Юлия Меган - С другой стороны Рублевки

• Название: С другой стороны Рублевки
• Автор: Юлия Меган
• Жанр: Современные любовные романы

В этом романе вы не найдёте того, что плотно ассоциируется у российского читателя с образом Рублёвки. Здесь нет олигархов и их жён, роскошных особняков и шикарных автомобилей. Никто не ворочает миллиардами и не скупает тоннами товары мировых брендов. Автор развенчивает миф о Рублёвке, сбрасывая с неё ореол пафоса и недоступности. Всё гораздо проще, неожиданнее и веселее. Очень тёплый, яркий, деревенский роман, наполненный юмором, забавными народными образами и ностальгией по 90-м.

---

– Больше не дам! – заявил тот. – Самому ничего не останется.

– И на том спасибо! – кивнул солдат.

Дед Матвей принялся завинчивать пробку в термос.

– Новенький, что ль? – поинтересовался он. – В прошлом году здесь другой парень стоял – высокий такой, чернявый. Митькой звали.

– Ага, новенький, весной призвали, – кивнул вояка. – И сразу сюда, к гэбэшникам, трубу эту чёртову стеречь.

Часовой мотнул головой в сторону железного крана.

– Не по душе служба? – участливо спросил дед Матвей.

– А что ж тут может быть по душе? Если в ночь дежуришь – спать охота, если днём – солнце палит так, что жизнь не мила.

– А ты в лесок отойди, там тень, – посоветовал старик.

– Отхожу иногда, – вздохнул солдат. – Опять же – страшно. Если начальство какое нагрянет, сразу наряд дадут.

– Да кто ж сюда нагрянет? – удивился дед Матвей. – Сколько раз здесь траву косил, никогда никого не видал.

– Не скажи! – Часовой со значительным видом поднял брови. – Раньше, может, и не приезжали, а в этом году постоянно наведываются.

– Чего это вдруг?

– А мне откуда знать? Моё дело маленькое – трубу сторожить. Всё остальное меня не касается.

Часовой видимо, понял, что чуть не сболтнул лишнего, и примолк. Дед Матвей дальше любопытствовать не стал.

– Сам-то откуда? – спросил он.

– С Тульской области, – снова оживился солдат. – Село Песочное.

– Не слыхал.

– Да откуда ж? Мы ж не Москва, – дёрнул плечом парень.

– Повезло тебе, далеко от дома не услали.

– Это точно! – довольно хмыкнул часовой. – Я потому в безопасность3 и пошёл – привилегий у них много. И служба не пыльная.

– Угу. – Дед Матвей покосился на собеседника. – Сам же только что говорил, что тяжело под палящим солнцем стоять.

– Тяжело! – не стал отрицать парень. – Но всяк легче, чем траншеи рыть или в танке сидеть.

– Ну если так, то конечно.

– Меня даже и не упрашивали особо, – продолжал часовой. – Предложили – я и согласился. И расписку сразу написал.

– Какую? – вздёрнул брови старик.

– А какую вы все тут пишете? Так, мол, и так, обо всех ситуациях обязуюсь докладывать незамедлительно…

Загайнов-старший, замерев, изучающе глядел на солдата. Тот внезапно осёкся.

– А чего это ты, дед, интересуешься? – подозрительно спросил часовой. – Как будто сам не знаешь?

– А что я должен знать? – пожал плечами старик.

– Ну, вы же все тут такие расписки пишете!

– Какие расписки?

– «Обязуюсь докладывать», и прочее.

– За всех не скажу, – крякнул дед. – А я никаких расписок сроду не писал. Я и писать-то не умею.

– Чего? – открыл рот вояка. Потом вдруг усмехнулся и погрозил пальцем. – Конспирируешься, дед? Понимаю! Да ладно, со мной можешь расслабиться. А то я не знаю, что кругом одни государственные дачи, а вы все, местные, на них работаете. Кто б вас к ним подпустил, если б вы в рядах безопасности не состояли!

– Грамотный ты какой! – хмыкнул дед Матвей. – С Тульской области, а всё знаешь.

– А как же! – довольно осклабился парень. – Я ситуацию быстро секу. Дурачка бензопровод охранять не поставят!

Дед Матвей метнул быстрый взгляд сначала в сторону железного крана, потом на проложенную к нему бетонную дорогу. Что-то смекнул, но промолчал, сделав вид, что пропустил слова солдата мимо ушей.

– Звать-то тебя как? – спросил он часового.

– Андрюхой.

– А Митяню знаешь?

– Какого Митяню? – удивился парень.

– Который до тебя бензопровод охранял.

– Да нас много, – пожал плечами вояка. – Не один же я тут стою сутками.

– Ну а Митяню-то знаешь?.

– Митяню не знаю.

– Демобилизовался, наверное, – вздохнул дед Матвей. – Хороший был парнишка, чернявый такой.

* * *

В набитой до отказа электричке было жарко, как в бане. Лёшка то и дело вытирал пот со лба, промокшая рубашка противно липла к телу. Но в Одинцово вагон опустел почти наполовину, и дышать стало намного легче. Спустя ещё минут десять, парень сошёл на своей станции. Автобусная остановка располагалась недалеко. В ожидании Загайнов присел на скамейку – до автобуса оставалось ещё полчаса. Голова гудела от зноя и пережитого потрясения. Сегодня Лёшка срезался на первом же экзамене в Московскую сельскохозяйственную академию.

