Вадим Юрятин - Ничего общего. От космических пахарей

• Название: Ничего общего. От космических пахарей
• Автор: Вадим Юрятин
• Жанр: Научная Фантастика

Они называют себя «космическими пахарями». Так повелось после первого курса Creative Writing School Майи Кучерской. «Космосом» они именуют интернет-площадку, где выкладывают на всеобщее обсуждение свои тексты, форум, где они знакомились, ругались, мирились, критиковали. «Пахарями» они стали после выхода их первого сборника – «Пашня-1», который подытожил первый год обучения. «Космические пахари» подросли на один курс и представляют публике свои новые работы.

---

Господи, ну почему еще не пришел результат?!

Вторник

Доски, которые я вчера с таким трудом разломал, испачкавшись в цементе, и истопил, оказались опалубкой. Иван по этому поводу с утра сильно разорялся. Днем приехал отец Павел и спросил, крещен ли я? Я сказал, что не знаю. Позвонил маме, она ответила, что «к сожалению, нет, потому что твой отец всегда был против». Я согласился на предложение отца Павла. Постоял со свечкой, три раза плюнул, три раза дунул, сказал, что-то вроде «отрекаюся от тебя аццкий сотона» и вслед за отцом Павлом ходил по кругу. Зашли в алтарь, который отгорожен гипсокартоном от основной части церкви. Это самая святая часть в храме, хотя тут тоже валяются ведра и мешки с грунтовкой. Отец Павел сказал, что завтра будет служба. Разрешил взять GoPro. В свободное от перетаскивания тяжестей время читаю «Законъ Божiй».

Среда

– Гомосятина там у вас есть? Монастыри – это ж рассадник содомии.

– Какой содомии? Тут всего-то народу четыре человека со мной.

– Две пары!

– Матвей, иди на хрен.

Утром была служба. Пришли какие-то крестьяне из соседних деревень. Две тетки подпевали отцу Павлу. В церкви нельзя быть в шлеме, поэтому примотал GoPro ко лбу бинтом из автомобильной аптечки. Очень устал стоять, но терпел. В конце службы надо было целовать руку отцу Павлу, затем крест, а потом еще и прикоснуться лбом к кресту, я прикоснулся камерой. Замучался отправлять ролик Матвею, все деньги потратил – вайфая-то тут нет!

Господи-господи… Анализы-анализы…

Четверг

– Хайп до небес!

– В смысле?

– Я смонтировал эту тягомуть церковную с твоими старыми неиспользованными рэпаками. Помнишь, мы готовили серию про новое звучание советских песен: «Пусть всегда будет Джа», «Втроем втройне веселей», «Потому, потому что мы пелотки» и все такое. Глянь.

Самый популярный комментарий: «Шикардоссно потроллили. Лольно, кечно и сважжно».

– А что значит «кечно» и «сважжно»?

– Учи родной язык! Это наречия, образованные от kek и swagg. Последнее, конечно, уже устарело.

– Матвей, убери это безобразие.

– Хорошо же они тебя успели обработать!

– Матвей, убери этот видос! Мало того, что нас посадить могут, так это еще и… нехорошо.

– Отец Павел, поговорите со мной, пожалуйста. А то уедете опять.

– Да, Андрюша.

– Мне очень страшно. Боюсь, что болен.

– Давно это у тебя?

– Где-то неделю.

– Ничем ты не болен. Работай. Заведи дневник.

– Я думал, вы меня молиться отправите.

– Ты ведь и так все время молишься.

– Отец Павел! Посоветуйте: я чувствую, мне как будто что-то надо сделать, а я не знаю что.

– Андрей, тебе нужно добровольно и намеренно отказаться от чего-то лишнего.

– От чего?

– Я уверен, ты и сам прекрасно знаешь.

Господи. Я тебя очень прошу, сделай так, чтобы в моих анализах не было ВИЧа и сифилиса. Добровольно и намеренно отказываюсь… И обещаю, что не буду пить и курить, скажем, полгода.

Пятница

– Алло, это клиника! Я анализы сдал, но почему-то до сих пор на почту не пришли результаты. Сколько можно!

– А вы оставляли свою почту?

– Конечно, оставлял!!!

Показал отцу Павлу «Законъ Божiй». Он похвалил, сказал, что это «репринтное издание», книжка для детей эмигрантов. Писал дневник. Что-то еще делал сегодня, но ничего не помню, ничего.

Господи, спасибо тебе, что у меня нет сифилиса, жалко, что с базофилами не очень, но это ерунда, главное, пусть у меня не будет ВИЧа! Я ведь такой молодой! Помоги, пожалуйста, а я пить, курить и даже вейпить не буду целый год!

Суббота

– Ты говорил, что у тебя есть подозрения. Бабу трахнул без резины?

– Не совсем.

– Не совсем без резины?

– Не совсем бабу. И не совсем трахнул. Точнее будет сказать, мы с Настей использовали некоторые предметы, в гигиенической чистоте которых я не уверен.

– Тебе бы кроссворды сочинять. Никто б не разгадал.

– Матвей, я боюсь, что им нельзя положительные результаты посылать по электронке, можно только лично вручать, под расписку, понимаешь? Чтоб пациент был ознакомлен об уголовной ответственности за распространение и все такое.

