременно он ощутил знание всего сущего. Всего, что знал, о чем когда-либо догадывался и о чем не подозревал даже никогда. Михаил чувствовал Вечность и Красоту и бесконечное Добро, исходящее от КОГО-то, КТО его, Михаила персонально, очень любил. Он был готов находиться в ЭТОМ всегда!

Но это был сон. И его потрясающей, не испытываемой прежде силой эмоций выбросило из сна. Михаил стал ощущать себя отделенным от сна, открыв глаза и наблюдая угасающие сполохи света и звука, как ему казалось все еще наполнявшие спальню. Вся его физиологическая составляющая работала на пределе возможного. Мысли же были просто неуместны. Но было чувство, совершенно неожиданное. Узнаваемости увиденного притом, что он прежде никогда не ощущал ничего подобного. Михаил очередной раз утратил чувство времени, переживая остатки эмоций. Жена, доверчиво разметавшись, посапывала рядом. Сейчас все недоразумения, произошедшие между ними за последнее время, выглядели чистейшим и необъяснимым абсурдом. Он не заметил, как заснул, снова обняв ее с нежностью.

Михаил проснулся первым и, увидев рядом спящую жену, решил не будить ее. Пусть спит, стирая усталость последних бессонных недель. Он смотрел на нее и удивлялся: «Боже, какая она красивая! Где были мои глаза последнее время? Разве все богатства этого пошлого мира стоят вот этого мгновения? Одного мгновения!» Утро билось в окно солнечным светом. Испугавшись, что разбудит ее, он, прикрыв поплотнее шторы, вышел тихо в гостиную и обнаружил работающий в «спящем» режиме компьютер. Оживил его и вошел в Интернет. В окошке поиска любимого «Яндекса» ввел: «Ицхак бен Шломо Лурия Ашкенази» и щелкнул кнопку поиска. Поисковик вывалил ряд ссылок. Не задумываясь, он щелкнул первую из них и прочитал:

«Ари – Ашкенази Рабби Ицхак, 1534-1572. ….После Книги Зоар следующий каббалистический «взрыв» в Цфате пришелся на вторую треть 16 века. В 1570 году там появился рав Ицхак бен Шломо Лурия Ашкенази, или как его называют – Ари – адонейну рабейну Ицхак. Человек – легенда. Почти все, что мы знаем о нем – это сказание.

Почему-то так случается в истории, что часто мы располагаем самыми подробными данными о жизни совершенно незначительных людей, и ничего или почти ничего не знаем о жизни людей великих. Так и про Ари ходит множество легенд – а его могила в Цфате – место паломничества и источник чудес … Люди приходят сюда с любыми просьбами, и они выполняются, если исходят из сердца.

Итак – Цфат , 16 век. 1570 год по европейскому календарю. Весна. Север Галилеи в цвету. Склоны холмов – смесь зелени и желтизны, природа поспешно использует те несколько месяцев, которые есть в ее распоряжении между зимними проливными дождями и нестерпимым летним солнцем. И эта суматошная активность природы заставляет двигаться и людей. Заставляет их задуматься о собственной жизни: кто я такой, откуда появился на этом свете, куда я иду по этой жизни и какой во всём этом смысл? Да и вообще, время вокруг какое-то осязаемое, его можно потрогать руками – настолько оно уплотнилось здесь в Цфате».

Страница закончилась. Михаил щелкнул в следующую, но ничего не произошло. Он некоторое время нетерпеливо тыкал во все кнопки, которые находились в поле зрения. Эффекта – ноль. Завис. «Щас, я тебя перегружу и, как миленький, заработаешь» – нетерпеливо стал пытаться перезагрузить компьютер. Дудки! Вспомнил, как сын в подобных случаях компьютерных забастовок говорил: «Семь бед – один ризет» и мстительно нажал кнопку, помеченную словом «Reset». Все весело погасло. Щас, щас ты перегрузишься, куда ты денешься. Он даже тихонько барабанил пальцами по системному блоку в нетерпении. Полная тишина. И красная лампочка моргать перестала. Пять минут ожидания даже компьютерному «ламеру» дали понимание, что машина работать не будет. Проверка плотности соединения проводов и наличия напряжения в сети также к какому-либо результату не привели. Вот, дьявольщина. Ведь все работало! Еще пара тройка вышеупомянутых действий (упрямство было его не лучшим качеством, нужно сказать) окончательно развеяли надежды. Ладно, машина на гарантии. Однако, острое желание узнать побольше об Ари стимулировало мыслительные процессы. Подался на балкон и, упорядочив выброшенные накануне коробки от чудо – техники, закурил.

«Так вот оно, как все разворачивается» былых мыслей о мистике не было и следа. Михаил пытался связать все события в единый блок. Но попытки натыкались на беспомощность разума. Полезли вопросы густыми рядами. На них накладывали свой отпечаток переживания сна. «А причем здесь я?» – был первый из них. Совершенно безответный. «Что же мне приснилось?» он вообще не сумел это хоть как-нибудь классифицировать. Но он помнил свои физические ощущения. И совершенно точно мог сказать, что будь это не сном, он искал бы эти ощущения хоть на дне океана, хоть в космосе. Не важно! Столь притягательными они были. «Кто я такой, откуда появился на этом свете, куда я иду по этой жизни и какой во всём этом смысл?» цитата из статьи в Интернете вернула его во времена юности. Эти вопросы постоянно крутились в голове лет в пятнадцать – семнадцать. Иногда, когда он глубоко задумывался ими, его спрашивали: «О чем думаешь?» и он честно отвечал о чем. Но не было случая, чтобы окружающие восприняли его ответ иначе, нежели как более или менее удачную шутку. Порой ему от этого становилось грустно. «Ну почему мне не верят? Неужели это больше никого не интересует?». Однако, затем жизнь закрутила его. Познание, становление, достижение череды целей установленных социумом. Откровенно бытовые проблемы, решение которых так же оказалось захватывающим и притягательным. Привычки и страсти, которые он примерял на себя. И перемерил их, пожалуй, все, за исключением совсем уж постыдных или особо вредных.