Олег Колмаков - Зона отчуждения, или Жуткие игры славянского бога

• Название: Зона отчуждения, или Жуткие игры славянского бога
• Автор: Олег Колмаков
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Мистика, реальный и вымышленный мир – всем этим управляет древнеславянский божок, которому раз в год позволено абсолютно всё.

---

Оперевшись, о край кровати, Громов приподнялся, и уж собирался было, встать на ноги – как вдруг рука его, почему-то ослабела и Юрий Александрович, всем своим телом рухнул на пол.

Сильно ударился головой – но, как ни странно – никакой боли, он при этом, не почувствовал. Напротив, испытал какое-то облегчение. Тяжесть в груди, неожиданно пропала, как бы сама собой. И, вообще – ни с того, ни с сего – во всём его теле, вдруг появилась невиданная доселе, лёгкость.

«Что, со мной?.. Почему, я не чувствую себя?.. Почему не ощущаю, тяжести своего тела?.. Почему, какой-то невидимой силой, меня поднимает под самый потолок?.. И как получилось, что я вижу самого себя, лежащего у кровати?..

Вот и Лариска проснулась!.. Наверняка, я разбудил её, шумно упав на пол!.. Она что-то кричит, суетиться, пытается развернуть моё тело на спину!.. Теперь, она бежит к телефону, вызывает «неотложку»!.. Но зачем?.. Ведь я, ни в чём, не нуждаюсь – я свободен и полностью самодостаточен!.. Выходит не зря, привиделся мне сегодня, Витька-покойничек!..

Кстати, который сейчас, час?.. А вот, и настенные часы!.. Чудно видеть их, на одном с собой уровне!.. Без трёх минут, четыре – скоро «закукуют»!.. О боже, какой кайф ощущать полную невесомость!.. Вот значит, как уходят люди, в мир иной!.. Да, точно – это смерть!.. Моя смерть!.. Ведь об этом, я где-то уже читал!.. Правда, не верилось мне тогда, в какую-то иную, загробную жизнь!.. А оно, вон как, всё вышло – оказалось, я действительно существую!.. Существую после смерти!.. Ура!.. Вот бы, рассказать кому!.. Так, не поверят!.. Интересно: а как я, сейчас выгляжу?.. Нужно поскорее найти зеркало – пока в квартире не занавесили все предметы, отбрасывающие отображение!..

Детей, конечно, жалко!.. Вон они – уже проснулись!.. Плачут!.. Как же они теперь, без меня?.. Ну, ничего не поделаешь – батя, скончался!.. Старшей, уже восемнадцать!.. Да и младший, в свои пятнадцать – далеко не ребёнок!.. Ребята они, смышлёные – как-нибудь, и без отца выкрутятся!..

И что ж это меня, всё время куда-то тянет?.. Давай-ка, посмотрим!.. Ну, точно, на кухню!.. Вот, и моя последняя, так и не докуренная сигарета!.. И пустая бутылка, из-под моего последнего пива!.. Всё ясно – меня влечёт, в открытое настежь окно!.. Ладно, не буду сопротивляться: в окно – значит, в окно!.. Ох, каким большим и красивым кажется город, в эти утренние часы и с этой-то высоты!.. А там, за насыпью, мой родной завод!.. Уже скоро, начнут меня искать!.. Будут звонить, узнавать: дескать, почему Громов не вышел на работу!.. Вот смеху-то будет, когда узнают, что я!.. Так, стоп!.. Куда это, меня понесло?.. Что это ещё: ни то тоннель, ни то какая-то гигантская белая воронка?..»

* * *

– …Эх, Синюга!.. И заживём мы с тобой, скоро!.. – продолжал мечтать Василий, шагая с бродяжкой, по шпалам. Он так увлёкся своими полупьяными иллюзиями, своим придуманным миром, что и не обращал внимания на безумный грохот, мчавшегося по соседнему пути, поезда.

– Ты разве, не слышишь?.. – крикнула ему, прямо в ухо бомжиха.

– Чего?.. – вопросительно кивнул головой Угрюмый.

– Вроде, гудит что-то!.. – продолжала орать не менее пьяная нищенка, тащившая за собой весь свой скарб.

– Сейчас посмотрим!.. – завертел головой Васька. А когда оглянулся назад, то мгновенно понял, что уши его, уже давно раздирает электровозный гудок, несущегося прямо на них поезда. К сожалению, предпринимать что-либо, было уже поздно…

Машинист электровоза, ещё издали, увидел на своём пути, кое-как плетущихся, оборванцев. Включив звуковой сигнал, он ещё и попытался остановить многотонный состав, успевший разогнаться до приличной скорости. Однако уж слишком длинным был тормозной путь, да встречный «товарняк», заглушавший его гудок – так и не позволили ему, предотвратить трагедию. Оба бомжа, словно мошки – в буквальном смысле, были размазаны о буферную часть локомотива…

Мгновенная смерть – это такой исход, при котором погибший, расставаясь с жизнью, практически не испытывает каких-либо мучений. Именно такая участь, настигла участников похода «за счастьем», под колёсами скорого поезда «Москва – Владивосток», в трёх километрах от Омского железнодорожного вокзала.

«…Как же, так получилось, что я, ничего не почувствовал?.. Просто приподнявшись, над пронёсшимся, прямо подо мной электровозом – я взял, да и взмыл в самое небо!.. А где, кстати, Синюга?..»