– Она тебя отстрапонила, что ли?

– Я с ума тут схожу, а ты надо мной только издеваешься!

– Анализ тебе пришлют, не ссы. Ящик перепутали или еще что. Это ж Россия. А из монастыря тебе валить надо. Они тебя обманывают, смеются втихаря над тобой.

Воскресенье

Пикнула почта. Нет, не буду смотреть. Даже не взгляну. Вдруг там «положительно». Господи, пожалуйста-пожалуйста. Подари мне вторую жизнь. Я правда-правда буду лучше. Блин, почему тут нормального интернета нет?! С сегодняшнего дня ни капли! Да сколько можно загружаться!

– Иван, тебе сколько лет?

– Тридцать.

– Тридцать?! А почему ты здесь?

– Мне нельзя в миру. Я там сразу же сторчусь. В первый месяц готов был уколоться хоть чем, лишь бы из вены что-то торчало. Осиновые шишки собирал и перетирал пополам с укропом, чтобы покурить. Выл, по земле катался. Мне дорога – или в тюрьму, или сюда. Слаб я. Ты сильнее.

– Какое там, сильнее. В первый же день обещание нарушил.

Понедельник

– Отец Павел, извините меня за вчерашнее.

– Ничего.

– Не вышел из меня монах.

– Не всем дано.

– А почему тут у вас нет никого? Это же монастырь?

– Был. Сто лет назад. Потом его закрыли, использовали как склад. Потихоньку восстанавливаем с Божьей помощью.

– То есть вы меня обманули?

– Нет.

– Смеялись надо мной…

– Отец Петр сказал, что ты известная в определенных кругах личность, а я увидел испуганного мальчика. Тебе нужна была помощь.

– Спасибо вам.

– Не плачь. Езжай домой, послушай музыку. Ты что обычно слушаешь?

– Русский рэп.

– Ну что за поколение! А рок? «Procol Harum», «Talking Heads»…

– Не слышал никогда.

– Закачай с айтюнса.

– Знаете, отец Павел, вот вы такой умный человек и посреди всей этой разрухи… Иван говорит, вы большой пост в Москве занимали, в смысле, карьеру делали в церкви, а они вас сюда сослали. А здесь же нет никого! Три мужика да полторы бабы. В магазине два сорта водки! Потом вас же еще и обвинят в некомпетентности.

– …

– Зачем вам это? А вы знаете, что Вассерман доказал небытие бога с помощью теоремы Генделя?

– Геделя. Вообще, этих теорем две. Я когда-то на мехмате учился. Не исключаю, что Вассерман смог доказать небытие Бога, но я лично верю в то, что Бог может с легкостью доказать небытие Вассермана.

– Вам бы с Матвеем поговорить.

– Иди с Богом, Андрей. Домой иди, к друзьям.

Вторник

Оставил «Законъ Божiй» Ивану, а то у него тут из всей литературы только «Повести о партизанах». Какое наслаждение снова сесть за руль! Как приеду, первым делом куплю жидкость для боксмода. Кстати, сыпь вроде бы стала проходить и язык уже не так жжет. Может, это из-за вейпа было?

– Маша, привет.

– Мне Матвей все уже рассказал. Вали к своей сатанистке и трахайся с ней сколько захочешь! Прикуплю вам фаллоимитаторов и плеток.

– Маша!

– Что?

– Не бросай трубку. Прости меня.

– Я не ослышалась? Наша звезда просит прощения?

– Мне правда очень жаль.

– Ты где сейчас?

– В машине.

– Это я и так слышу. Ты что, действительно в монастыре был?

– Да.

– С каким-нибудь… духовником общался?

– Типа такого.

– И о чем говорили?

– О рок-музыке.

– Какой-то прогрессивный у тебя духовник.

– Маш, а можно я сейчас к тебе приеду?

– Можно.

– Матвей.

– О! Бывший звездный мальчик ютуба, а ныне скромный монах-схимник соизволил мне позвонить! Не переживай, чувства верующих не задеты. Ролик я удалил. Почем у вас нынче опиум для народа?

– Какой опиум? Я, кроме ганджи, ничего и никогда. И вообще решил завязать. Скажем, на месяц.

– Вот до сих пор не пойму, за что тебя бабы любят? Неужели только за смазливую мордашку и кубики на животе?

Похоже, я выплыл. Меня оставили жить дальше. Хотя, если верить толстой книжке с забавными старинными буквами, которую я оставил своему случайному знакомому-наркоману, книге, предназначенной для русских детей, выросших на чужбине в середине прошлого века, вся моя жизнь – всего лишь мгновение, секунда, затерянная посреди седьмого дня творения.

– Мама?

– Привет, Андрюш. Что-то ты зачастил.

– Я тоже рад тебя слышать. Мам, я хочу тебя кое с кем познакомить. Думаю, заедем к тебе на днях. Ты как?

– Конечно.

– Мама, а ты помнишь, как я тонул?

– Когда?

– На Ладоге, лет семнадцать назад. Ты загорала с папой и не видела, а дядя Макар анекдоты свои чесал. Я в какую-то яму провалился и тонул, тонул. Было такое?