Юлия Климова - Свадьбу делать будем? (сборник)

• Название: Свадьбу делать будем? (сборник)
• Автор: Юлия Климова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-99236-2

Свадьбу делать будем? Или просто распишемся? И вообще, к чему нам эта регистрация? Мы ведь друг друга любим и без печати в паспорте!.. Сколько парочек задавалось подобными вопросами, сколько слез и споров они вызывали! Мир входит в эру сексуальной терпимости и ослабления гендерных связей, а российским барышням вынь да положь свадьбу! С белым платьем, фатой, лимузином, толпой родственников и фотоотчетом в Instagram. Или не всем барышням это нужно? Или не только барышням, наши мужчины тоже все-таки не против жениться по всем правилам? На вопрос, что же такое для нас свадьба, отвечают современные российские писатели – своими рассказами, которые и вошли в этот сборник.

---

Девушка захихикала из-за букета.

– Это же на карасей удочки, щука бы сломала.

«Умная, – с удовольствием отметил Граф и нежно погладил голый, неразличимый в тени девушкин локоть. Девушка локоть убрала, но не сразу. – Нравлюсь», – с еще большим удовольствием отметил жених.

– Я щуку потом поймаю, для тебя, – пообещал он.

Девушка снова захихикала и немного отошла. Граф подвинулся на шажок следом за нею.

– У меня зачётка с собой, хочешь посмотреть? Я в институте учусь… Рубенса знаю. Картины его. Там таких красавиц рисовал…

Граф чуть не добавил – «голых», но вовремя прикусил язык.

Девушка поддержала культурный разговор, чуть высунувшись из-за букета.

– А в Москве сейчас выставка Ай…вазовского. По телевизору показывают, очереди до Кремля. Вот от Кремля до музея.

– Это хорошо. Искусство надо любить. Когда народ культурный, его никто не победит.

Прожектора установили и подключили. Расстелили дорожку, поставили немного помятых и взлохмаченных девочек вдоль нее. Цыгане нетерпеливо толкались в сумерках, заглядывались на поросенка. Готово было все, и дальше тянуть было некуда.

– Ну все, ну все, жених, невеста, на ковер, скорее! – заторопились будущие свекровь и теща.

Граф вытянулся в струнку у дорожки и нетерпеливо поглядывал налево, где должна была встать невеста. Его отец торжественно сиял иконой под скрещенными лучами прожекторов и тоже ждал. Отец невесты на нервах беспрестанно жевал маринованные опята.

Тем временем никак не могли найти невесту. Заглядывали и в те помещения, которые при приличных цыганах не называют, и в погребы, и в машины – невесты не находилось нигда. Наконец хозяйка усмотрела девушку в золотом сари и подтащила ее за руку к дорожке. Но только Граф потянулся к ней, как девушка отскочила.

– Ты чего, доча? Ты не дури, все уже обговорено, вставай да иди, – увещевала будущая свекровь. – Ты не стыдись, стыдиться потом будешь.

– Да это ж не та, – подбежала будущая теща. – Не та, не Анжела!

– А кто?!

– Да это же племянница моя, это Кристинка.

– А что она с букетом?

– Так подать должна была Анжеле букет. Подружка невесты.

– А та, та-то где?!

– А Анжела сбежала. С Митькой из Тулы сбежала, пока все садились и ехали, – звонко сообщила Кристинка. – Я видела.

– А что ты, дура, молчала-то? – схватилась за сердце будущая свекровь.

– А что ты, дура, так громко сказала сейчас? – схватилась за голову будущая теща.

Будущий свекр чуть не выронил икону, но сумел передать ее брату все же целой и с угрожающим видом двинулся к будущему тестю.

– Невесту-то… Невесту не привез, а? Свадьба-то… свадьба во сколько встала, а? – бормотал он на ходу и грозно шевелил усами.

Гости стали быстро передвигаться по двору, разбиваясь на две не очень равные группы. В воздухе пахло скандалом, цыганским судом и гигантской неустойкой.

И поросенком, который томился весь вечер зря.

– Ну что ж, давайте эту тогда, – сказал Граф.

– Кого, меня? – звонко уточнила Кристинка и застеснялась.

– Как же эту, если ту сватали, – остановился несостоявшийся свекр. – Айшварию-то… Анжелу.

– Ну а что ж, мне мама на эту показала, что невеста, я уже привык к ней. Давайте на этой женюсь тогда.

– А Анжела, сватали ж Анжелу, – гнул свое хозяин.

– А родители ее где, родители кто, – всполошилась хозяйка. – А вдруг она засватанная, Кристинка ваша?

– Незасватанная, мы ее с пяти лет растим как родители, – сказал Анжелин отец. – Мы ей папа и мама, и дядя и тетя, и никто у нас ее не сватал, сиротинушку.

В глазу у него блеснула слеза.

– Конечно, не сватали, она же страшила, – наивно и громко сказала кто-то из девочек. Кристинка заплакала и пошла, пряча лицо в букет, прочь. Девочка вытащила телефон и стала показывать:

– Вот же фотография ее, вот они с Анжелой, тут Кристинка ненакрашенная.