* * *

Москва оглушила Загайнова. Не сказать, чтобы парень был не готов к встрече с мегаполисом. Всё-таки за свою жизнь он не раз наведывался в столицу. Были даже свои, натоптанные маршруты: Черкизовский рынок, футбольный стадион Динамо, парк в Сокольниках. Там обитала родная, знакомая публика: говорящие с акцентом армяне, подвыпившие футбольные болельщики, мамаши с детишками. Но молодые интеллектуалы, с которыми сельский парень столкнулся в «Тимирязевке», были ему чужими. Все они без конца куда-то спешили. Прохладные коридоры старейшей московской академии гудели от звука их быстрых шагов и громких голосов. Лёшка ходил медленно и в основном молчал. Абитуриенты наталкивались на него, как на скалу. Поднимая удивлённые взгляды, они огибали кряжистую фигуру, невесть зачем забредшую в обитель науки. Все и всё казались Загайнову враждебными в этих стенах. Он ощущал себя нелепым, ненужным, пришедшим не по адресу. Девушка, принимающая документы, при виде Лёшкиного троечного аттестата презрительно скривила нижнюю губу. И когда, после экзамена по биологии, парень увидел в списке напротив своей фамилии «двойку», то нисколько не удивился. Деревенского парня «Тимирязевка» не приняла.

* * *

К автобусной остановке подошла Лиза Проскурина, личико её было ярко накрашено чуть ли не во все цвета радуги. Блузка с модными широкими плечами и короткая юбка дополняли образ.

Лёшка задохнулся от радостной неожиданности. Девушка покосилась в сторону скамейки.

– Загайнов, ты что ли? – спросила она. – Что это ты такой взъерошенный?

– Жарко… – промямлил парень.

– А! А я в медучилище поступила, – сообщила Проскурина. Видно было, что ей охота похвастать. – Можешь меня поздравить!

– Поздравляю, – кивнул Лёшка. И неожиданно добавил: – Только, я считаю, зря ты в училище пошла. Надо было сразу в институт.

– В институт? – Лиза заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь. – Не тянет меня что-то в институт. Ну, а ты как? Как твоя «Тимирязевка»?

– Никак, – вздохнул Загайнов. – Завалил экзамен.

– Понятно, – усмехнулась Проскурина. – Кстати, я нисколько не удивлена. Да и никто из наших не удивится. Чего ты вообще туда попёрся? Позориться только.

К остановке подъехал автобус, народ ринулся к дверям. Лиза посторонилась от плотной, пахнущей потом, толпы. Лёшка подскочил со скамейки и, как ледокол, плечом принялся расчищать себе дорогу.

– Это ты зря так думаешь, Лиз! – выкрикивал он, проталкиваясь к свободным сиденьям. – Я всё равно туда поступлю! Не в этом году, так в следующем! И закончу! И диплом получу! Я, знаешь, какой упёртый! Я, если чего-то захочу, обязательно добьюсь!

– Зачем? – пожала плечами Проскурина. – Зачем тебе упираться-то? Какой из тебя академик?

– Академик никакой, – согласился Лёшка. Он успел занять одно свободное сиденье и ждал, пока Лиза продерётся к нему сквозь толпу. – А я в академики и не пойду. Но высшее образование получу обязательно. Куда сейчас без высшего?

Девушка с трудом подобралась к парню. Он тут же подскочил, уступая ей место.

– Ну да, особенно тебе некуда, – пробормотала Лиза, усаживаясь. Загайнов, нависнув над ней, продолжал вещать:

– Лиз, ты не думай, что я всю жизнь буду навоз сгребать! Я ещё специалистом стану и руководить буду. Может, даже директором совхоза! И деньги хорошие буду получать. Ты мне только время дай!

– Я?! – Девушка широко раскрыла глаза, в которых засквозило недоумение. – Я тебе время должна дать? Я-то тут причём?

Лёшка осёкся и густо покраснел.

– Загайнов, ты ко мне клинья не подбивай, понял?! – осадила Проскурина бывшего одноклассника. – Радуйся, что я вообще с тобой разговариваю!

Лиза отвернулась к окну и замолчала. Растерянный Лёшка тоже за всю дорогу больше не проронил ни слова.

* * *

Бабка Нюра, вооружившись тяпкой, бойко дёргала сорняки с грядок. Рядом, развалившись в тени сирени, сладко спал Флинт. Скрипнула калитка. Котяра тут же дёрнулся и открыл жёлтый глаз. Завидев хозяина, он успокоился, перевернулся на другой бок и снова заснул. Бабка Нюра оставила работу и с тревогой глядела, как Лёшка шагает по дорожке к дому.

– Ну что? – вместо приветствия, спросила она.

– «Пара», – грустно пробурчал внук.

Бабка бросила на землю тяпку и растопырила грязные, в земле, пальцы.

– Так я и знала! – покачала головой она. – И чего вообще надо было с этой академией связываться? Время только потерял и деньги проездил!

Лёшка угрюмо молчал.

– Ишь, высшего образования ему захотелось! – набирала обороты старуха. – Академик хренов! Со свиным рылом в калашный ряд! Мозгов в башке с пятачок, а туда же! Хоть бы в техникум сначала пошёл, а он – нет, сразу в академию! Вон, дружок твой, Царёв, в ПТУ документы подал, и правильно сделал. На тракториста выучится, и в совхозе работать будет. Вот и ты бы с ним пошёл!