Виталий Акменс - Четвёртая ноосфера

• Название: Четвёртая ноосфера
• Автор: Виталий Акменс
• Жанр: Научная Фантастика

Ноосфера – это вам не интернеты из слепых времён… из чьей головы я вспоминаю это древнее слово? В один прекрасный кровавый век мы все устали – от самих себя. Но мы справились. Мы перековали свои нервы, получив удобные, чистые комнаты. Мы обрели новых друзей, партнёров и врагов, с которыми пушисто и нескучно. И теперь, когда весь этот бардак висит на волоске по вине чьей-то глупости – кто её только выдумал называть смертью? – кто-то вложил в мою голову это странное, крамольное слово: Выйти.

---

Однако я увлёкся.

Итак, что мы имеем? Двадцать седьмая модификация. Вошли в консоль, прогрузили среду, записали рыбу, настроили…

Сухарик рассыпается, и я толкаю Андрея, придурка, не вовремя запустившего программатор. Или это я запустил?

«…Бедуинка». Я помню. Даже это помню. Хотя её никогда так не звали. Это была её загадка. А загадку не говорят. Загадку молчат. Так принято.

Эля. Так мало звуков и так много воздушного, бестелесного, волнующего. Эля. Эля. Произноси, пока не сотрёшь альвеолы. Не потому ли её так редко звали по имени? Грубый мир недостоин идеальных словоформ. Элюсик, Ляська, Лёля, Ленок, Ленор, даже Ёлка – что поделать, близким подругам только дай посюсюкаться. А неблизких у неё не было. У принцессы только фрейлины, озабоченные женихи и народ – дикий и неотёсанный. Но я всё равно звал её по имени. Потому что мы – не они.

А вообще бедуинов я люблю не за это. Когда пришёл Пессец, экономики пустынь рассыпались как карточные домики, и выжили не оседлые слабаки, а другие, настоящие, «тёмные», которые плевали даже на Разумный Мир, а после падения СРаМа ещё лет двести не впускали в себя ноосферу. Потому что чихать они хотели на спутанный рай, на пастухов-одминов и на стадо узлов, которым дополненное сознание дороже свободы. Сейчас таких нет. С нынешним дефицитом мяти за любой свободной извилиной такая охота, что на Плутоне достанут…

Как бы то ни было, СРаМ не проводил генетических манипуляций. Такие красивые люди могли получиться только от природы.

Так, всё!

На чём мы остановились? Библиотеки! Библиотеки компонентов… невероятно, у Эли есть сестра. Может быть, даже близнец. Да нет, наверно, старшая, закончила школу, вот мы и не виделись. Тем круче! Интересно, как она сейчас выглядит? Как её зовут?

Всё, не могу больше. Вы издеваетесь? Столько времени прошло, почему сегодня? До весны ещё полгода. Даже щекастые лица отличниц не отторгают, не спорят с моими вкусами. Просто проплывают мимо. Память растворяет их как краски, и рисует картину, старую, как половой способ размножения. Спасибо, прядь вашу! Разбудили. Однако, вы от меня так просто не отделаетесь. Всё вы, барышни, знаете. И мне всё расскажете: где сейчас Эля, почему не откликается и какого гыргына мы ничего не знали о её сестре.

– Эй! Славик, ау! Ты оглох?

– Ты чего орёшь? Через гостиную не можешь?

– Да ты не пускаешь. Закрылся ото всех, мечтатель-улыбатель. Какую пакость планируешь?

– Тридцать восьмую. Так что там у тебя?

– Я спрашиваю, ты пойдёшь на Клима Румяна?

– На кого?

– На Клима Румяна. Он прямо сюда, в шарагу приезжает. Придумаешь какой-нибудь сюрприз? Ты же умеешь удивлять.

– Угу. Значит, Клим Румян? Это хорошо.

– Вот! Слышите, щамыки? Обломались?

– Давайте… – продолжаю я, – Давайте пригласим его…

– На лодках покататься?

– Нет. Давайте пригласим его в наш замечательный лес.

– К чему ты клонишь? На пикник пригласить?

– Нет, пикник – это не по чину. Просто Выкван говорит, что там, в лесу, где-то валяется труп Марко де Лукво. Да, Выкван? Это же у него наш кандидат учился на шута?

– Чего?

– Того. Доучиваться надо. Лучше помоги мне с гущей, а то я совсем завяз.

– Какая гуща, ты что, не втыкаешь, кто такой Клим Румян?

– Сам ты не втыкаешь, – встревает новое лицо. – Если собираешься идти на это чучело. Это ж кем надо быть? Ладно бы шутил интересно, так нет, ыттын же вонючий, а не агитация…

– А ты вообще молчи. Это тебе не фонари перекрашивать, это глобальная политика! Румян такие вещи говорит, что его старпёры из Верховных Пальцев боятся.

– Ага, боятся, что он своим бредом всю мять отожрёт. А он отожрёт! И не только у этих гадов, но и у простых людей, а у нас и так с мятью не щащагты.

– Мять, мять, одна мять на уме. Румян хоть не стесняется говорить, что есть ценности…

– Да какие ценности? Да он начитался сказок из слепых времён. А вы прихожие развесили, сами ему мять поставляете, за просто так. Да у него этой мяти уже столько, что пэркыёна емык, мог бы что покруче придумать, чем блеять за сплочение против усатого брата.

– Да валить надо, щамыки! Если Румяна изберут, ты слово Щепь не сможешь даже вспомнить. Только под душем и в туалете при поносе, чтоб на людях не болтал.

– Да при чём тут болтал, не болтал? Это же Румян!

