Сьюзен Кэрролл - Жена Для Чародея

• Название: Жена Для Чародея
• Автор: Сьюзен Кэрролл
• Жанр: Современные любовные романы

Рыжеволосая, очаровательная Медлин приезжает в Корнуолл к своему жениху Анатолю Сентледжу, с которым раньше не встречалась, и окунается в мир тайн и легенд. Анатоль - потомок чародея - обладает магической силой и может предвидеть будущее. Ему известно, что он погибнет от руки рыжеволосой красавицы. Но даже чародей не в силах противиться страсти. Он рискует - и выигрывает, ведь любовь способна развеять чары любого проклятия.

---

– Мариус! Мы здесь!

Она радостно обернулась к Анатолю:

– Крепитесь, милорд. Все будет хорошо. Мариус идет.

Но Анатоль покачал головой:

– От судьбы нельзя уйти, любовь моя. Глаза его затуманились, и Медлин поняла, что теряет его. Смирение в глазах мужа испугало ее больше, чем его смертельная бледность. В ее глазах засверкали злые слезы.

– Мы победим, Анатоль! Ты не умрешь… не умрешь из-за какого-то глупого пророчества в куске стекла. Я не позволю! Я слишком сильно люблю тебя.

– Навеки? - прошептал он.

– Да, - выговорила она.

– Это будет… довольно долго.

Несмотря на боль, Анатоль Сентледж улыбнулся, потом глаза его закрылись, и он отдался на волю манящей тьмы.

Эпилог

Похороны состоялись через неделю и были на них только Медлин и Фитцледж. Солнечный свет лился сквозь кроны деревьев, сея мир и покой. Покой, которого Эвелин Мортмейн никогда не знала при жизни.

Медлин смотрела, как Эвелин обретает место последнего упокоения среди своих предков. Ей, возможно, и не стоило присутствовать на заупокойной службе по той, что пыталась убить ее мужа. К этой женщине Медлин должна была чувствовать лишь ненависть. Если бы Эвелин добилась своего…

Однако не добилась… и Медлин вольна, была скорбеть. Не об озлобленной женщине, растратившей свою жизнь в стремлении мстить, а о девушке, какой Эвелин была когда-то - одинокой, испуганной, осиротевшей из-за безумного желания ее отца уничтожить Сентледжей.

Эвелин нашли на берегу лишь следующим утром, с изуродованным до неузнаваемости лицом. Только по ярко-рыжим волосам ее и опознали. Она почти ничего не оставила после себя, лишь пару напудренных париков, другие изящные атрибуты ее мистификации, да маленький кошелек с деньгами. Ничего ценного, кроме миниатюрного портрета смуглого курчавого ребенка. Маленький мальчик где-то во Франции ждал мать, которая никогда не вернется.

Медлин сжимала портрет в руке, когда они с Фитцледжем возвращались с кладбища через церковный двор. Священник закрыл молитвенник, и Медлин смогла задать ему вопрос, все утро вертевшийся на кончике языка.

– Вам удалось поговорить с Бесс Киннок?

– Да. - Насупленное лицо Фитцледжа сказало Медлин, что разговор был не из приятных. - Бесс немного смогла добавить к тому, что мы уже знали о Мортмейн. Отвечая на мои вопросы, девушка упрямилась, но, в конце концов, рассказала о роли, которую играла в этих событиях. Полагаю, Бесс и сама стала бояться Эвелин Мортмейн, поняв, к чему привела ее безрассудная жажда мести.

Я устроил так, что Бесс уедет отсюда, начнет новую жизнь, поступив в услужение к одной семье на Севере. Она, кажется, этому рада.

– Какое облегчение! - вздохнула Медлин, все же разочарованная тем, что Бесс не смогла дать никаких дополнительных сведений. Отчет человека, приставленного следить за Эвелин, который нашли среди вещей Романа, был очень кратким и сообщал лишь мелкие подробности о жизни Эвелин в Париже. О ребенке не было сказано ни слова. Медлин показала Фитцледжу миниатюру.

– На том ужине Эвелин говорила мне, что мальчика зовут Рафаэль и что она отослала его в школу. Фитцледж искоса глянул на портрет.

– Красивый малыш… но, милая, вы уверены, что он действительно существует? Может быть, сказка о сыне была просто частью продуманного обмана?

– Нет, мистер Фитцледж, - возразила Медлин, хорошо помнившая искру гордости, искреннее чувство в глазах Эвелин, когда та говорила о своем сыне. - Я убеждена, что ребенок существует, и боюсь, теперь он остался совсем один. Его надо найти!

– Это будет нелегко. И подумайте, если даже вы найдете его, он, вероятно, уже отравлен ненавистью к Сентледжам. Вражда между семьей Анатоля и Мортмейнами не иссякает.

– Она должна прекратиться. Если, как вы говорите, ненависть - это яд, любовь и доброта могут стать противоядием. Мы с Анатолем решили попытаться.

– Тогда я с вами. И сделаю все возможное, чтобы помочь.

– Благодарю, мистер Фитцледж, - ласково сказала Медлин, убирая портрет. - Я была в вас уверена.

Старик взял ее под руку и повел к воротам.