«Заруби себе, на носу: никакая я тебе, не Синюга!.. Отныне, прошу обращаться ко мне, как к Раисе Максимовне!..»

«Во, дела!.. Я разговариваю, не открыв рта!.. Не иначе, телепатия!.. Очевидно, она летит где-то рядом, и мы можем общаться с ней, мысленно!.. Во, чудеса!..»

10 июля 1991 года. Та же ночь

– …Юрий Александрович Громов, родившийся 5 марта 1950 года, умерший 10 июля 1991-го, в 3:57 местного времени, от инфаркта?.. Это так?.. – тихо произнёс чей-то голос.

– Верно! – ответил Юрий, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть того, кто задал ему, сей вопрос. Однако ничего – кроме белого, как молоко, и все обволакивающего тумана – он так и не различил.

Только что, пролетев белоснежный, витиеватый и длиннющий коридор, он оказался в каком-то непонятном, безграничном и невесомом объёме.

Абсолютная тишина и покой этого: ни то безразмерного сосуда, ни то безграничного помещения – создавали комфортные условия, для фривольных и абстрактных размышлений. Они же, располагали и к простому и беспечному разговору. Потому Громов, с нетерпением и ждал продолжения, начатого было, диалога, с неизвестным собеседником. Вот только следующего вопроса, так и не последовало. За то, после гнетущей и продолжительной паузы, переполняемой звенящей тишиной, Юрий Александрович, вдруг.… Нет, он не увидел и даже, не услышал – а скорее ощутил, каким-то неведомым ему чувством – появление, в том же самом пространстве, ещё кого-то.

– …Кто здесь?.. – с опаской, осматриваясь по сторонам, поинтересовался Громов.

Однако, вместо ответа – Юрий Александрович вновь услышал, уже знакомый ему, тихий и успокаивающий голос.

– …Василий Иванович Угрюмов, родившийся 18 ноября 1945 года, погибший 10 июля 1991-го года, в 4:07 местного времени, в трёх километрах от омского железнодорожного вокзала, под колёсами пассажирского поезда?.. Правильно?..

– Очевидно, так оно и было!.. – тяжело вздохнув, ответил мужской бас. После чего, добавил. – …Не ужель, действительно, отмучился?..

«…А ни тот ли это, Василий Иванович?.. Мой, заводской наставник?.. – неожиданно для самого себя, вдруг припомнил Громов. – …Мы ж с ним, лет пять, в одной бригаде трудились!.. У нашего Василия Ивановича – помниться, жена умерла!.. А после, ещё и дом сгорел!.. Да!.. Мужику, уж точно, не позавидуешь!..»

«Я это, я!.. И на заводе я ишачил, и жену потерял, и дом мой сгорел!.. А ты, кто таков, будешь?» – ответил мужской бас.

«…О, как оно было, на самом деле!.. – Громов уловил ещё один, уже женский голос. —…Оказывается – жена твоя, умерла и дом твой, сгорел!.. Выходит, не было ни армии, ни полковника, ни Москвы?.. Получается: ты врал мне, с самого начала!.. А я то, дура, уши развесила!..»

«Чудно!.. – в удивлении, усмехнулся Юрий Александрович. – …Я, лишь невзначай подумал, а мою мысль – не только услышали – её тут же, принялись обсуждать!..»

«А собственно, чего ж ты хотел?.. – усмехнулся мужчина, назвавшийся Василием. – …Ведь мы, умерли!.. Теперь ни украсть, ни пёрнуть – всё на виду!.. Прямо, как в общей бане!.. К тому же глухо, как в танке!.. И кто ты, бывший человек, есть?.. Или кем, по крайней мере, недавно был?..»

«Громов я, Юрий Александрович!.. – гордо представился Юрий.

«Ну конечно, я тебя помню: и работали, и пили вместе!.. Не плохим ты был, парнем!.. Видала Синюга, каких орлов я из дворовой шпаны, в мастера выводил!.. – порадовался за себя Угрюмов.

«Предупреждала, ведь!.. – огрызнулась женщина. – …Забудь это, проклятое слово: Синюга!..»

Перекрёстный огонь мыслей и взаимных недовольств, прервал Голос, извне:

– …Раиса Максимовна Пластинина, родившаяся 19 августа 1951 года и погибшая, в трёх километрах от омского железнодорожного вокзала, под колёсами пассажирского поезда, 10 июля 1991 года, в 4:07 местного времени?..

– Да!.. Это я!.. – дрожащим голосом, ответила женщина. – …Не ужель, на самом деле, всё?.. Я умерла, так и не увидев свою кровиночку, своего сыночка?..

«Интересно!.. И куда нас теперь, из этого приёмника-распределителя, отправят?..» – мимолётом, подумал Громов.

«Куда-куда!.. Соберут сейчас всех, откинувших ласты, нынешней ночью!.. И по этапу, в Рай или куда подальше!..» – усмехнулся Василий.

«…Рай?.. – в презрительном удивлении, переспросила Синюга. Через многие годы, она впервые услышавшая своё настоящее имя. – …А ты, заслужил его?..»

«…Да кто ж, его знает?.. – хихикнул Угрюмов. – …Быть может, как раз я его – и достоин!.. Почитай, полжизни скитался: в нищете, да в рванье!.. Ну, чем не образ бытия, святого аскета?..»