Хозяин схватил телефон и стал рассматривать:

– Не Айшвария… Нет, не Айшвария… Та – да, а эта…

Граф сунулся посмотреть тоже. С фотографии знакомо, как над букетом, блестели большие глаза. Все остальное было так себе, не взглянешь. А глаза были знакомые и веселые.

– Ну тут что поделаешь, коли привык уже к такой, – рассудительно сказал жених. – Давайте уже меня женить-то, что время тянем.

– Вон, салаты заветриваются, гости устали в темноте стоять, музыканты тоже одетые все, давайте с Кристинкой женить, – сунулась и хозяйка.

– Да ведь обман! Да сватали мы ведь другую, красавицу! Единственному сыну моему! Единственному! А эта ваша…

– Ленты с гирляндами, – шепнула хозяйка. – Уж такую красоту приготовили, индийское кино! Давай так женить, а эти пусть за свою Анжелу потом перед людьми стыд едят.

Хозяин подумал и сказал:

– Ведите Кристинку.

И пошел стоять под прожекторами с иконой.

Граф встал в начале дорожки, девочки запустили руки в корзиночки.

Цыганки привели Кристину – у нее под глазами совсем немного расплылась тушь. Глаза от этого казались еще больше. Граф осторожно взял в свою руку мягкую и теплую Кристинкину ладонь и повел. Музыканты играли марш. Девочки азартно засыпали жениха с невестой лепестками.

«Нужна мне ваша Анжела, которая с кем попало убегает, – думал Граф. – Из-за этакой дуры с утра на рыбалку не пустили. А Кристинка рыбалку понимает. И привык я к ней, опять же».

Молодые опустились на колени, поклонились образу. Свекр благословил, отдал икону снова брату, поднял детей и соединил их руки опять. В этот момент, как и было запланировано, вспыхнули светодиодные гирлянды по всему двору, засверкали сквозь яркие ленты, и стало все невыразимо прекрасным – и молодые, и пустивший слезу свекр, и поросенок с розами в ушах.

– Горько! – пьяным голосом крикнул счастливый фотограф.

– Кому горько, тому нальют касторки, – крикнул в ответ свекр.

Граф увел Кристинку в темноту, в подготовленную в доме комнату.

– Не боишься? – спросил, вынимая букет из рук. – У меня шампанское тут спрятано, сначала можем поесть-попить.

– Успеем? Простыню ждут…

– А что на голодный-то желудок. Они водку пьют, а праздник-то наш.

Граф нашарил бутылку и штопор, вытянул пробку.

– Стаканов нет…

Молодые сели на край постели, стали пить из горлышка. Граф с руки кормил невесту тарталетками с икрой, стянутыми заранее. Икра была еще хороша.

– Не боишься? – спросил снова.

– А ты? – спросила Кристинка и засмеялась.

– А я потихоньку, – сказал Граф и стал ее целовать.

А на улице музыканты в цыганских костюмах играли и пели «Джимми джимми аджя аджя», фотограф упал на щуку, а свекр и тесть учили всех танцевать, как в индийском кино.

Олег Жданов Случай с Бобруйской

Серафима Федоровна участвовала в ста пятнадцати тысячах двухстах свадебных церемониях и никогда не была замужем. Больше всего на свете она ненавидела романтический трепет рук и блеск глаз при оглашении отрывка из Семейного кодекса Российской Федерации. Эта и другие свадебные ми-ми-ми вызывали у нее рвотный рефлекс, и единственной подругой, с которой она могла всем этим поделиться, была Борислава Тихоновна из комнаты номер 14, которая была расположена чуть дальше по коридору. Серафима Федоровна работала в отделе по регистрации брака, а Борислава Тихоновна занималась расторжением семейных уз. Вот уже тридцать лет они вместе пили чай в обеденный перерыв и делились впечатлениями от потоков человеческих судеб, которые ежедневно и буднично проносились у них перед глазами.

– Ты видела, как женихи плачут? У меня вчера один при обмене кольцами разрыдался…

– У меня, конечно, чаще бабы ревут, но в среду у парня лет тридцати слезы выступили, когда я им штампы о расторжении шлепала…

– Слабаки… раньше невесты в обморок падали, а теперь… Вчера Ленка из Кутузовского звонила, там невеста жениху нос сломала за то, что он опоздал на десять минут.

Унизанная рубинами рука поставила на блюдце цветастую чашку. Серафима Федоровна посмотрела в окно. К загсу походкой, которую вряд ли можно было назвать бодрой, приближалась пара.

– Эх, точно к началу приема и не подпрыгивают от счастья. Мой диагноз: по залету…

– Нее… просто они сами от себя в шоке…

– Сейчас посмотрим…

* * *

Эмоции вошедшего мужчины скрывали запотевшие очки и клочковатая борода с сединой. Он был спокоен и хотел казаться благожелательно-равнодушным. Она была его ниже и моложе, но надрыва в движениях и в голосе не было. Ее губы изгибались в приятной улыбке, создающей очаровательные ямочки на обеих щеках.

«Значит, не по залету. Просто она его студентка или сотрудница».

Молодые, вернее, не очень молодой и молодая, присели на стулья и тревожно выложили на стол документы. Серафима Федоровна выдержала паузу для охлаждения страждущих пожениться, но из кабинета никто не выбежал. Тогда она взялась за бумаги.

«Упорные. Ипотека, наверное. Или заграничная командировка может сорваться».