– А как сегодня мой молодой хозяин? - спросил он.

– О, очень хорошо. Мариус поражен, как быстро Анатоль выздоравливает.

– И доволен, - усмехнулся Фитцледж. - Осмелюсь сказать, милорд не самый послушный больной.

– Вы не правы, мистер Фитцледж. Анатоль покорно выполняет все указания Мариуса.

Кустистые седые брови Фитцледжа удивленно взлетели вверх. Медлин поняла его. В последние дни от Анатоля исходило спокойствие, которое удивляло ее. Удивляло и в то же время тревожило.

Конечно, она и раньше всегда говорила за двоих, но сейчас Анатоль был необычайно тих. Когда она была рядом, суетилась, окружая его, может быть, излишне навязчивой заботой, он не ворчал и не сопротивлялся, просто неотрывно следил глазами за каждым ее движением. Но ведь он едва не погиб, напоминала она себе. Неудивительно, что он подавлен. Когда Анатоль совсем поправится и все их гости разъедутся, он снова станет самим собой.

Смерть Романа собрала в замке всех Сентледжей - дядюшки, тетушки, кузены. Анатоль не мог никого принимать, и Медлин приходилось сновать между ними, предлагая объяснения и утешения.

Гибель Романа не погрузила Сентледжей в глубокую печаль, скорее вызвала сожаление. Их радовало, что под конец жизни он все-таки признал в себе Сентледжа. Медлин устроила поминки, помогла Адриану обосноваться в поместье Романа, написала письма, отменив заказы на материалы для строительства на Пропащей Земле.

Каждый день к вечеру Медлин очень уставала… но все это время с тихой улыбкой размышляла о том, что, наконец, и сама стала Сентледж. Не только по имени.

Все же она почувствовала облегчение, когда уехал последний из ее новых родственников. В то утро даже Мариус вернулся в свой дом. Медлин мечтала остаться наедине с мужем.

Она спешила вернуться к Анатолю, когда преподобный Фитцледж усадил ее в карету. И все же помедлила, чтобы пожать старику руку и заверить его:

– Вам больше не нужно тревожиться об Анатоле. Обещаю, что буду хорошо о нем заботиться.

– Не сомневаюсь, - просиял Фитцледж. - Вы самая подходящая женщина для этой непростой задачи.

В глазах Медлин мелькнуло раскаяние.

– Благодарю вас. Я ведь знаю, что дала вам достаточно оснований в этом сомневаться.

– Милая Медлин, я сомневался не столько в вас, сколько в себе. Я опасался, что утратил дар Искателя и совершил ошибку.

– Нет, вы остались прежним. Самым лучшим и самым мудрым Искателем Невест.

Фитцледж покраснел до корней волос. Он отступил назад, кучер взмахнул кнутом, и карета тронулась. Священник стоял у ворот и махал рукой, пока Медлин не скрылась из виду.

Но еще долго перед его мысленным взором стояло ее улыбающееся лицо. За последнюю неделю он упокоил с миром две мятежных души - Романа Сентледжа и несчастной Мортмейн. Сталкиваясь со смертью своих прихожан, он всегда испытывал печаль.

И все же душу старика наполняли свет и спокойствие, каких он не знал с той минуты, когда Медлин приехала в замок Ледж.

Тягостная тьма, чувство неуверенности в будущем, тревожившие всю округу, исчезли, унеслись вместе с туманом в тот день, когда Медлин проявила открытое неповиновение судьбе и спасла жизнь своего мужа.

Все устроилось намного удачнее, чем он ожидал. Фитцледж преклонил колени и вознес хвалу господу. После всех страхов и сомнений оказалось, что Медлин и вправду предназначено принести счастье Анатолю Сентледжу, утолить жажду этой одинокой души. В конце концов, дар Искателя Невест не подвел Фитцледжа.

Но что будет после его смерти? Самый лучший и самый мудрый Искатель Невест давно был готов вручить свою необыкновенную миссию подходящему кандидату, если только тот появится.

Если это когда-нибудь случится.

С глубоким вздохом Фитцледж направился к дому по вымощенной камнем дорожке. Он приближался к крыльцу, когда дверь распахнулась и навстречу выбежала его маленькая внучка.

Возмущенно тряхнув светлыми кудряшками, Эльфрида погрозила ему маленьким пальчиком:

– Ты опоздал к чаю, дед!

– Правда? Тысяча извинений, миледи. - Фитцледж отвесил девочке глубокий поклон, с трудом пряча улыбку.

В шляпке с перьями девочка представляла забавное зрелище. Шаль из индийского муслина, слишком большая для такой малышки, обвивала ее тонкие плечики и волочилась по земле. Впрочем, сама мисс Эффи восхищалась собственной красотой.

В этом ее поощряли безумно любящие родители. На самом деле они портили ребенка, и Фитцледж опасался, что и сам он не лучше.

Он протянул к девочке руки, и она побежала навстречу, приятно удивив его. Обычно Эффи жаловалась, что он мнет ее платья и портит шляпки.

Но когда Фитцледж подхватил ее, она крепко обвила ручонками его шею и запечатлела на морщинистой щеке поцелуй.