– Да ты послушай, что он вякает. Объединение, сплочение – да он СРаМарь, каких свет не видывал.

– Рытымлятык! Румян за Щепь!

– Заткнитесь оба. А ты вообще молчи. Не хочешь голосовать, живи за свою Щепь, корми инородных узлов, как ваши предки, авось ещё кого освободишь. Из лампы.

– Ха, а мы-то думали, куда вы все подевались? Это не твои родственнички заставляли наших предков замерзать голыми на…

– Да что ты понимаешь, щепенец? Да если б не ваши гадства…

– Да если бы не ваши проекты «Полип»…

– Вот именно! Ещё неизвестно, кто их вообще надоумил этими опытами заниматься, мозги соединять! Небось, ваши бандюги и надоумили!

– Да вы сами своих людей…

– Да ты знаешь, что СРазуМир строил? Да у тебя представить мяти не хватит!

– Угу, такое лучше не представлять, особенно на ночь.

– Что вы всё носитесь со своей Щепью? Что она нам дала? Потерянный век?

– Век славы!

– Ага, и три века лакуны.

– А кто виноват, что у нас лакуна?! СРаМ виноват! СРаМ над нами целый век измывался, жёг, насиловал, сломал нам всю подкорку, а потом тихо самораспустился и всё, мир? Любить и жаловать? Рытымлятык!

– Да ты баран неблагодарный! Да если б не СРазуМир, ты бы родиться не смог. Твоего прадедушку бы съела твоя прабабушка, понял? Чтоб прожить ещё пару дней на морозе.

– Да что ты с ним нянчишься, добивать их надо, СРазуМир вперёд!

– Ну всё, СРаМари, вы нарвались!

Итак, они звались подрастающее поколение. Сообщество пыхтит на всю аудиторию, волей-неволей вербуя новых участников. Кажется, в ход пошли мышцы рук. Ангажнутая же попалась группа. Что же в конце будет? И, кстати, где препод? Я думал, он вышел, а он тут, склонился над механизмом с завитушками и что-то умильно обсуждает со своими коровоньками. Интересно, если ему по голове настучать, он таки сделает замечание? Или покорно отправится в целебный обморок, где нету суеты, а люди спокойны и обильны как мозгом, так и телом?

Не так я себе представлял Первый Новоултарский Техникум. Откуда все эти люди? Куда старых дели?

…Занят он. А я, думаешь, не занят? Я тут грызу самый гранитный гранит, прядь его за ногу, науки! Стану высококлассным специалистом, тоже, как и ты. Друзья, называется. Проще письмо нацарапать и с голубем отправить. На другой конец Земли. И, конечно, о том, что через два дня будет, ты не забыл, ты просто занят.

– Хватит уже! Замолчите!

Кто это распинается? Препод? Ну надо же!

– Рось!

– Да?

– Покиньте помещение.

– Чего?! Я-то тут при чём?!

– Это вы спровоцировали потасовку.

– Я?!

– Не отпирайтесь. В конце семестра пересдадите. А иначе к экзамену, увы, но допустить не смогу.

Бедняга, не смог выпалить на одном дыхании. Скатился в слабину и тягу поскорей извиниться. Замолк, стиснув зубы, но всё равно проиграл, сам знает. Просто выигравших нет. Так что зря мои пальцы сжимают край стола, готовые зашибить им препода или хотя бы тишину. А ведь я мог бы метнуть его же гущу ему в глаза, так что придётся новые отращивать; или задушил бы его шестисвязными волокнами… если б изучил библиотеки «AdvDynamics» и «FibreLib» соответственно. Но я топчусь, медленно закрывая рот, и гнев утекает… да что там, опадает как ворох листьев, улетая в сторону света и радостных грёз. Как же всё не вовремя.

– Пожалуйста, побыстрее. Не мешайте другим.

– Иду, иду. А это же ваш сын работает в Институте Океанологии?

– За дверь, я сказал. Что вы хотите? Да, мой. Светит ли вам туда же? Нет, не светит.

– Да нет, я просто… это же его в числе прочих избили? Ну, вчера ночью. Ранним утром.

– Ещё одно слово…

– И будет на одно слово больше. Извините, уже на десять.

– Рось!

– Я просто хотел узнать, из-за чего сыр-бор. Почему Белышев…

– Всё, я не хочу вас слушать! Уходите, а то…

– Всё, всё, всё! Иду.

* * *

«Надо расспросить гущевика, когда он откроется для вопросов. Может, хоть объяснит, что за тайна века? – сказал я себе ещё вчера вечером. – Он же мягкий, упираться не станет. Не то что его сынок. Только бы не забыть. Самое главное: не забыть». Ан-нет, не главное. Главные в этой жизни слова – это «спокойно» и «дотерпеть».

А вообще, приятно возвращаться на предначертанную дорогу. «Хорошая погода!» – говорит не только пятая точка, но и глаза, да и кожа всеми волосками за. Трава и кустарники лениво шуршат, испытывая свежие оттенки жёлтого и багряного. Впрочем, зелени ещё много; видать, поверила в мощь нежданной оттепели. Оттепель почти иссякла, и низкое солнце едва греет, но каждый красный листочек просто пламенеет от его лучей. Вдыхаю. Воздух подсох, так что не очень холодно, несмотря на голубизну неба, обнажающего Землю на смех прославленным космическим морозам. Какой-то рыкылкыл висит над портами, как россыпь серо-синих щепок. Что-то разгружают. Облака обходят их поверху, не задевая даже тонкие, едва заметные нити дыма, уходящие в бездну. Пузатые, освещённые солнцем, но всё равно холодные, облака проплывают поверх холмов, оставляя жёлто-серые светотени почти планетарных размеров.